Город женщин - Элизабет Гилберт
Как только Билли допечатал последнее слово, сценарий можно было сразу отправлять в работу. Не припоминаю, чтобы он редактировал рукопись, но она содержала не только диалоги и сценические указания, но и тексты песен, музыку к которым Бенджамину еще предстояло сочинить.
И сценарий был превосходен – по крайней мере, насколько я могла судить по своему небольшому опыту. Но даже я понимала: пьеса у Билли вышла живая и веселая, динамичная и праздничная. Теперь мне стало ясно, почему «Твентис сенчури Фокс» держит его на окладе и почему Луэлла Парсонс однажды написала в своей колонке: «Все, чего коснулась рука Билли Бьюэлла, превращается в кассовый хит! Даже в Европе!»
Главной героиней нового «Города женщин» по версии Билли по-прежнему была миссис Элеонора Алебастр, богатая вдова, потерявшая состояние во время биржевого краха 1929 года и открывшая в своем особняке подпольное казино и бордель, чтобы удержаться на плаву.
Однако Билли добавил в сюжет новых героев, притом весьма колоритных. К примеру, у миссис Алебастр появилась дочь, жуткая задавака по имени Виктория (в начале шоу она исполняла комические куплеты «У мамочки притон»). Всплыл также нищий, но жадный до денег кузен-аристократ из Англии, желающий жениться на Виктории с целью заполучить семейный особняк. Эту роль поручили Артуру Уотсону. («Не может Уотсон играть американского полицейского, – объяснял Билли моей тете. – Никто ему не поверит. А вот дятел-англичанин – самая подходящая для него роль. Она ему даже больше понравится: можно носить красивый костюм и воображать себя важной птицей».)
В качестве героя-любовника выступал Счастливчик Бобби, юный оборванец из трущоб, который раньше чинил машину миссис Алебастр, а теперь помогал хозяйке управлять подпольным казино, принесшим богатство им обоим. Главную героиню, блистательную артистку бурлеска, звали Дэйзи. Обладая сногсшибательным телом, Дэйзи мечтала о простом женском счастье – выйти замуж и нарожать кучу детишек. (Ее коронная ария «Хочу вязать носочки малышам» сопровождалась танцем на манер стриптиза.) Роль Дэйзи, само собой, предназначалась Селии Рэй.
В конце Дэйзи и Счастливчик Бобби обретают счастье и отчаливают в Йонкерс, чтобы завести ту самую кучу детишек. Дочка-задавака крутит шашни с самым крутым гангстером в городе, обучается стрелять из автомата и отправляется грабить банки, чтобы удовлетворить свои немалые запросы. (Ее финальный номер назывался «Бриллианты нынче измельчали».) Ушлый кузен-англичанин несолоно хлебавши изгнан на родные берега. А миссис Алебастр влюбляется в мэра, честного гражданина, который всю дорогу пытается прикрыть ее притон. Они играют свадьбу, мэр уходит в отставку и становится барменом в подпольном казино. (Их финальный дуэт «Налей-ка нам двойную» подхватывал хор из всего актерского состава.)
Появились в пьесе и второстепенные роли. Например, добавился сугубо комический персонаж – пьяница, который притворяется слепым, чтобы не ходить на работу, но при этом отлично играет в покер и ворует кошельки. (На эту роль Билли уговорил мистера Герберта: «Если не можешь написать сценарий, Дональд, хоть сыграй в этой чертовой пьесе!») Добавилась мать Дэйзи, старая проститутка, не желающая сдавать позиции. («Зовите меня миссис Казанова», – пела она.) Добавился банкир, пытающийся завладеть особняком. А также хор и расширенный кордебалет – по задумке Билли, куда больше наших обычных четырех парней и четырех девушек, иначе грандиозного шоу нам не видать.
Пег сценарий понравился.
– В писательстве я ни черта не смыслю, но могу отличить плохую пьесу от хорошей, и это хорошая пьеса, – заявила она.
Эдна и вовсе пришла в восторг. Под пером Билли ее миссис Алебастр из карикатурной аристократки превратилась в обаятельную умницу с отличным чувством юмора. Самые смешные реплики в пьесе принадлежали Эдне; ее героиня участвовала во всех сценах.
– Билли! – воскликнула Эдна, прочитав сценарий. – Это восхитительно, но ты меня слишком балуешь! Может, дашь слово и другим персонажам?
– А зачем? – усмехнулся Билли. – Раз уж мне выпал шанс поработать с Эдной Паркер Уотсон, пусть весь мир знает, что я работаю с Эдной Паркер Уотсон!
– Ты прелесть, Билли, – умилилась Эдна. – Но я давно не играла в комедиях. Боюсь, потеряла хватку.
– Суть комедии в том, чтобы играть ее с серьезной миной, – пояснил Билли. – Не старайся быть смешной, и тогда все обхохочутся. У вас, британцев, это отлично выходит: половину реплик проговаривай как бы между делом, будто не собираешься утруждаться. Для хорошей комедии отстраненность просто необходима.
Наблюдать за Билли и Эдной было очень любопытно. Как оказалось, их связывает настоящая дружба, основанная не только на общих шутках и взаимном заигрывании, но на истинном уважении. Они восхищались талантами друг друга и наслаждались общением. В ту, первую, встречу Билли сказал:
– С тех пор как мы не виделись, душа моя, случилась куча всякой ерунды, но ничего важного. Давай-ка выпьем и не будем говорить о мелочах.
А Эдна отвечала:
– Больше всего на свете я хочу не говорить о мелочах, Билли, но еще больше – не говорить о них с тобой.
Однажды Билли заявил мне в присутствии Эдны:
– Знала бы ты, скольким мужчинам Лондона посчастливилось пасть жертвами нашей Эдны в те времена, когда мы с ней только познакомились. Я избежал этой участи только потому, что мое сердце уже принадлежало Пег. Но во цвете лет Эдна разила мужчин наповал. Да уж, Вивви, это надо было видеть. Плутократы, артисты, генералы, политики – все падали к ее ногам.
– Да нет же, не было такого, – запротестовала Эдна, но по ее улыбке я поняла, что все именно так и было.
– Мне даже нравилось наблюдать, как она превращает мужчин в послушных марионеток, – продолжал Билли. – У тебя отлично получалось, Эдна. Ты полностью лишала их способности сопротивляться, и они навек становились безвольными тряпками, после чего любая могла подобрать их и вить из них веревки. Можно даже сказать, ты здорово послужила женской половине человечества. Взгляни на нее, Вивиан: на вид сущая куколка, но поостерегись недооценивать эту женщину. К ней нужно относиться с глубоким уважением. Под ее стильным костюмчиком прячется железный стержень.
– Билли, ты меня перехвалил, – сказала Эдна, и снова по ее улыбке я догадалась, что каждое его слово – истинная правда.
Несколько недель спустя Эдна пришла ко мне на примерку: платье предназначалось
