Друг моего брата - Элина Витина
– Ладно, – Оксана вернулась на свое место и начала рассказ: – У меня была подруга, Лена Еремчук. Мы из одного города, недалеко отсюда. Она старше на три года, но нам это не мешало дружить. Три года назад ее мама снова вышла замуж и они переехали сюда, мы продолжали общаться, потом она поступила в универ и ее как подменили! Она начала ходить в ночные клубы, у нее появился парень… и потом она пропала.
– Что за парень? Он тоже был из универа? Имя она тебе не говорила?
– Говорила. Марат Скалаев.
Урицкий присвистнул и мы обе уставились на него.
– Ты его знаешь? – поинтересовалась я, вспомнив, что недавно Алена с Богданом обсуждали вечеринку у какого-то Марата.
– Знаю, – подтвердил Глеб. – А ты уверена, что они прям встречались? Насколько я знаю, Марат, как бы так сказать… короче, то он делает с девушками “встречанием” можно назвать с натяжкой.
– Я наслышана, – ответила Оксана со злостью, – но Лена не такая. Она бы не стала просто спать с кем попало.
– Окей-окей, – Урицкий поднял руки в примирительном жесте.
– Подождите, – вдруг вспомнила я слова Богдана. – У них же вроде какая-то история с Алисой.
– Лучше даже не лезь в это, – любезно предупредил Урицкий. – Там сам черт ногу сломит, то что между ними что-то было – это факт, но это не мешает им сейчас развлекаться с другими, причем зачастую демонстративно друг перед другом.
“Вот это у людей развлечения”, – подумала я, но вслух сказала:
– Что она тебе рассказывала про своего парня?
– Почти ничего. У нее все время учеба отнимала, она и в сети-то не каждый день появлялась, иногда не отвечала на сообщения по несколько дней.
– Ладно, – решила я зайти с другой стороны, – а что насчет ее семьи?
– Я их не нашла, – призналась девушка. – Нового адреса я не знала, мать же замуж вышла, фамилию поменяла, хоть Лена так и осталась Еремчук.
– Хорошо… а в университете что говорят? Ты спрашивала в деканате?
– Они сказали, что она просто забрала документы.
– Так может так и было? – высказал Урицкий мои мысли. – С чего ты взяла, что она исчезла? Может, они всей семьей переехали куда-то?
– Она бы мне сказала, а она во всех соцсетях не появлялась с того времени.
– А в полицию ты не ходила?
– Ходила. Но мне ничего не сказали, я же не родственница. Удобно, да? Человек исчезает, но ничего никому неизвестно. А через некоторое время у этого самого Марата появляется дорогущая машина, хотя до этого он не особо при деньгах был. Я о нем все узнала, фирма его отца обанкротилась еще несколько лет назад и откуда у него тогда такие деньжищи?
– И что? – вопрошает Урицкий. – Ты считаешь, что он продал ее в арабский гарем, купил себе Мазерати и до сих пор шикует на сдачу?
– Понятно, – обиделась Оксана и предприняла очередную попытку уйти. – И чего я только подумала, что вам будет не наплевать, если даже полиции до этого нет дела. Извините за беспокойство.
– Подожди! Я не говорила, что мне все равно. Спасибо, что рассказала. Любая деталь сейчас важна. Напиши мне, пожалуйста, полные данные твоей подруги, с датой рождения. Я попробую узнать в полиции заводилось ли дело об ее исчезновении.
– Я же сказала, что они ничего не скажут, я пыталась.
– Я попытаюсь узнать эту информацию через знакомых, – заверила я Оксану.
Девушка протянула мне листок с информацией о своей подруге и, попрощавшись, покинула заведение. Я тоже сделала попытку встать, но Урицкий меня остановил:
– Ты куда собралась? Поешь сначала, – он кивнул на мою тарелку, которую официант принес еще в середине нашего разговора, но я так и не успела к ней притронуться.
– Дома поем, – отмахнулась я и начала вставать.
– Полина, это глупо, – его рука мягко приземлилась на мою талию и притянула меня обратно. – Еду уже принесли, какие проблемы?
Я уселась обратно, но Глеб руку свою почему-то убирать не спешил. Хотела бы я сказать, что она лежала на моей талии тяжелым грузом, но на самом деле, по телу наоборот растекалось приятное тепло и сердце начало отбивать чечетку о ребра.
– Давай, скажи еще, что я опять не думаю о будущем нашей планеты и вообще, в Африке дети голодают, а я отказываюсь от еды…
– Точно! – улыбнулся Урицкий, придвинув тарелку ближе ко мне. – Именно это я и хотел сказать. Ешь давай. Хотя, конечно, если мы все-таки примем совместный душ, то это перекроет твое пренебрежительное отношение к еде.
– Не дождешься, – сказала я, схватив приборы. – Расскажи мне пока об этом Марате. Он тоже на пятом, да? Ты его хорошо знаешь?
– Да, на пятом и нет, не могу сказать, что знаю его хорошо. Я вообще не уверен, что кто-то может этим похвастаться. Даже Дарья.
– Савельева? Они дружат?
– Вроде того.
– Что значит вроде того? Почему у меня такое впечатление, что мы обсуждаем какого-то секретного агента, а не обычного парня.
– Потому что Марат не обычный парень. И поверь, это не комплимент. Пару лет назад у него был довольно сложный период в жизни, я не знаю связано ли это со смертью отца или были другие причины, но справлялся он с этим хреново.
– Ну хоть что-то ты о нем знаешь? – Я уже поняла, что источник сплетен из Урицкого неважный и смирилась, что завтра придется расспросить Алену и Алису об этом загадочной парне, но хоть что-то же он должен знать. – Что там Оксана говорила по поводу внезапного богатства?
– Из богатства у него только тачка, вроде как продал квартиру, которая досталась ему после смерти отца.
– Серьезно? Продал квартиру и купил “мазератти”? Хорошая квартира была, видать. А сам где живет теперь?
– Не поверишь, на фабрике, – лучезарно улыбнулся Глеб.
– Только не говори, что он там работает в ночную смену чтобы заработать на бензин и расходники, такую тачку наверняка недешево содержать.
– Фабрика не функционирует. Принадлежала его отцу, но тот несколько лет назад обанкротился, ходили слухи, что фабрика была только прикрытием, а на самом деле бизнес был не совсем легальным.
– И он продал квартиру и переехал туда. Подожди! Это не та фабрика, на которой постоянно тусовки?
– Она самая.
– Все чудесатее и чудесатее, – процитировала я Алису в стране чудес. О “фабрике” я была наслышана, а вот то что она принадлежит этому самому Марату, узнала только сейчас. Еще на первом курсе одногруппница рассказывала нам с Кириллом о закрытых вечеринках
