Порочные ангелы (ЛП) - Карина Халле

— Я принесу тебе новые простыни.

— Забей. Мне это даже в какой-то степени нравится, — она смотрит на меня со скучающим выражением лица.

Поднимаю бровь, понимая, что с ней никогда нельзя расслабляться.

— Думаю, кровотечение остановилось. Возможно, Доктор завтра наложит тебе швы.

— Вы накладываете швы на раны, которые вы и причинили? — она почти незаметно качает головой.

А ведь девушка попала в точку.

Меня не должно это заботить. Меня не должны волновать ее боль, ее состояние, ее прошлое или ее чувства. Она нужна мне для выкупа, и я должен использовать ее тело и жизнь, чтобы получить то, что хочу. Меня не должно волновать все то, что происходит с ней.

Но я думаю, что меня это волнует.

Глава 11

Луиза

Я просыпаюсь с невероятной болью и чувством, будто моя спина горит. Воспоминания о прошлой ночи постепенно начинают просачиваться в мой мозг, сначала медленно, а потом как будто платину прорывает. Попытка сбежать от Эстебана, выстрел из электрошокера, непредсказуемый взгляд Хавьера, который наблюдал за мной, пока я была в отключке, вялое извинение от Эсте, когда он принес мне ужин, приход Хавьера с Доктором и запись на камеру, как на моей спине вырезают имя.

В этот раз Хавьер по-настоящему причинил мне боль, но я делала все, что могла, чтобы ее скрыть. Это было до тех пор, пока не втянули моих родителей, и на меня обрушилась реальность. Теперь это касалось не только меня — на кону были жизни мамы и папы. Это очень холодно и одиноко, осознавать, что у меня никогда не будет того, чего я хочу — свободы. Когда я была с Сальвадором, мои родители были в безопасности. Теперь, когда я не с ним… они останутся без помощи или что-нибудь еще хуже. Хоть каждый инстинкт в моем теле и говорит мне никогда не возвращаться, радоваться, что Сальвадор не выполняет их требования, я знаю, что мой эгоизм будет слишком дорого стоить.

Поэтому, когда Хавьер сказал мне реагировать для камеры, я делала это не только из-за грубого глубокого пореза на спине. Я реагировала на тот факт, что никогда, что бы ни делала, не смогу победить. Я реагировала на несправедливость моего существования.

И где-то на этой кровати, когда наркобарон вырезал свое имя на моей спине, я нашла нить гнева, которую так долго скрывала. Она медленно начала разворачиваться, подобно змее. И я почти приветствовала ее. Почти хотела, чтобы она осталась. Думаю, достаточно было просто знать, что она здесь, что во мне есть дикая сущность, которая злилась, которая хотела, чтобы вернули все, что у меня отняли.

Это утро я провожу, закрывшись в себе. Каждый раз, когда раздается стук в дверь, я испытываю одновременно облегчение и разочарование от того, что это не Хавьер. В каком-то смысле, мне даже хочется поговорить с ним. Он заставил меня рассказать о моей семье, жизни, и теперь мне хотелось получить от него ту же информацию. Было что-то такое травматическое в прошлой ночи, что, я почувствовала, даже на него повлияло. Конечно, это все глупости. Он был человеком, который привык к намного более серьезным пыткам. Но даже несмотря на это, часть меня чувствовала, что та ночь была для него первой, не знаю только, первой в чем. Возможно, так было потому, что когда он прикоснулся лезвием к моей спине, я чувствовала, что он колеблется, как будто ему не хотелось причинять сильную боль, и мне хочется знать почему.

Почему этот мужчина будет колебаться даже секунду, когда на кону так много?

Я знаю, что мне хочется надеяться. Хочется думать, что, возможно, он считает меня особенной, что он изменится, потому что увидел во мне меня. Но я также знаю, что это неправда, и каждый раз, когда эта мысль возникает в моей голове, мне становится плохо, так как что-то во мне хочет поверить. Однако я разочаровалась в этих фантастических представлениях давным-давно. Фантазии созданы для молодых девушек, которые не представляют, каков на самом деле реальный мир.

Последний раз я думала, что, возможно, особенная, интересная и однажды понравлюсь мужчине, был, когда я впервые победила на конкурсе красоты. Был парень, который работал в ресторане линейным поваром всего несколько месяцев. Я понимала, что нравлюсь ему, и он хочет меня, и сама хотела того же, но слишком боялась. Поэтому закрылась в себе, в мечтах о лучшей жизни, и это продолжалось, пока он не ушел. После этого, больше не было никого. И ничего. Потому что, если честно, красота, которую во мне видели, никогда не приносила ничего кроме боли. Она не спасла меня от нищеты и бесконечной борьбы за жизнь, не спасла отца, когда он терял себя.

«Ты — идиотка», — говорю я себе, когда Эстебан уходит, оставив поднос с ленчем на полу. — «Вернись в игру, имеет значение только выживание».

И я права. Однако, хоть это и игра, мне интересно, правильно ли я играю. Хавьер почему-то тянется ко мне и, хоть мне не понять почему, кажется, интересуется мной. Мне нужно узнать, как использовать это для своей пользы. Только он может вытащить меня отсюда. У Эстебана почти нет никакой власти,