Содержанка - Ольга Вечная
Секунды тянутся. Горько, обидно, я стараюсь всё ему в немом взгляде выразить.
Алекс стреляет глазами вниз, потом на меня.
— Когда ты в этой кофте с фиолетовым рогом на лбу, я ощущаю себя еще большим дерьмом.
Бросаю взгляд в зеркало и вижу себя в розовой толстовке и пылающими в цвет щеками. Модель свободная, и я кажусь еще более хрупкой, чем есть.
— Она не детская. Просто захотелось.
— Блин, Ива, — выдыхает он. — Я вспылил. Не ожидал, что ты так сильно испугаешься. Мне пиздец сейчас. — Касается рукой груди. — Просто в кашу.
— Я не знаю что и сказать, чтобы угодить тебе, благодетелю. Не против, кстати, если я доем? — свожу брови домиком и киваю на вареную курицу.
Он сжимает зубы до скрипа.
— Видишь же, что мне неудобно.
— Ты мне грубил. Угрожал! Как будто я пустое место. Будто меня можно разбудить среди ночи и вышвырнуть. Ты на меня кричал! — повышаю голос, освоившись.
— Ты ведь спортсменка, на вас орут тренера. Я надеялся на твою выдержку и достойный ответ.
— Ты, блин, весишь в два раза больше, какой может быть ответ!
Алекс закрывает рот, резко замолчав. Бледнеет.
Завтрак стынет.
— Я бы тебя не тронул. Никогда, — говорит он, наконец. — Я просто хотел поругаться. Выплеснуть эмоции.
— Ты вырвал у меня из рук сумку! Я тебе этого никогда не прощу.
Он берет вилку с ножом, перекладывает их, меняет местами. Потом еще раз.
— Меня вчера понесло. — Трет лицо. — Я, видимо, пропустил маячки. Не среагировал.
На самом деле он их не пропустил. Осознал, что ситуация не айс, сразу голову под ледяной поток. После чего физически покинул пространство. Он так делает, сам мне рассказывал, когда не вывозит по эмоциям. Чтобы погасить разгорающийся конфликт. Вчера он сделал всё по инструкции, но мне всё равно неприятно.
— Мне было больно, — признаюсь честно. — Ты наговорил кучу обидных слов! Тебе со мной херово, правда? — голос срывается. — Серьезно? Ты мой первый мужчина, и тебе со мной херово?!
Закрываю лицо ладонями и всхлипываю, не заботясь о том, как это со стороны выглядит. Сейчас — плевать. На всё плевать. Эмоции рвут на части. Алекс не просто там какой-то непонятный мужик. Он мой! Я его выбрала, и он мне такое сказал!
— Ива. Блин.
Он пересаживается ближе. Обнимает. Хочу оттолкнуть, но не делаю этого просто потому, что нужно плечо твердое — пережить этот ужас и унижение и дальше пойти. Потом. Сейчас главное успокоиться.
Током простреливает, я случайно касаюсь его руки и быстро отдергиваю ладонь, Алекс чуть склоняет вперед голову.
— Я не знаю, смогу ли теперь вообще кому-то доверять. У меня комплексы на всю жизнь будут. Что именно тебе не понравилось? Мое тело? Запах? Или просто не приятно со мной? — отодвигаюсь и смотрю на него.
— Блядь, — Алекс на мгновение закрывает глаза. Выдыхает. — Зря мы сблизились, это было не по плану. — Натянуто улыбается. Садится ровнее. — Я ошибся, ты меня не выдержишь.
Взрываюсь.
— Так это я по итогу виновата?
— Нет. Я виноват. Вообще, не про то сейчас, — говорит он быстро, ровно. — Ты когда сказала про изнасилование, у меня… мир почернел. Ладно, — он отстраняется, сидит теперь справа. — Это неважно. Ты прекрасна, Ив. Это меня вынести сложно. Я сейчас уже не лечу бить морды хейтерам просто за то, что у них другое мнение. Может, лет через десять перестану ранить близких людей, — мрачно шутит.
Я начинаю снимать кольцо, он останавливает, коснувшись пальцами.
— Это подарок. — По-прежнему бледный, но лицо держит, спокойный. — Можешь на другом пальце носить, если хочешь. И вообще ты можешь остаться и посмотреть игры. Напиши Олесе, она возьмет билет на удобную дату. Деньги возвращать не нужно. Ничего не нужно. Одна просьба — сегодня сходишь со мной на переговоры? От «СоларЭнерджи» зависит огромное количество людей, они не виноваты. Я обещал японцам, что ты будешь.
Глава 29
Двери лифта разъезжаются, я выхожу в коридор и иду к конференц залу номер три. Гостиница огромная, несложно заблудиться, но я посмотрела план и вроде бы ничего не перепутала.
Мы с Алексом позавтракали, поднялись в номер. Он переоделся в спортивное, приготовил костюм. Мы заключили перемирие, условились встретиться через три часа, после чего он ушел.
На мне белое платье, волосы уложены, минимум макияжа. Вроде бы всё в порядке, а волнуюсь так, что дурно. Никогда раньше не боялась ни камер, ни репортеров, а вот после того неудачного интервью — начала. Да и команда «СоларЭнерджи» доверия не внушает. Не представляю, что будет, как всё пройдет…
Толкаю дверь и замираю. Поначалу даже кажется, что ошиблась залом, настолько сегодняшняя картина отличается от вчерашней. Здесь не накурено. Совсем.
Просторное светлое помещение, в центре длинный стол, за котором сидят сотрудники. Алекс стоит у доски и что-то быстро объясняет Борису, который развалился на стуле. Остальные слушают внимательно.
Одеты присутствующие безупречно. На мужчинах — дорогие костюмы, белоснежные рубашки. Девушки в строгих платьях. Все очень круто, стильно, обстоятельно.
При моем появлении народ оборачивается. Алекс замечает первым, кивает, указывает на свободный стул и продолжает говорить на английском.
Тихонечко присаживаюсь и впиваюсь в него глазами.
Борис слушает внимательно, но комментирует по-русски. Алекс же будто не замечает, как скачет с одного языка на другой, при этом говорит так быстро и такими сложными терминами, что я и на родном языке смысл не улавливаю.
— Я бы купилась! — выкрикивает Олеся внезапно. Громко хлопает.
Фух! Хоть кто-то кроме меня не вкупает, что происходит.
Алекс ее не без раздражения передразнивает, что вызывает у всех слегка нервный смех. Обстановка разряжается. Олеся шлет ему воздушный поцелуй. Борис усмехается, подходит к Равскому и хлопает по плечу.
— Не забудь начать с перечисления ГОСТов. Не увлекайся самой идеей.
— И КПД. Раф, почаще упоминай. Прямо с первого слайда, — вставляет слово Василий. — У них волосы зашевелятся.
— В начале смысла нет. Бла-бла, мы обещаем эффектную работу модуля при рекордно высоких и низких температурах. И КПД восемьдесят пять процентов. На этом моменте заржут, как обычно. Не поверят. А нам надо до технической части их дотащить.
— Вот здесь, — Борис берет пульт, листает слайды, — сделай акцент. Ну и не кипишуй. Не захотят, значит, на хуй. Просто на хуй! У нас же китайцы есть.
Все снова
