Развод. Прощай, предатель - Вивиан Фокс
— О, нет-нет, — спешу заверить его, сталкиваясь с мужем взглядами, и снова краснею. — Больно не было, — добавляю тише. — Просто… иначе.
— Значит, тебе понравилось, — улыбается он. — Я был в таком отчаянии, Саш. В ярости на себя, на тебя, на ситуацию. Лютовал, потому что не мог найти выхода из этого. И не касаться тебя не мог, — он гладит большим пальцем мою ногу, накрытую тонким пледом. — Я вообще не могу тебя не касаться. Пытался держаться подальше, но даже после нескольких дней все равно приезжал к тебе. Я не хотел тебя обижать, но так получилось. Черт, это вообще не оправдание моему поступку.
— Не оправдание, — грустно подтверждаю я, и в этот момент у Сергея звонит телефон. Он достает его из кармана и, бросив взгляд на экран, тихо матерится.
— Я должен ответить.
— Конечно, — киваю и смотрю на то, как он идет на балкон, прикладывая трубку к уху.
— Да. Нет, сегодня меня не будет. Как хочешь. Я сказал, как хочешь! — жестче добавляет он и закрывает за собой дверь.
Я знаю, кто звонит. Чувствую это и слышу по резкому тону Сергея. Я не могу расслышать его слов, но то, как грубо он общается, догадываюсь, что позвонила его фиктивная жена. Интересно, она знает, что брак не настоящий? И тут впервые я задумываюсь о том, что же тогда мы с Сергеем делаем в моей квартирке, если Виолетта не его настоящая жена?
Когда он возвращается с балкона и садится на другой край дивана, я поворачиваюсь и смотрю на мужа.
— Сережа, а когда ты собираешься сказать Виолетте, что ваш брак ненастоящий?
Глава 40
Он несколько секунд не отвечает, и я снова начинаю закипать, но тут вдруг Сергей говорит:
— Завтра.
— Правда? — спрашиваю с сомнением.
— Да. И завтра же ты возвращаешься домой.
— Я вообще-то не давала своего согласия.
— А ты разве против?
— Я не хочу никуда переезжать, меня все и тут устраивает.
Хочу! Я так отчаянно хочу вернуться в наш дом! Но я пока не готова простить Сергея за все то, что он совершил.
— Саш, — он присаживается рядом и гладит мою коленку, — дома мне будет проще позаботиться о тебе.
— Я сама вполне способна позаботиться о себе.
— Значит, не поедешь? — спрашивает он.
— Нет.
— Что ж, тогда я остаюсь, — отвечает он и, потыкав пальцем в телефон, снова прикладывает его к уху. — Миша, мне нужны будут кое-какие вещи. Да, привези их к Саше домой. Я побуду тут некоторое время.
— Зачем? — спрашиваю, когда он кладет трубку.
— Потому что хочу, — Сергей пожимает плечами и откидывается на спинку дивана, чтобы, как и сказал Михаилу, прислать список необходимых ему вещей. Он быстро печатает сообщение и, отправив его, откладывает телефон в сторону. — Чем займемся?
— В каком смысле?
— В прямом. Посмотрим кино, сходим поужинать, поиграем в настольные игры… выбор огромен.
— Что, если мы просто поговорим?
— Давай поговорим. О чем?
— О нас.
— О нас, — задумчиво бормочет Сергей. — Что ты хочешь обсудить?
— Что ты от меня хочешь?
— Я думал, ясно дал понять, что хочу быть с тобой. И готов ради этого пойти на все.
— Совсем на все?
— Саш, если ты скажешь сейчас замочить соседа, который тебе докучает, я сделаю этого.
— Нет, никого убивать точно не надо.
— Это хорошо, — с улыбкой отвечает Сережа. — Потому что я не хочу в тюрьму. Там уныло и нет тебя. А ты? Чего ты хочешь, Саша?
— Чтобы у меня перестала болеть рука.
Да, я ухожу от ответа. Не потому что не знаю своих желаний. А потому что боюсь и не хочу их озвучивать. Я хочу забыть кошмар последнего года и вернуться к тому, что было между нами с Сережей. Он так же внимателен, как был раньше до нашего развода. Так же ласков. Но мне этого недостаточно. Я хочу, чтобы он раскаивался в совершенном. И я больше не верю в слова, так что его заверения в том, как сильно он сожалеет о своих поступках, для меня ничего не значат. Не то чтобы совсем ничего, но больше они не имеют такой силы, какую имели раньше.
— А что касается нас? Чего ты хочешь, Саш? Только скажи правду. Я бы хотел, чтобы между нами не было недомолвок.
— Я хочу… — чувствую, как мое сердце разгоняется до, кажется, миллиардов ударов в минуту. Оно заходится и трепещет, потому что я собираюсь сказать ему правду, какой бы жестокой она ни была. — Хочу, чтобы ты действительно раскаялся в том, что сделал со мной. Чтобы ты почувствовал ту же боль, какая пожирала меня. Мне тогда казалось, что внутренности горели от нее. Будто их сжимало такими тисками, что я думала, они просто лопнут, как воздушный шар. И знаешь что? Мне хотелось, чтобы они лопнули. Чтобы мое сердце наконец разорвало, и я умерла. Только тогда бы моя боль уменьшилась или вообще ушла.
Сергей вздыхает, глядя перед собой на выключенный телевизор. Выражение его лица полностью нечитаемое. Оно просто каменное, словно передо мной сидит изваяние, а не живой человек. И мне снова больно. За него, за себя, за нас двоих. Внутренне я оплакиваю тех нас, которые были раньше. Беззаботных, одержимо влюбленных друг в друга, совершенно обезумевших от мощных чувств и эмоций. Тех нас, которые так боялись потерять друг друга и так хотели сделать друг друга счастливыми.
Сможем ли мы когда-нибудь вернуться в то состояние? Не думаю. Произошедшее однозначно наложило отпечаток на нас и наши отношения. Но, возможно, еще осталась крохотная вероятность, что мы сможем хотя бы научиться любить по-новому. Сильнее, отчаяннее. Потому что понимание того, как легко все это потерять, заставляет стараться еще сильнее.
— Ничего не скажешь? — спрашиваю я, когда он продолжает молчать.
— Пока нет, — холодно отвечает Сергей и, встав, прихватывает свой пиджак со спинки стула, а потом молча покидает мою квартиру.
Ну вот, похоже, и все. На разговорах все и закончится. Он вряд ли вернется, потому что узнал мои истинные мысли и понял, что доказать мне свое раскаяние никак не сможет.
Поглубже закутавшись в плед, я устремляю свой взгляд на окно. На небо наплывают темные тучи, и через несколько минут первые тяжелые капли падают на подоконник со стороны улицы. Их становится все больше, и наконец небо словно прорывает. Оно заливает дождем весь город, стекая по стеклу так густо, что я практически не вижу, что творится за окном.
Я не плачу. Больше нет. Внутри меня опустошение, которое приходит
