Все останется в прошлом - Юлия Звягина
— А что такое? Он опять с Кристиной спутался? — подняла я на нее испуганные глаза, сейчас мне только Кристины не хватало!
— Нет. Бери круче. Он женится на Александре Земцовой.
— Серьезно? — Я снова засмеялась. — Да, он неисправим, как был карьеристом, так и остался. И не жалей, он не стоит тебя, поверь. Теперь я не понимаю, как могла любить его. Он ведь такой гад!
— Да, любовь слепа, — глубокомысленно изрекла Наталья, — а ты слишком доверчива, верила ему, а он…
— Ой, давай не будем о нем, — перебила я и перевела разговор на рабочую тему, кинув взгляд на целый ряд папок. — Что там у нас еще осталось?
Я понемногу делегировала свои полномочия, распределяла обязанности между Иваном и Наташей. Они справятся, успокаивала я себя. В крайнем случае, призову на помощь Залевского.
При мыслях о нем становилось душно. Я так и не призналась…
Весна радовала первой зеленью, мы с Кариной и Ванечкой гуляли в парке, по набережной, в выходные выбирались на дачу. С тех пор, как я стала директором, могла наконец позволить себе помочь родным материально. Денис бросил подработку, немного расслабился и занялся ремонтом дачи.
— Деня, завтра стройматериалы привезут. Ты нашел строительную бригаду?
— Аленка, не надо ничего. Я сам построю. И хватит уже на нас деньги тратить. Я сам зарабатываю.
— Перестань! Что нынче стоят инженеры?
Он молчал.
— Вот! Пользуйтесь, пока я могу помочь, а уйду в декрет, сяду на шею вам и Ивану.
Мы с Кариной хохотали, а Денис, как всегда, лишь сдержанно улыбался.
Я не переставала радоваться за брата и подругу. У них все было прекрасно! Счастливые!
А я хандрила, впадала в тоску, ненадолго оживала, а потом снова впадала в депрессию. «Гормоны, уж я-то знаю», — успокаивала меня Карина. Но успокоения это не приносило.
Все в офисе уже знали, что я жду ребенка, хотя животик был едва заметен, но уже приходилось надевать свободную одежду. Никто даже не сомневался, что это ребенок Ивана.
Иван еще пару раз заводил разговор о женитьбе, но мне было не до этого. Беременность протекала тяжело, токсикоз сменился безумными вкусовыми пристрастиями. Хотелось сладкого, затем кислого, следом соленого, а потом вдруг хотелось забиться в уголок и поплакать.
Все пытались меня развеселить, от чего я впадала в еще большее уныние. Но бывали дни, когда мне хотелось петь и танцевать, я шутила и смеялась без умолку. Тогда Иван и все близкие вздыхали с облегчением и наслаждались моим хорошим настроением.
Глава 40
Весна была в разгаре, через месяц я планировала уйти в декрет. Боялась его и одновременно радовалась, так как ужасно уставала, болела поясница, и отекали ноги, но дома сидеть совсем не хотелось.
Теперь Карина крутилась возле меня, часто навещала, привозила Ванечку, ему уже исполнилось восемь месяцев, и он стал еще забавнее, пытался вставать и делал первые шаги. Я играла с ним и на время забывала о своем состоянии.
Настроение постепенно стабилизировалось, и я все больше пребывала в отличном расположении духа. Все вздохнули с облегчением.
В один такой день приехал Залевский.
Мы с Наташей как раз шли по коридору, и я рассказывала, как ела мороженое и закусывала брынзой, и как это было безумно вкусно. Мы хохотали, когда дверь офиса открылась и на пороге появился Залевский.
— Девушки, добрый день, — радостно сказал он. — Вижу, наши дела идут замечательно, раз две мои помощницы так веселы.
— Здравствуйте, Дмитрий Иванович. — Настроение у меня сразу испортилось.
Как раз наступил момент, когда захотелось посидеть в укромном уголке и полакать, но в данный момент это было невозможно.
— Здравствуйте, шеф! У нас на самом деле все прекрасно, — отрапортовала Наташа.
— Да-да, я в курсе. Я все про вас знаю, — сказал он и многозначительно посмотрел на меня, остановив взгляд на моем воздушном просторном платье.
Я была уверена, что он ничего не знает, а может, и не заметит, но здорово струхнула.
— Черногорова, за мной.
Я чуть не вприпрыжку побежала за ним:
— Дмитрий Иванович, я еще не Черногорова. А говорите, что все знаете, — со смехом поддела я.
— А чего тянете?
— Так а куда торопиться?
Он промолчал и распахнул дверь кабинета, приглашая войти.
— Присаживайся, в ногах правды нет, тем более, в твоих, — кивнул он на кресло у окна.
Где-то я уже это слышала. Ах, да, это же я ему когда-то говорила. Помнит, хотя был пьян… Только при чем здесь мои ноги?
— Почему «в моих, тем более»?
Он не ответил.
— Говорят, ты ждешь ребенка? — ошарашил он меня встречным вопросом.
— Давно говорят? — просипела я.
Тот кивнул, выразительно посмотрев на мое просторное платье.
Я только вздохнула и расстроилась, кто-то все-таки ему доложил. Подозрение сразу пало на одну болтливую личность. Наташке конец!
Настроение совсем упало, смеяться расхотелось. Кажется, настал момент истины…
— Поздравляю, — без тени радости сказал он.
— С-с-спасибо, — заикаясь поблагодарила я.
Похоже он не в духе. И как мне показалось, знает главное. Хотя откуда? Какой срок знают только Карина и Денис, ну еще Иван. Но от возмездия мне не уйти, когда родится малыш, Залевский обязательно посчитает, в этом я была уверена. Да, откровенного разговора не избежать, со страхом признала я.
— Как только соберешься в декрет, напиши или позвони, я найду тебе замену. Полагаю, самая достойная кандидатура — твой Иван. Он молодец, всех заткнул за пояс, далеко пойдет, — нахваливал Ивана Залевский, но мне послышался какой-то подтекст. — Пожалуй, через годик я сделаю его своим партнером. Он будет в Питере командовать, а я в Париже.
— Вы серьезно? — Я знала, что Иван справляется на отлично, но чтобы партнером! Было очень приятно и радостно за Ваню. — Спасибо, Дмитрий Иванович.
— Ну что ж, счастья тебе. Если родится мальчик, обещай, что назовешь Дмитрием. Будет еще один Дмитрий Иванович, — засмеялся он, но совсем не весело. Я чувствовала в его голосе горечь и боль.
— Хорошо, договорились. — Я тоже попыталась изобразить веселье.
— Ну, если больше ничего не хочешь мне сказать, иди работай.
Я кивнула и встала. Слезы душили меня, никогда в своей жизни я не допускала обмана. А от него скрываю очень серьезную вещь. Надо сказать, заставляла я себя… Нет… Не сейчас… Вот придет время, тогда…
Залевский уехал, а груз на моих плечах остался, я тут же впала в тоску и ушла на больничный. Ничего не хотелось, ничто не интересовало.
