Удиви меня - Наталья Юнина
— А стакан мерный?
— У меня его нет. Делай на глаз.
— На какой еще глаз?
— На левый или на правый. Можно на оба.
— Так не делается. Все должно быть по рецепту.
— Трахаться мы тоже будем по инструкции?!
— Нет, я даю вам карты в руки. Проще говоря, я надеюсь на ваши познания в этой области, — уверенно произносит Полина, рассматривая продукты на столе.
— Что-то мне подсказывает, что, когда я получу эти карты, инструкция от тебя все же последует в момент непосредственного траха и будет это примерно так: «Сергей Александрович, а вы точно туда суете свой орган? Я напоминаю, что у женщин три отверстия: уретра, собственно вагина, и в непосредственной близости от нее находится анус. Вы точно не ошиблись? Может быть, включим поярче освещение, и вы будете смотреть конкретно туда, а не присасываться своим нестерильным ртом к моей сиське?»
— Я бы сказала к груди, а не к сиське.
— То есть в остальном ты согласна?
— К сожалению, вынуждена признать, что это похоже на меня. Но обещаю, такого не будет. Я правильно понимаю, что вы все-таки согласны на секс, раз сейчас сами о нем заговорили?
— Нет. Ты неправильно понимаешь, Полина. Все будет на моих условиях, но с учетом твоих особенностей.
— Вы лукавите. Зачем вам нужны со мной отношения, если вы хотели снять в баре проститутку, то есть меня?
— А что, я, по-твоему, должен был предложить проститутке отношения? Я хотел секса. Все.
— А почему вы сейчас не хотите со мной просто секса?
— Ну хотя бы потому что… без обид, но ты будешь бревном, Полина. Ты не проявишь никакой активности ни на третий, ни на десятый раз. И не потому что я плохой любовник, а потому что ты пока не хочешь секса. Ты пришла ко мне ради банального любопытства, а может с кем-то поспорила или что-то еще. Но точно не от большого желания с кем-то, то есть со мной, потрахаться.
— Но если вы все это понимаете, почему просто не выставите меня за дверь? Разве мужчинам приятно осознавать, что их не хотят и для чего-то используют?
— Ты еще и глотка не выпила, а только что подтвердила мои слова. Забавно и познавательно. Приступай к тесту, я уже почти вымыл всю картошку.
— Вы не ответили на вопрос.
— Почему не выставлю за дверь? — кивает в ответ. — А зачем, Полина, если ты мне нравишься? Я и до твоего прихода знал, что ты девочка… с особенностями, но от этого мой интерес к тебе не становился меньше, я бы сказал, наоборот, не верю, что произношу это, увеличивался. Зная тебя, я не рассчитывал на секс в ближайшие двадцать четыре часа, после моей речи в твой адрес на пляже. Так было бы даже неинтересно. Поэтому не скрою, твое предложение «просто секс» меня взбесило и даже расстроило. Я обязательно дождусь того момента, когда ты не только сама захочешь, но и просить будешь, но для этого, как ты весьма правильно отметила в своем ежедневнике — нужно хотя бы чуточку доверия. Вот поэтому ты сейчас здесь. Знаешь, во всем этом есть даже своя фишка.
— Какая фишка?
— Ну чего ты тормозишь? Тебе же интересно узнать в конце триллера кто маньяк или убийца?
— Я и так это знаю в ста процентах фильмов. Я перечитала столько информации, детективов и пересмотрела столько фильмов, что новинками меня не удивишь.
— Пи*дец, она и тут мне ломает такую речь.
— Извините, я поняла о чем вы. Вам интересно меня расколоть, узнать почему я такая и возможно даже изменить.
— Типа того, хотя нет, менять я тебя не планировал. Но с манией чистоты надо что-то делать.
— Не ищите проблем там, где их нет. Я — нормальная, — резко произносит Полина, беря в руки упаковку с маслом.
— Очень интересно. Я не говорил, что ты ненормальная. Так ты сюда за этим пришла? Доказать кому-то свою нормальность? С кем-то все же поспорила?
— На какой терке тереть масло? — резко переводит тему, гипнотизируя бокал с вином.
— На крупной. Ответ я не получу, да?
— Я не выпила ни глотка вина, с чего мне вам вообще что-либо говорить, — переводит на меня хмурый взгляд и достаточно резко и неожиданно берет свободной рукой бокал с вином. Глоток вина? Нет, не слышала. Залпом заливает в себя содержимое и ставит бокал на стол.
— Зато сейчас выпила.
— Сто восемьдесят грамм.
— Что?
— На упаковке со сливочным маслом написано — сто восемьдесят грамм. В озвученном вами рецепте — двести. Итого, нам не хватает двадцати грамм. Значит пропорции меняются. Всего надо меньше, но вы об этом не сказали.
Смотрю на нее и не понимаю, то ли картошкой в лоб зафигачить, чтобы мозги встали на место, то ли водой облить, то ли перекинуть через колено и отбить жопу. Так хлестать, чтобы у самого горела ладонь и на бледной смачной заднице появились красные отметины. Нет, последнее делать точно не стоит. Напою. Причем сильно. Похер как это будет выглядеть. Напою, если надо до блевотины. Сам же и подлечу потом.
— Я помню ваше на глаз, но я не смогу отмерить сто восемьдесят грамм муки на глаз.
— Да сейчас будет просто в глаз. Тебе, Полина, в глаз. Вот этой самой картофелиной. Выбирай в левый или правый?
— Вы знаете, что мой папа сделает с вами, если вы хоть как-нибудь меня травмируете?
— Вот в этом и загвоздка, Полина, тебя не били в детстве. А надо бы. Вот меня бывало била по заднице мама, и за ухо таскала, и в угол ставила, — медленно проговариваю я, подходя к Полине. — И вот, как видишь, вышел толк.
— На самом деле это заблуждение, все можно решить разговорами без применения физической силы.
— Закрой рот и три масло. Быстро. Дальше сыпь все компоненты на глаз. Считаю до двадцати. Не сделаешь этого — я привяжу твои руки к изголовью кровати и трахну без справки
