Циничные игры в Любовь - Вероника Ольховская
К счастью, до самого обеда торговый центр был практически пуст. Редкие посетители проходили по коридору, но ни один из них так и не решился зайти в наш магазин.
Я уже, грешным делом, подумала, что день пройдёт вхолостую, как звонкий колокольчик, заставил меня натянуть самую любезную улыбку из моего арсенала, и показаться из-за стойки.
— Добрый день. Могу ли я вам чем-то по…
Увидев неожиданного гостя, я оборвалась на полуслове. Сейчас передо мной стояла та самая девушка, с которой два года назад у Романова должна была состояться свадьба.
Илона… Признаться честно, за то время, что мы не виделись, она сильно изменилась. Осунулась, поднабрала вес — потеряла природную яркость. Я не знала, как после отъезда сложилась её судьба. Но… Была уверена — жизнь Илоны была несчастливой.
— Здравствуй, Люба, — пристально смотря на меня, выдавила она. — Не думала, что скажу это… Но! Я рада тебя видеть…
— Здравствуй, — вздохнув, ответила я. — Чем могу помочь?
— На самом деле, я хотела с тобой поговорить, — её скованность была мне непривычна. — Но… Это подождёт. Покажи мне, пожалуйста, где у вас можно посмотреть комплекты украшений? Олег так нахваливал талант своей сестры, что я не удержалась и решила сделать маме подарок.
— Да, конечно, — пребывая в замешательстве, я на негнущихся ногах подошла к дальней витрине. — Здесь лучшее, что есть в нашем магазине. Аметист, турмалин, гранат, топазы… Думаю, с лёгкостью найдёшь, что тебе по душе.
— Спасибо, — подойдя ближе, улыбнулась Илона. — Я сама посмотрю… Можно?
— Хорошо, — чтобы не мешать, я вернулась за стойку.
Сказать, что я испытывала неловкость — ничего не сказать.
С одной стороны, мы толком не пересекались с Илоной — наши отношения можно было описать одной фразой: привет-пока. Поэтому мне не стоило нервничать в её присутствии. Но с другой… Ведь именно из-за меня Никита отказался от свадьбы и прервал их отношения. Если бы не наш короткий роман, возможно, они сейчас были бы вместе.
Задумавшись об этом, я не сразу заметила, что Илона выбрала комплект и даже успела положить его на мою стойку.
— Прекрасный выбор, — вернувшись в реальность, натянуто улыбнулась я. — Гранат — символ любви, страсти и благополучия в браке. Уверена, вашей маме он принесёт только счастье.
— Символ страсти, любви и благополучия в браке говоришь? — Илона задумалась. — Может, мне тоже что-нибудь себе подобрать? — она горько усмехнулась. — Только на камешки уповать теперь и приходится…
Сделав вид, что не услышала последнее, я достала коробку и стала аккуратно складывать в неё украшения.
— С вас семь тысяч четыреста рублей. Оплачивать будете картой или наличными?
— Картой, — открыв сумочку, Илона достала кошелёк.
После того как она расплатилась, повисла неловкая пауза. Начинать разговор Илона не спешила, да и уходить, кажется, не собиралась. Задумчиво разглядывала коробочку, она медленно водила указательным пальцем по крышке. Я же, понимая, что долго так не продержусь, решилась спросить:
— Так о чём мы должны были поговорить?
— О вас с Никитой, — тяжело вздохнув, произнесла Илона.
— Не думаю, что это хорошая идея, — почувствовав внутреннее сопротивление, я решила на корню обрубить эту тему. Но незваная гостья не отступила.
— Я должна извиниться перед тобой, Люба, — неожиданно её щёки залились румянцем, а пухлые губы при этом побледнели. — Из-за меня вы расстались два года назад.
— Простите, но я не понимаю… — нахмурилась я.
— Это я сняла то видео в кинотеатре. Это я написала тебе тогда… Никита ничего не знал.
Внезапный приступ откровенности, запоздалое признание Илоны стало для меня настоящим шоком.
Долгое время я винила во всём Романова, проклинала его за боль, терзающую моё сердце на протяжении невыносимых двух лет. А, оказывается, он ничего об этом не знал… Оказывается, не имел к этому никакого отношения.
Нет! Конечно, ничто не умаляет вины Никиты за спор на мои чувства. Но… Он не соврал мне и действительно был непричастен к съёмке того гадкого видео.
Признаться честно, когда я узнала об этом, стало даже как-то легче дышать.
— Тогда ты была костью в моём горле, — продолжала изливать душу Илона. — Я любила Никиту с восьмого класса, из кожи вон лезла, лишь бы привлечь его внимание. И вот когда у меня всё получилось, и наши родители стали говорить о возможной свадьбе, появилась ты, — она невольно скривила губы. — Сначала всё было хорошо — Никита терпеть тебя не мог. А потом внезапно понял, что влюбился. Романов влюбился! И попытался порвать со мной…
— Откуда ты узнала про спор, про наше свидание в кинотеатре? — еле держа себя в руках, хрипло спросила я.
— Узнать про спор было несложно… Мы продолжали зависать в одной компании. Не поверишь, но у парней язык длиннее нашего, — она усмехнулась. — А про свидание я услышала от Олега. Он приехал тогда, сказал, что Никита собирается на вечер снять целый зал в кинотеатре. Подумать только! Для меня ему даже несчастной розы было жалко…
Услышать имя того, кому ты в то время беспрекословно доверяла, было невыносимо. Неужели Олег сделал это специально?
— Я отомстила тебе, а потом мгновенно поймала пинок от кармы. Умудрилась залететь от Давида… Теперь я счастливая мать двух чудесных мальчишек. Один из которых, к сожалению, по совместительству является отцом, — Илона грустно улыбнулась. — Только гулянки и вечеринки на уме…
Она продолжала говорить, но я уже не слушала её. В мыслях вернувшись снова на два года назад, пыталась понять, как так сильно могла ошибиться в людях.
— И зачем ты мне всё это рассказала? — сухо спросила я, переведя на Илону тяжёлый взгляд. — Неужели думала, что я, услышав чистосердечное признание, я прощу тебя?
— Нет, — она пожала плечами. — Мне не нужно твоё прощение, Люба. Я просто хочу, чтобы ты наконец-то простила Никиту. Простила и отпустила… Я не смогла найти счастья. Возможно, ему это удастся.
Сказав это, Илона убрала коробочку с украшениями в сумочку и вышла из магазина.
Она смогла облегчить душу, а вот я, кажется, повесила на свою новый камень.
Глава 40
До самого вечера время тянулось невыносимо медленно. Слоняясь из угла в угол, я никак не могла найти себе место. Возможно, потому, что после Илоны в магазин никто не заходил, а, возможно, потому, что меня тяготили размышления… Какой бы великодушной ни была моя совесть — продолжать
