Кам - Алайна Салах
— Насколько я знаю, с криминалом он завязал, и сейчас имеет успешный легальный бизнес.
— Не бывает бывших преступников, Дина, - отрезает мама. — Как не бывает бывших наркоманов и алкоголиков. Я как чувствовала, что что-то не так с этим автосалоном…
— Мама, - предупреждающе шиплю я. — Во-первых, подъехало наше такси, а во-вторых, прекращай эти нравоучения. У меня есть своя голова на плечах, и прежде чем туда устроится, я все как следует взвесила.
Фыркнув, мама осуждающе качает головой. Камиля она всегда терпеть не могла, а его мать и Ильдара очень жалела. «Хоть бы пристрелили его где-нибудь в подворотне, - как-то сказала она нашей соседке. - Семья бы перестала мучиться». Помню, я тогда полдня над этим думала. Действительно ли хорошо будет семье Юсуповых, если Камиля убьют? Все-таки он живой человек. Пришла к выводу, что честнее будет посадить его в тюрьму, потому что насилие, как не крути - это всегда плохо.
_____
— Хорошая квартира, - выносит мама свой вердикт, опуская на стол чайник с заваренным чаем. — Чистая, свежая, все, что нужно для жизни, имеется. Я тоже посудомойку на дачу в этом году купила. Ленюсь уже руками мыть.
— Ну и правильно, - хмыкаю я, беря из тарелки сдобное печенье. — Если есть возможность облегчить себе жизнь - надо ей пользоваться.
Проглотив кусочек, я закатываю глаза в блаженстве. Печенье оказывается вкусным и очень свежим. Только мама так умеет продукты выбирать. Я как не пытаюсь купить что-нибудь к чаю - вечно какая-то лажа выходит: то сухое схвачу, то слишком сладкое, то просто несвежее. Все же хорошо, что она погостить приехала. За пятнадцать минут, проведенных мамой здесь, квартира пышет уютом: на плите варится суп из привезенных ей овощных закруток, холодильник до отказа забит едой, а на столе в невесть откуда взявшейся вазочке красуется клубничное варенье. Я даже гостеприимной быть не пытаюсь, позволяя маме все делать самой. Хочется хотя бы на пару часов вновь почувствовать себя маленькой и купаться в родительской заботе.
— Ну расскажи, что ли, чем занимаешься помимо работы, - предлагает мама, разливая по кружкам чай. — Времени на личную жизнь остается?
Я делаю вид, что сосредоточенно жую печенье, не желая отвечать на этот вопрос. Можно было бы ограничиться фразой «Все сложно», но, боюсь, маму такой ответ не устроит.
Именно поэтому раздавшийся в этот момент звонок в дверь становится для меня спасением. Пробормотав «сейчас», я вскакиваю со стула и несусь в прихожую, даже не успев обдумать, кого ожидаю увидеть за дверью. Парня из курьерской доставки я не жду, а больше прийти вроде бы и не кому.
Когда на пороге я вижу Ильдара, то не нахожу в себе сил удивиться. Ну а кому же еще здесь быть? Не Камилю же.
— Привет, - говорю я, скрестив на груди руки. — Вижу, ты решил использовать знания о моем местонахождении по полной?
— Я до сих пор нахожусь у тебя в блоке, - смущенно улыбается он. - Так что ловить тебя лично - единственный способ для общения.
Если в прошлые разы он заставал меня врасплох, лишая возможности мыслить четко, то сейчас все по-другому. Предавал он меня или не предавал, я имею возможность самой решать, хочу ли я с ним видеться. А я пока точно не хочу.
— Послушай, Ильдар, - сухо говорю я. - Если бы я была готова к общению с тобой, то нашла бы способ связаться. То, что твой номер до сих пор находится в бане, о многом говорит. Ты ведь не глупый парень и должен понимать, что нельзя обмануть кого-то, пропасть почти на месяц, а потом появится и о требовать, чтобы все стало как раньше.
— Я все это понимаю, Дин, - кивает Ильдар, становясь серьезным. — Просто зная тебя, я не уверен в том, что когда-то дождусь разблокировки или других шагов навстречу…
Он резко обрывается, глядя куда-то поверх моего плеча, и на его лице проступает выражение удивления. Догадываюсь, почему.
— Ильдар, здравствуй! - раздается за моей спиной голос приветливый голос мамы. — А вы почему в подъезде разговариваете? Проходи. Я как раз чай заварила.
____ С Рождеством, мои хорошие! Обязательно згадывайте желания, и они непременно сбудутся.
48
В такие моменты, как этот я готова придушить маму за подобное самовольство. Мне ведь не десять лет, в конце концов, и я нахожусь на своей территории, за которую ежемесячно плачу приличную сумму. Но такая уж она, моя мама. Умеет любить и ненавидеть с одинаковым рвением. Ильдара она всегда очень жаловала, с регулярностью зазывая на чай.
— Здравствуйте, Роза Андреевна, — с улыбкой здоровается Ильдар, опомнившись от неожиданности. - Я и не знал, что вы приехали.
— А Дина тебе ничего не сказала? - с ответной улыбкой осведомляется мама.
— Если бы сказала - я бы обязательно вас встретил.
Я раздраженно морщусь. Разворковались тут один другого слаще. С радостью пойду прогуляться, чтобы не мешать.
— Так ты к нам зайдешь? - уже настойчивее повторяет мама. - Или торопишься куда-то?
Вопросительный взгляд Ильдара находит меня: мол, что мне лучше ответить? Я-то никуда не тороплюсь.
— Заходи, - буркаю я, не слишком приветливо кивая внутрь квартиры. Все равно мама теперь меня в покое не оставит, допытываясь, какие у нас отношения.
— Точно? - шепотом переспрашивает Ильдар, протискиваясь в прихожую.
В ответ я одариваю его взглядом «Не беси меня». Либо не заходи, либо не переспрашивай. Устроил тут показуху.
— Ильдар, ты кушать будешь? - доносится удаляющийся и явно повеселевший голос мамы. — У меня как раз борщ готов. Все овощи с собственной грядки.
— Спасибо большое, - откликается ее протеже, разуваясь. - Чая будет достаточно.
Мы вдвоем заходим на кухню и рассаживаемся. Ильдар, чувствуя мое недовольство, не пытается занять соседний стул, а предусмотрительно садится напротив. Скромно складывает на столе руки, оглядывается. Видно, что ему неловко,
