Никто, кроме тебя (СИ) - Селезнева Алиса

Роллы мне не понравились. Я попробовала каждый из девяти видов, что принесли на огромной белой тарелке, но ни один из них не произвёл на меня и малейшего впечатления. А палочки только добавили неприятностей. Я никак не могла совладать с ними. Роллы один за другим падали то на тарелку, то на стол, то вообще на мою юбку. И, когда последний угодил на пол, я, окончательно расстроившись, попросила вилку. С ней дело пошло лучше, но ненамного. Роман же орудовал палочками так, будто ел роллы трижды в день и с рождения.

‒ А, может, сейчас поужинаем нормальной пищей? ‒ произнесла я, как только за нами закрылись двери японского ресторана, и показала взглядом на малопримечательную блинную, которая «выглядывала» из-за угла соседнего здания.

Роман засмеялся, но в блинную меня всё-таки отвёл, и уже через десять минут я с аппетитом уплетала обычный блин с ветчиной, щедро намазанный сметаной.

Домой мы приехали в девять. Солнце медленно закатывалось за горизонт, разливаясь по небу кроваво-красным закатом. Я любила такой закат и даже хотела выйти на балкон и вволю полюбоваться им, но Роман остановил меня посреди комнаты.

‒ Закрой глаза и не открывай, пока я не скажу.

Я послушно выполнила его просьбу и ровно через полминуты почувствовала, как он сжал мои пальцы, вытянув вперёд безымянный. Любопытство оказалось сильнее данного обещания, и я распахнула глаза задолго до того, как Роман позволил мне это сделать.

От неожиданности я моргнула, но видение не исчезло. В лучах вечернего солнца на моей руке поблёскивало золотое кольцо. Не широкое, не узкое и поразительно изящное.

– Нравится?

– Безумно.

Повернувшись, я поцеловала Романа в губы. Кольцо после сегодняшнего ужина стало настоящим сюрпризом. Я и подумать не могла, что мой новоиспечённый жених съездит в ювелирный и выберет его сам.

‒ Похоже, я немного не угадал с размером. ‒ Роман погладил меня по руке. Его взгляд стал виноватым, как у ребёнка.

Потрогав украшение, я поняла, что он имеет в виду. Золотистый обруч действительно чересчур сильно облегал мой палец, отчего тот походил на перетянутую жгутом сардельку.

‒ Ничего. Его ведь можно «раскатать», правда?

‒ Можно. Мы обязательно что-нибудь придумаем. А ещё. ‒ Роман снял с меня кольцо и показал на его внутреннюю сторону. Там аккуратными буквами по всей поверхности была выгравирована надпись «Вместе и навсегда».

– На твоём будет такая же?

– Уже есть. – И Роман продемонстрировал вторую часть купленного комплекта, которую я тут же надела на его палец. Кольцо пришлось точно по размеру, и я с гордостью и обожанием сжала его руку.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Рассмеявшись, я подставила лицо солнцу. Душа пела, а сердце и лёгкие дружно пританцовывали ей в такт.

– А можно я начну носить кольцо прямо сейчас? Не дожидаясь свадьбы?

– Хочешь, чтобы твои одногруппницы позеленили от зависти? Пожалей их нервную систему.

Я чмокнула его в нос и вытянула вперёд губы, как это часто делала Вера, когда выпрашивала на экзамене оценку повыше.

– Ну пожалуйста…

– Ладно. Как только «раскатаем», можешь носить. Ты же теперь невеста по всем законам. Как я могу тебе отказать?

От радости я едва не захлопала в ладоши. Во всей сложившейся ситуации смущала только одна вещь. О свадьбе нужно было как-то сообщить маме и бабушке. Роман ещё до подачи заявления сказал, что хочет пригласить их к нам на следующие выходные, а сразу после этого представить меня Оксане Леонидовне. Я приняла его доводы. Если он выдержит хотя бы час общения с моей мамой, то я переживу даже падение камней с неба.

– Теперь нам предстоит много приятной суеты. – Роман принялся загибать пальцы. – Нужно купить платье и костюм, заказать ресторан и фотографа, подумать, где будем проводить церемонию, составить список гостей, забронировать билеты в «Мармарис». Лимузин брать не будем. Украсим Пашку, и он будет смотреться не хуже.

Я засмеялась. Я смеялась всякий раз, когда она называл свой «Volkswagen Polo» Пашкой.

