Солнце мое - Владимир Олегович Войлошников
Ещё там были раскрытые шкатулочки с лентами и связками ниток мулине, потому что за столом красиво сидели девять благородных дам. Занимались они, как положено сильно благородным дамам, вышивкой. Дело это было настолько увлекательное, что у дам сводило их благородные скулы.
Из прочих развлечений имелась возможность раздавать указания слугам, которых в замке имелось ровно один. Точнее — одна. Одна служанка, сбивающаяся с ног, как тот Труффальдино из Бергамо, которого двое господ дёргали в разные стороны. Здесь, конечно, всё происходило в одном помещении, зато господ (госпож?) аж в четыре с половиной раза больше.
Дамы требовали то пить, то свежих цветов, то прибрать что-то…
Я щёлкнула фотиком, стоя за ленточкой, и благородные дамы дружно вздрогнули и обернулись в мою сторону. А я же в «невидимости», хе-хе.
— Вы слышали этот звук? — с подозрением спросила одна из дам, в зелёном.
Я подлезла под ленточкой (вообще, положено было входить через специально оставленные в ограждениях «двери», но я же призрак!), обошла вокруг стола и щёлкнула их ещё раз.
— Вот, снова! — воскликнула дама в розовом.
— Вам не кажется, что холодом потянуло? — поёжилась дама в жёлтом. Ты глянь, какая! Типа, призрака чувствует? Ну-ну.
— А давайте споём? — изящно подняла бровки ещё одна, с покрывалом из тюля. — Отвлечёмся от дурных мыслей.
И они затянули что-то малознакомое мне, но очень романтическое. Я присела к столу и начала подпевать, очень тихо, но заунывным приведенческим голосом, и иногда невпопад — слов-то не знаю. Дамы старательно пели. Я добавила в голос модуляций.
— Вы слышите? — тревожно спросила зелёная, пока остальные продолжали петь, старательно глядя мимо меня.
Все замолчали.
— … а-а-а… — не сразу сошла на нет я.
— Это она! Дева озера! — очень натурально «угадала» розовая.
Дальше они минут пятнадцать пообсуждали, какая я при жизни была несчастная, да кто в этом виноват и почему я никак не успокоюсь. Вон оно что, оказывается!!!
Когда разговор начал затухать (или, вернее сказать — закисать, ибо все темы девы озера были измусолены окончательно, я, тихонько мыча что-то условно музыкальное, достала из одной из глиняных ваз довольно вялый уже букетик. Все уставились на эти манипуляции.
— Что это? — придушенно пискнула розовая.
— Тише! — шикнула на неё жёлтая, — Не спугните!
— Леди Ровена, я бы попросила вас!.. — возмущённо начала розовая.
Я остановилась и замолкла.
Теперь зашикали уже все. Скучно же им! А тут…
В наступившей тишине стало слышно, что в лесу что-то очень бодро звенит и стучит. Жизнь у парней кипела куда как веселее.
Я снова тихо запела заунывным голосом и покрутила букетик. Кто-то, знающий толк в средневековой эстетике, перевязал его атласной ленточкой. Я сняла бантик, букетик положила перед одной из дам, вызвав несколько сдавленных ахов, а ленточку повесила на плечо служанке. И ушла. Недалеко, конечно, до ближайших кустов.
Спустя буквально две минуты я из своего укрытия наблюдала, как процессия очень благородных дам стремительно (но, по возможности, благородно) двигается через лес в направлении к какому-то местному волшебнику (такой аналог Мерлина на минималках) за разъяснениями происходящего. В руках у большинства (ради приличия, это уж я из курса средневековой литературы знала) были платочки, книжки (маленькие и толстенькие, типа молитвенников) или даже… кхм… пяльцы. Ну… а что делать, если книжки нет, а в руках что-то нести надо?
Как только они скрылись, из замка показалась служанка и направилась совсем в другую сторону. За ней я и пошла.
ПО-ПРОСТОМУ
Девица шла довольно бодро. Я двигалась следом, размышляя, что по виду не особо она отличалась-то от благородных дам. Чего её в служанки занесло? Может, она была в числе последних, когда раздавали роли, и все благородные госпожи были уже разобраны?
Мы вышли на поле — точнее, служанка добралась уже до его середины — и я поняла, куда она идёт. На другом конце, под соснами, виднелись несколько маленьких загорожек, рядом с которыми тоже торчали какие-то грубые столы и даже нечто, похожее на хилый стожок сена. Кому-то пришлось с утра траву на поле драть, да-да.
Девушка из замка кого-то увидела и прибавила ходу.
Нет, бегать в этом наряде я сегодня никак не планировала, да и жарко уже становилось, поэтому я сложила руки рупором (чтоб меня слышно было) и приведенческим голосом позвала:
— Сто-о-ой! Сто-о-ой! Погоди-и-и!
Эффект получился обратный. Служанка обернулась, взвизгнула и рысью припустила к деревне. Мдэ. Привидение обескуражено.
Я тихонько потащилась следом.
У околицы никого не было, зато в одном из домов толпились люди обоего полу и бурно обсуждали произошедшее в замке, а тем паче — то, что призрак, оказывается, взялся преследовать бедную Мэри, а ведь у неё и так вся родня померла.
Версий по поводу ленточки мгновенно было озвучено столько и таких фантастических, что я только диву давалась.
Послушав эти пересуды и запечатлев на кодак сборище, я потихоньку пошла вокруг, поглазеть — что тут у них за деревня. И заодно пофотать на память.
Ну, если не знать, что это деревня, а там был замок, так враз и не угадаешь, где — что. Подобрала несколько сосновых шишек, по ходу дела прикинула совсем неигровое: можно ли их использовать в моей предстоящей кружковой деятельности?
Из лесу появились двое парней, осмотрелись. Позубоскалили на счёт «стога», и что, дескать, надо глянуть, кто тут у них из девок посимпатичнее — использовать, значит, этот стог по назначению. Меня то ли не увидели, то ли сделали вид (правила же, так-то), пошли на голоса́. Я снова тихонько потащилась сзади.
Судя по поклонам со стороны деревни, были они поблагороднее, чем местные. А! Рыцари.
Парни выслушали, о чём волнуется деревня… и неожиданно запросили пожрать и симпатичных девок, а про меня заявили, что всё это деревенские сочинили, лишь бы не работать!
Я возмущённо кинула в говорящего шишкой. Тот схватился за затылок и обернулся. Я показала ему невидимый язык, сложила руки на груди и потопала ножкой.
— А что случилось? — ехидно спросил деревенский староста. — А-а, это белка, должно быть шишками кидается. Еды-то у нас, господа рыцари, подходящей
