Когда развеются миражи - Оксана Хващевская
Юля расстегнула пуговицы на шубке и поблагодарила дворецкого, который принял у нее верхнюю одежду, и снова повернулась к мужу, мимолетным движением поправляя волосы. Да так и замерла на месте.
В дверях гостиной появился Ариан, а рядом с ним, конечно, Аделина. Белокурый ангел с синими глазами, облаченный в нечто из атласа и шифона бирюзового цвета. Она казалась воплощением нежности, хрупкости и невероятного, притягательного очарования. Юлька смотрела на нее и снова чувствовала, как и много лет назад, собственную ничтожность, неуверенность, никчемность.
Она уже и забыла, как невероятно красива жена Ариана. Красива не только внешне, на это Старовойтов никогда бы не купился. Элегантность и изящество, такт и воспитанность, ум и доброта каким-то удивительным образом сочетались в этой девушке, которая наверняка очень любила Ариана.
Рядом с такой женой Ариан давно забыл ее, свою маленькую подружку! Но тогда почему у них до сих пор нет детей, а Старовойтов не брезгует другими девушками, которых так любезно подсовывает ему лучший друг?
С трудом оторвав взгляд от Аделины, Юля подняла его выше и на мгновение перестала дышать. Зеленые глаза с золотым вкраплением, обрамленные пушистыми ресницами, смотрели на нее, не мигая. Чувство реальности покинуло девушку, на миг исчез и Матвей, и Аделина, и гости, и этот дом, и этот город, и все те восемь лет разлуки, что стояли между ними. Снова была весна, и она, восемнадцатилетняя девчонка, бежала к заброшенному имению, чтобы снова встретиться с парнем с такими необыкновенными глазами, в которого влюбилась с первого взгляда и, как показало время, навсегда!
— Юля, — произнес Ариан.
Девушка вздрогнула, возвращаясь из далекого сна, и увидела, Ариан стоит рядом и протягивает ей руку.
— Ариан, — чуть хрипловато только и смогла произнести она.
Вложив руку в его протянутую ладонь, она почувствовала, как дрожь прошла по телу, когда его пальцы тихонько пожали ее, а потом губы коснулись пальчиков, легонько оцарапав щетиной, покрывавшей щеки и подбородок Старовойтова.
Юлька почти вырвала свою руку из его руки и, расплывшись в радостной улыбке, обернулась к Аделине.
Она что-то говорила, выражая восторг от встречи, смеялась, то и дело оборачиваясь к Матвею, который о чем-то беседовал с Арианом. А глаза ее, темно-серые, бездонные и непроницаемые, лучились каким-то неземным сиянием, озарявшим лицо. Тем самым, которое уже видел Ариан, но никогда не знал Матвей.
Потом были родственные объятия супругов Старовойтовых, их искренняя радость, приветствие гостей, поздравление с наступающим Новым годом, пожелания и тосты. Звучала музыка, шумела толпа, горели свечи в канделябрах, таинственно отражая свет в елочных шарах. Обходя гостей, Юлька обменивалась с ними незначительными фразами, заразительно смеялась, когда мужчины слишком бурно выражали восторг относительно ее милого личика и прелестной фигурки. Пила шампанское и восхищалась нарядами дам, но мыслями и всем своим существом была не с ними. Каждой клеточкой тела она чувствовала близкое присутствие Ариана, кожей ощущала его взгляд и, стоило только обернуться, ловила его. В этой огромной гостиной, полной людей, они оба казались магнитами, которые неудержимо тянуло друг к другу.
Как она могла подумать, что он забыл ее? Ведь стоило заглянуть в его глаза, чтобы увидеть такую же бурю чувств, которая обрушилась и на нее, когда их взгляды встретились. Она по-прежнему любима им. По-прежнему желанна. И каким бы ангелом ни была его жена, в его сердце властвовала лишь она, маленькая подружка. Как она могла подумать, что сможет притворяться? Ведь он понял все, заглянув ей в глаза, почувствовал, когда коснулся руки…
Юлька ощущала, как в груди, словно загнанный зверек, бьется сердце, и все внутри дрожит от нервного возбуждения. Вся ее наигранная веселость гроша ломаного не стоила, но никто, кроме Ариана, этого не замечал.
Около полуночи они переместились в столовую, где их уже ждал праздничный ужин, и под бой курантов захлопали пробки шампанского.
Намеренно или случайно, но Ариан с Аделиной оказались за столом напротив Гончаровых. К тому времени Юля смогла немного успокоиться и прийти в себя. Яркий румянец почти сошел со щек, сердце уже не колотилось, а руки, несмотря на то, что в комнате тепло, были ледяными.
Однако нежная, едва уловимая улыбка не сходила с ее губ. Юлька не поднимала глаз, из-под опущенных ресниц наблюдая за Арианом и рассматривая его. Ведь там, в холле и гостиной, ничего, кроме его необыкновенных глаз, для нее не существовало, а сейчас она будто видела его впервые.
Он не изменился, и вместе с тем уже не был тем молодым человеком, с которым она познакомилась когда-то. Старовойтов возмужал, раздался в плечах, даже как-то выше стал. Шикарную шевелюру пронизывали чуть осветленные пряди, будто выгоревшие на солнце. Тонкие бакенбарды обрамляли лицо. Легкая щетина и смуглая кожа делали его похожим на голливудского плейбоя. А когда он улыбался, в уголках зеленых глаз собирались мелкие морщинки. Нос, тонкий и удивительно прямой, казалось, еще больше заострился, а улыбка была ленивой, чуть отрешенной и притягательной. Его лицо, красивое, мужественное, напоминало лицо греческого бога, а ямочка, разделяющая подбородок надвое, добавляла облику нечто трогательное и беззащитное. Прошедшие годы несколько изменили Старовойтова, и Юлька предполагала, что не только внешне, но они не смогли изменить ее отношение к нему!
Звучали тосты, шумели гости, шампанским то и дело наполнялись бокалы, но Шарапова почти не замечала этого. Это избранное общество, великолепный дом, чета Старовойтовых, к которым она была искренне привязана, и собственный муж находились словно параллельно тому миру, в котором пребывала она. В том, реальном мире, гости весело отмечали Новый год, а в ее мире существовали лишь глаза Ариана, с которыми она час от часу встречалась.
Это было таким счастьем после стольких лет одиночества. Сердце ее, как птица, выпущенная из клетки, трепетало и ликовало от любви. Но одновременно и муки, ведь ничего, в сущности, не изменилось. Они оба несвободны. Ариан уедет, она останется в Москве. И снова нахлынут боль, сожаления, пустая жизнь и нелюбимый муж рядом. Возможно, они больше никогда не встретятся, и сейчас, вопреки всем здравым доводам, Юлька хотела хотя бы наглядеться на него, чтобы потом вспоминать глаза, полные