– Вряд ли к нам придёт много гостей. Родственников у нас раз два и обчёлся, а друзей вообще можно по пальцам пересчитать.

– Будем рады тем, кто придёт.

Когда с очередной порцией поцелуев было покончено, а мой жених ушёл в ванную, я сделала глубокий вдох и, взяв в руки телефон, нажала на контакт «бабушка». «Дальше тянуть уже некуда. ‒ решила я. ‒ Либо сегодня, либо никогда». Однако из трубки почему-то раздался голос мамы.

– А что с бабушкой? – забеспокоилась я.

– На работе. Телефон дома оставила.

Минуту я раздумывала и даже хотела отключить вызов и позвонить после десяти, когда она наверняка уже будет дома, но в итоге решила довести начатое до конца. Пусть. Пусть первой будет мама. И, придав голосу важность, произнесла со всей серьёзностью, на которую только была способна:

– Я выхожу замуж.

Глава 25

По ту сторону трубки целую минуту царило гробовое молчание. Мама словно собиралась с мыслями, тщательно переваривая полученную информацию, а, переварив, произнесла, смеясь и как будто издеваясь:

‒ Всё-таки залетела!

Это не было вопросом. Такого рода вопросы мама не задавала. Из её уст они всегда звучали как утверждение.

‒ Нет.

Мама хмыкнула, и в этом хмыканье отразилось разочарование всего мира.

‒ Но ты сильно-то губу не раскатывай. Обещать не значит жениться. Не факт, что он доведёт тебя до ЗАГСа.

‒ Вчера мы подали заявление.

‒ Свадьба может сорваться в любую секунду. Да и, если поженитесь, неизвестно сколько проживёте. Это я тебе не плохого желаю, а предупреждаю на берегу, чтобы ты потом локти не кусала и не ныла, как несправедлив мир.

Я нашла в себе силы не продолжать начатую ею мысль.

‒ Свадьбу назначили на двадцать шестое июля, но мой жених хотел бы познакомиться с тобой и бабушкой до церемонии.

‒ Обалдеть, какая честь! Неужели твоей руки просить собрался?

Этот комментарий я тоже оставила без ответа.

‒ Давай встретимся в следующее воскресенье в ресторане возле картинной галереи. Я скину тебе адрес по WhatsApp.

‒ Даже так! Ну, ладно!

Я выдохнула и прикрыла глаза. Судя по звукам, раздающимся из трубки, мама садилась на диван.

‒ Ну, и что за жених у тебя? Откуда взялся? Работает? Учится?

‒ Работает.

‒ Хорошо. Не студент, уже хорошо. А живёт, конечно, с родителями?

‒ Нет.

‒ Снимает?

‒ У него своя квартира.

Про ещё одну жилплощадь, доставшуюся от Николая Андреевича, я решила благоразумно умолчать.

‒ О! ‒ мама снова засмеялась. В этот раз в её смехе послышалось одобрение. ‒ А ты, оказывается, не такая дура, как я думала. Ладно. Ладно… Погляжу на твоего ухажёра. Ради такого даже смены перенесу.

‒ Приезжай.

И не дослушав её ответ, я отключилась.

– Всё в порядке?

В чёрных глазах Романа промелькнула тревога. Видимо, он уже давно вернулся из душа и какое-то время стоял у меня за спиной. Я бросила телефон на тумбу около телевизора и едва заметно покачала головой. Всякий раз, когда я говорила с мамой, всё переворачивалось с ног на голову и никак не могло быть в порядке.

– Ты меня любишь?

Его брови взметнулись вверх, а, опустившись, резко сошлись на переносице. Во взгляде больше не было ни тревоги, ни беспокойства. Только удивление. Он смотрел так, словно я спросила какую-то глупость, вроде той, что говорят дети дошкольного возраста: почему трава зелёная или зачем кошке хвост? Но сегодня мне было недостаточно его взгляда, поэтому я озвучила свой вопрос ещё раз:

– Ты меня любишь?

Я терпеливо ждала его признания почти три месяца и никогда бы не стала давить, но сегодняшний разговор с мамой выбил почву из-под моих ног. После общения ней я всегда чувствовала себя маленькой и слабой, и эти три слова были необходимы мне сейчас, как воздух. Если бы Роман и в этот раз ничего не ответил, я бы, наверное, умерла прямо на этом месте.