Мы под запретом - Нана Фокс
— Привет, — улыбается мне в ответ мой шикарный Мистер Шоколадка.
— А ты времени зря не терял! — восхищаюсь я его внешним видом: белая рубашка, галстук-«бабочка», черные брюки с отутюженными стрелками и широким атласным поясом.
— Не хотел портить наши первые семейные фотографии своим непрезентабельным видом, — пожимает он плечами, пряча за лукавой улыбкой легкий восторг от комплимента.
Тянусь к нему и, не боясь испортить свой макияж, вначале трусь носом о его щеку, а затем касаюсь губами его губ. Скольжу по ним языком, и вот уже мужчина с жадным рыком кладет ладонь на мой затылок, и наш поцелуй становится невыносимо жарким, сносящим все преграды и раскаляющим мое желание добела.
— Белка, — хрипло выдыхает Саша, с неимоверным усилием отстраняясь от меня, — у нас еще час, а потом…
— Что? — так же сипло интересуюсь я, переводя дыхание и соблазнительно облизываясь, словно кошка, нюхнувшая валерьянку.
— Я думаю, что коктейльное платье ты наденешь только завтра, — ехидно ухмыляется он.
Предвкушение пробегает по телу будоражащей волной, и мои пальцы слегка подрагивают, когда я берусь за пряжку ремня безопасности, чтобы пристегнуть его. Автомобиль выезжает на оживленную трассу, и мой мужчина очень внимательно следит за происходящим на дороге, аккуратно ведет машину, но изредка все же изредка бросает на меня изучающий взгляд. А у меня щекочет в районе солнечного сплетения, и я старательно прячу ехидную улыбку, боясь выдать себя с головой. Еще не время делиться с ним моим сюрпризом.
— Что? — смотрю на него, распахнув глаза до размера чайных блюдец.
— Вот даже прядку волос в зеленый цвет не покрасила? — с сомнением и даже какой-то обидой спрашивает он.
Я лишь отрицательно качаю головой, прикусив губу.
Спустя минут десять мы въезжаем и останавливаем наш автомобиль на небольшой автопарковке около двухэтажного здания. Саша выходит и, обойдя машину спереди, открывает дверцу с моей стороны. Подает руку, помогая мне выйти.
— Прости, хотел что-то более традиционное, но было только это, — извиняется он, подводя меня к сооружению, сильно смахивающему на костел.
— Пофиг! — позволяю себе это выражение. — Главное же не в этом?
— Да, — соглашается он и открывает дверь, пропуская меня вперед.
А дальше… дальше все проходит для меня, словно в легком тумане. Слова, часть из которых я абсолютно не понимаю, действия, совершаемые мною на автомате, звуки поздравительной мелодии — оповещающие об окончании официальной части.
— Все? — шепотом спрашиваю я у Саши, надевающего на мой пальчик тонкое колечко с россыпью разноцветных камней.
— Да, госпожа Абрамова, — победоносно звучит его голос.
На мою подрагивающую ладонь опускается золотой ободок, который я должна надеть на палец своего новоиспеченного супруга. Делаю это с замершим сердцем, боюсь дышать, и не верю, что это возможно.
— Ты — моя жена, — шепчет мой Мистер Шоколадка, опаляя дыханием мои губы, чтобы тут же накрыть их жарким поцелуем.
— А ты — мой муж, — щурюсь от удовольствия, катая на языке это короткое, но такое будоражащее слово. — Мой весь, без остатка. — Вскидываю руки и повесою на его шее, словно маленькая обезьянка, прижимаясь так крепко, что между нами невозможно протолкнуть даже самый тонкий лист бумаги.
— Твой, — музыкой звучит во мне его подтверждение. — Поехали в отель? — рычит мой мужчина, а я животом ощущаю всю силу его нетерпения, и по телу пробегает не менее яркая волна желания.
— Да, — только и могу выдохнуть, сглатывая ком от избытка эмоций.
Обратный путь до отеля проходит в умиротворенной тишине. Саша следит за дорогой, не выпуская при этом мою ладонь из своей, и постоянно целует пальчики, от чего внизу живота все сильнее распаляется жар и тугая пружина вожделения затягивается до критически опасного состояния. Я вновь, словно наивная школьница, грезящая самым шикарным парнем в школе, смотрю на своего мужчину и задыхаюсь от безудержного ликования. Поднимаю вверх ладонь, разглядываю колечко на безымянном пальце левой руки и млею от осознания того, что моя жизнь стала чуточку ярче и загадочнее.
Мы специально надели кольца на левую руку, как это здесь принято, решив, что наша тайна останется секретом для родных и близких. Я все же оказалась не готовой к открытому бунту и не желаю пока оповещать о своем счастье всем и каждому, а тем более не уверена, что мама и Игорь будут довольны моим поступком. Не хочу конфликтов и нравоучений. Я трусиха? Наверное. Но Саша понял и поддержал эту мою маленькую просьбу.
— Малыш… — Обхватив ладонями мое лицо, он пристально смотрит на меня, и в этом шоколадном взгляде столько тепла и доверия, что на мои глаза наворачиваются непрошеные слезы. — Будет так, как ты хочешь. — Легкий поцелуй в губы прогоняет все сомнения. — Не обещаю, что надолго, но первое время — точно. А там разберемся.
— Хорошо, — заикаясь и глотая сентиментальные слезы, благодарю его за понимание, и мы выходим из автомобиля.
А в гостиничном номере нас ожидает приятный сюрприз от администрации: на маленьком столике в центре комнаты в ведерке со льдом стоит запотевшая бутылка шампанского, а в хрустальной вазочке, стоящей рядом, — горка ароматной клубники. Моментально хватаю одну из ярких ягод и надкусываю ее, жмурясь от удовольствия ощущая, как на языке сладким сиропом взрывается сочная мякоть. Спешно отправляю в рот оставшийся кусочек и тянусь за следующей ягодой.
— Эй! — посмеиваясь, окликает меня Саша, откупоривая бутылку и разливая по тонким бокалам искрящийся пенный напиток. — У меня на них немного другие планы, — загадочно шепчет он, протягивая мне бокал.
— М-м-м-м! — выдыхаю я.
Легкий звон хрусталя сопровождает поздравления, что мы с ним произносим в унисон, и, пригубив шипучую жидкость, мой муж отставляет бокал. Тянется за моим, который я, в свою очередь, осушаю до дна, практически залпом. Я только сейчас поняла, насколько сильно мои нервы были взвинчены, и плещущийся сейчас во мне небольшой объем пьянящей жидкости, словно волшебный эликсир, растворяет все напряжение.
Расслабленно откидываюсь на спинку удобного кресла и с замиранием сердца наблюдаю за тем, как мой Мистер Шоколадка, поставив хрупкую посудину на столик, приближается ко мне походкой хищного зверя. Мягкая поступь, многообещающий оскал и взгляд, в котором я готова растворяться без остатка: темный бархат шоколада затягивает, обещая незабываемый восторг. А по моему телу уже проносятся волны возбуждения, сводя сладким спазмом низ живота, подгибая пальчики на ногах от растекающегося по венам предвкушения.
— Иди ко мне, мое грушевое наваждение, — манит меня его чарующий баритон, и лишь легкая хрипотца выдает его нетерпение.
Он упирается ладонями в подлокотники, нависая надо мной, захватывая в плен мощью своего тела, а я млею и растекаюсь лужицей лишь от того,
