Ненавижу. Хочу. Люблю - Ария Деви
Накидываюсь на него. Пихаю, тяну на себя, что-то кричу. И лишь при о очередном моём ударе его по плечу он останавливается. Хватает меня за плечи и впечатывает в шкаф. В глазах почти всё затянуто чернотой, зрачок расширен.
— Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не приходила на работу в этих грёбанных платьях! — рычит в миллиметрах от моего лица, пока я пытаюсь вырваться. — Всё выкину! Всё до единой ёбаной тряпки!
— Ревнивый психопат! — ору в ответ и толкаю в грудь. — Это мои любимые платья! Я не надену паранджу! Не надену, уже говорила!
— А я говорил, что буду пороть, если моя управляющая меня ослушается! — одной рукой сжимая мне волосы на затылке и прожигая меня тяжёлым взглядом, лязгает пряжкой ремня. Под мой писк резкими движениями вытаскивает его из брюк.
— Ты ведь шутишь?! — задыхаюсь я, расширив глаза и вцепившись в его руки. Но вместе с тем сжимаю бёдра между собой от врезавшейся пульсации. Совершенно сумасшедшая!
— Нисколько, — хрипит он и рывком разворачивает к себе спиной.
Я ахаю, прижимаясь щекой к лакированной дверце. Сердце ударяется о рёбра. От страха. Предвкушения.
— Провоцируешь!.. — с рыком задирает облегающий бёдра низ платья, из-за которого он взбесился. — Какого хера этому ублюдку от тебя надо было сегодня?! — выдыхает мне в ухо пары опаляющей ярости, одновременно хватается за ягодицу ладонью, сминает. — Специально выводишь меня, продолжая играться с клиентами?!
Задерживаю дыхание, прикрыв глаза, когда он проводит прохладным кожаным ремнём по моей полыхающей ягодице.
Удар!
— М-м!.. — зажмуриваюсь я. И не от боли, нет. Говорю же, сумасшедшая! Но я продолжаю яростно вырываться, пытаясь отталкивать от себя тяжёлое тело. — Боже!.. Котов! Какому… какому придурку?! Ты о ком вообще?! Психопат!.. Ай! — вскрикиваю от очередного удара. — Это мои… мои любимые платья! А ты их порвал! Смял!..
Господи! Ну придай моему голосу ещё чуть больше возмущения! О платьях я думаю уже не так сильно, а его ревность к клиентам, тренерам, абсолютно к каждому взгляду в мою сторону меня так заводит, боже!
После очередного несильного удара, Гриша резко разворачивает меня к себе лицом, сжимает предплечья. Злой. В каком он гневе!
— Ещё раз увижу, как крутишь своей задницей перед клиентами, уволю!
— Пошёл ты!.. — выплёвываю яростно. Дыхание у обоих тяжёлое. Возбуждённое. Злое. Адская смесь. — Если бы не я и не мои платья, то клиентская база клуба давно проредела!
— Плевать я хотел на клиентскую базу! Эти тряпки ты больше не наденешь!.. — рычит мне в губы, наклонившись, и быстро отстраняется. Пока я поправляю платье, он собирает остатки вещей с пола и запихивает их в тот же мусорный мешок.
— Ты пожалеешь об этом!.. Сволочь!.. Оставь мои вещи!.. — всё ору я, вновь пытаясь его остановить. Но кто меня слушает?!
Когда на полу ничего не остаётся, Котов пулей вылетает с этим проклятым мешком из квартиры. Расширив глаза, бегу на балкон, из которого так удачно открывается вид на местную мусорку.
«Сумасшедший! Придурок! Псих! Козлина! Месяц без секса! Нет, два!..» — рычу мысленно, наблюдая, как он кидает мешок рядом с железным контейнером, после чего его тут же начинают дербанить местные бомжи, которые по району теперь будут разгуливать в моих «Прада», «Версаче»!.. Твою мать!
Когда дверь квартиры хлопает, оповещая, что психопат вернулся, я делаю два глубоких вдоха и яростным шагом направляюсь в коридор.
— Официально заявляю, что ненавижу тебя! — шиплю на вошедшего Котова.
Тяжёлый взгляд исподлобья после моих слов, пока снимает обувь. А затем первый хищный шаг мне навстречу.
— А ну повтори, что сказала, — угрожающе тихо произносит он и прищуривается.
Я делаю шаг назад, но на лице яростную гримасу держу.
— Ненавижу тебя! Ты не имеешь права выкидывать мои вещи!
— Не имею, говоришь? — ещё два медленных шага. — Что ещё я не имею права делать? М?
Резко выдыхаю, когда спиной упираюсь в стену.
— Указывать мне! Я не твоя собственность! Одеваюсь, как хочу, и общаюсь с клиентами так, как посчитаю нужным! — упираюсь ладонями в грудь уже подошедшего совсем близко Котова. Только она выдаёт его ярость, всё ещё кипящую внутри него. — Или тебе напомнить, как курица-тренерша по аквааэробике складывала на тебя свои клешни?! Или как та сучка из рекламного агентства делала тебе откровенные намёки, а ты её не осаждал?! В следующий раз расцарапаю лицо и ей и тебе! — шиплю и толкаю его в грудь. Ревность и во мне теперь бушует не на шутку.
Но Гриша вдруг растягивает губы в довольной ухмылке, резко хватает меня за руки и пригвождает их над моей головой.
— Отпусти!
— И не подумаю! — хрипит мне в лицо, а затем, резко склонившись, впивается зубами в мою нижнюю губу, дёргает, вырывая моё шипение.
— Не трогай меня! Пошёл ты, Котов!..
— Разрешаю через две минуты расцарапать мне спину… — подхватывает под ягодицы, и вот я уже на нём.
Всё так же яростно вырываюсь, пока он покрывает мою шею голодными поцелуями.
— Не прощу тебе платья… Ты… ты…
С каждым новым касанием языка мысль уплывает всё дальше, а глаза закатываются.
— Купим новые… Как представлю, что твой бывший уродец… пускал на тебя в них слюни… так крыша едет… — с хрипом выдыхает, продвигаясь губами к ложбинке между грудей. К губам. Глотает мой тихий стон. — Куплю всё, что захочешь…
И лишь на мгновение задерживается мысль о том, что в таком случае я готова выбросить всё. И злость испаряется. Мои старые вещи напоминают ему о моей жизни в Италии. С другим.
А затем сама льну ближе, обхватываю шею, прогибаюсь в спине, а рукой указываю на комнату. Он уже знает, что это значит…
* * *
Происходит взрыв вселенной, когда мы миримся! Дольше всего наша ссора длилась полдня. Разругались из-за его попытки уволить Женю. Но, не выдержав, Гриша трахнул меня в туалете клуба. Одноклассника я отстояла. Лицом к зеркалу во всю стену.
Наши тела изнывают друг по другу, если не прикасаются хотя бы полдня. Постоянно хочу его. И знаю, что это ненормально. Я больная! Мы.
Гриша наконец-то развёлся с курицей-Алиной. Она ещё раза три приходила к нам в клуб. И ко мне заглядывала, поливала меня грязью, обвиняла. И Грише там же скандалы устраивала. Но спустя две недели после развода мы узнали, что через месяц она выходит замуж за Артёма Леонидовича. Того самого, который расщедрился как-то на ресторан для меня, надеясь на продолжение нашего с ним горячего общения. Кто-то всё же нашёл новую постельную грелку, а кто-то комаром
