Маленькая красная кнопка (СИ) - Татьяна Семакова
Я так хотела поймать его за руку, убедиться в своих подозрениях, что совершенно забыла подумать о последствиях. И вот он, сидит на высоком барном стуле вполоборота, рядом с ним изящная блондинка в мини, с бокалом вина в руке, касаясь его бедра коленями. Ненавязчиво, подаваясь вперёд, улыбаясь и то и дело поправляя безупречную причёску.
Ныряю в уборную, как в воду с высоты, задержав дыхание. Ныряю в свою бездну, в своё отчаяние, в пустоту своей души. Убедилась, удостоверилась, дальше что? Я почти поверила, почти поддалась соблазну, почти достроила свой город, светящийся, искрящийся, манящий.
— Вы будете заходить? — нервный голос рядом и я понимаю, что подошла моя очередь в кабинку.
Очередь, которую я не занимала. Чувство, которого я не желала. Боль, которую я успела забыть.
— Нет, — отвечаю через силу и выхожу в зал.
Делать тут больше ровным счётом было нечего, я рассчитывала под прикрытием других людей прошмыгнуть на улицу и отправиться заливать горе на крыше, но в баре вдруг стало на удивление пусто. Пустынно даже.
«Куда все делись?» — успела подумать озадаченно и тут из-за угла вывернул Тимур, держа за талию блондинку, а я нырнула за кадку с огромной пальмой. Не совсем тот оазис на который я рассчитывала…
Соболев проходит практически мимо меня, всего в нескольких шагах, останавливается у неприметной двери и открывает её, пропуская блондинку вперёд.
«Что?! — орёт внутренний голос, — прямо сейчас, прямо тут, без колебаний, без тени сомнения?!».
Как же это выбесило. Не помня себя, я вышла из-за деревца и пошла к той самой двери, печатая шаг. Остановилась, выждала пару минут, отлично зная, с какой скоростью Соболев умеет раздевать, после этого вновь двинулась к намеченной цели.
Распахиваю дверь, гневно сверкая глазами, готовя в голове длинную тираду на тему «ты ещё больший мудак, чем я думала», а передо мной встаёт стеной мужчина в чёрном костюме и чёрной рубашке, застёгнутой на все пуговицы, но без галстука. Впиваюсь взглядом в его шею, которую перетягивает ворот как ошейник, а на моё бедро вдруг ложится рука и знакомый голос непривычным тоном заявляет:
— Она со мной.
Чёрная стена отходит в сторону, а в двух метрах впереди я вижу ещё одну одну дверь, к которой Мазуров настырно меня подталкивает. Открывает её и шипит мне на ухо:
— Я тебя убью.
— Сначала объяснись, — поворачиваю голову, тараща на него глаза, — иначе я сдохну ещё раньше от любопытства.
— Двигай, — бурчит недовольно и мы начинаем спускаться по довольно крутой лестнице, устланной красной ковровой дорожкой.
На бедном участковом дорогущий костюм, ботинки начищены так, что я вполне могу поправить макияж, склонив голову, трёхдневная щетина добавляет образу дерзости, а жёсткий взгляд заставляет повести плечами. Секундочку… это точно мой бывший сосед по парте Сёмка, смущающийся отпрашиваться в туалет во время урока? Точно тот самый парень, годами таскающий мой рюкзак с видом побитой собаки?
Беру его руку и щипаю за запястье, а он тоненько взвизгивает и обиженно смотрит на меня, потирая одной рукой другую. А вот теперь похож!
— Ты что тут забыл? — спрашиваю недовольно, пользуясь тем, что на лестнице мы одни.
— Пока не знаю, — кривляется в ответ, — смотря что тут. Но, судя по тому, что и ты притащилась — мне явно надо!
— Ты говоришь какую-то ахинею, — морщусь, останавливаясь у очередной двери.
— Поговорим потом, — отвечает недовольно и распахивается дверь в другой мир.
«А вот и все» — хмыкаю мысленно, осматриваясь.
Мрамор под ногами, хрусталь под потолком и в руках. Огромный зал, залитый ярким светом, игральные столы, разноцветные фишки, официанты в накрахмаленных рубашках и с подносами выпивки в руках, крупье в чёрных жилетках и галстуках-бабочках, покер, блекджек, рулетка, зона отдыха с мягкими диванчиками…
— Ахереть… — тихо бормочет Мазуров и тащит меня в сторону, а я ищу взглядом Соболева и вижу его всё с той же блондинкой у бара, спиной ко мне.
Мы минуем все столы, оседаем на диване, с которого открывается прекрасный вид на бар, Мазуров наклоняется к самому моему уху и шипит возмущённо:
— Не знаю, во что ты вляпалась, но мне это край как не нравится!
— Ни во что я не вляпывалась, — раздражаюсь в ответ, — я вообще хотела мужика на месте преступления застукать.
— И? — уточняет язвительно.
— И застукала, — сокрушаюсь в ответ.
Мазуров отстраняется и оценивает степень иронии по выражению лица, не обнаруживает её вовсе и теряется, буркнув:
— Сочувствую.
— Да это… — слегка морщусь в ответ и слабо улыбаюсь, — было скорее вопросом времени, чем неожиданностью. И, по-честному, я бы ушла. Смотреть на него тошно.
— Ну, вообще, я бы тоже. Играть не на что, да и не фанат я бабки в сортире спускать…
— А с виду и не скажешь, — хмыкнула, окинув его взглядом.
— Прозвучит гадко, но тряпки я спёр у трупа.
— Это действительно гадко, — морщусь, отодвигаясь, а он ухмыляется:
— Да я постирал. Правда,
