Дарк - Екатерина Орлова

– Мудила. Понял. Выезжаем.

Я положил трубку и поднял взгляд на парней.

– Он усилил охрану.

– Тем веселее, – отозвался Начо. – Поехали, парни. Начнем большую игру в кошки-мышки. Все должны остаться в живых, но потрепать пидаров стоит.

Глава 22

Я выплыла из небытия, когда услышала грохот где-то в глубине дома. До нас доносились едва различимые звуки, но я точно могла определить, что кто-то стрелял. Обессиленная отсутствием нормального питания, питья и отсутствием сна, я подползла ближе к Одри и практически накрыла ее тело своим. Нависла, чтобы укрыть от ужаса, который, как мне казалось, на нас надвигался. Какие-то крики, стук, выстрелы. Они были едва слышны, как будто мы с подругой были укрыты десятком толстых одеял от всего происходящего.

Каждый резкий звук, пусть и практически не слышный, заставлял меня вздрагивать и еще сильнее жаться к Одри в попытке уберечь ее от всего. Она и так слишком пострадала. За эти дни она на короткие мгновения приходила в себя, хрипло стонала. За это время я успевала дать ей попить воды, в которой растворяла раскрошенный хлеб, чтобы она не умерла с голоду. Потом Одри снова теряла сознание и лежала на матрасе, похожая на живой труп. Я выплакала все слезы, которые были в моем организме, и у меня не осталось сил на то, чтобы даже пожалеть себя. Пожалеть нас.

Голова постоянно болела. Я уже настолько свыклась с этой болью, что чувствовала ее только тогда, когда она усиливалась или резко простреливала виски. Я знала, что на моем лице были синяки и кровоподтеки, потому что левый глаз был заплывший и едва видел. Губы разнесло так, что я видела их, если опускала взгляд вниз. Мои волосы стали похожи на волосы Одри: спутанные грязные, с комочками засохшей крови. Меня постоянно тошнило, то ли от ужаса, то ли от голода. А, может, я получила сотрясение, когда Кенвуд приложил меня головой о стену. Я потерялась в пространстве и времени. Знала только, что с момента моего похищения прошло два дня, потому что охранник заходил к нам каждое утро и приносил еду и воду. Один раз в день. Кусок хлеба и две чашки воды, которые я должна была делить с подругой и растягивать эту пищу на целый день.

Заскрежетали замки в подвале, и я зажмурилась, прижимая к себе обездвиженное тело Одри. Я уже была готова ко всему, кроме того, что сделали с моей подругой. Я молилась, чтобы если Кенвуд решил убить нас, то пусть сделает это быстро. В коридоре стоял грохот открываемых железных дверей по соседству от нашей камеры, и от каждого этого стука и топота ног я сжималась все сильнее и начала всхлипывать, потому что медленно умирала от страха перед неизвестностью.

– Там еще одна дверь! – крикнул мужчина. – На ней навесной замок!

– Отстреливай! – раздался другой голос.

– Эй, если ты у двери, отойди в сторону! – крикнули уже ближе, а потом раздались выстрелы и я, не сдержавшись, закричала. Громко, пронзительно, срывая голос.

– Айви! Детка, Айви! Это я, Дарк. Малышка, это я, – доносился до меня взволнованный голос, но я его почти не слышала от своих криков.

Когда меня коснулись чьи-то руки, я начала остервенело отбиваться, царапать ему лицо и кричать. Кричать без остановки. Может быть, это позволит кому-нибудь услышать меня и спасти. Докричаться до кого-нибудь, кому не все равно, кто может помочь.

– Детка, успокойся, это я. Перестань, Айви.

Я резко остановилась и распахнула глаза. Прямо перед моим лицом был Дарк. Но вместо облегчения меня накрыла волна ярости.

– Это из-за тебя! – крикнула я, щедро раздавая ему пощечины. А он терпел каждую, сжав челюсти. – Ненавижу тебя! Из-за тебя!

Когда голос совсем пропал, а силы окончательно покинули меня, я почувствовала, что голова закружилась сильнее и перед глазами начало темнеть. Оказывается, когда Дарк меня коснулся, я вскочила на ноги, а теперь они подкашивались, стремительно унося меня на холодный пол. Но Дарк подхватил меня и уже через секунду я была прижата к твердой горячей груди, и меня окутал такой знакомый запах. Моя голова безвольно опустилась на мужское плечо.

– Поехали домой, – тихо сказал он.

– Одри? – хриплым шепотом спросила, чувствуя, как по горлу словно проводят наждачкой. Оно саднило и горело.

– Келлан позаботится о ней.

Я удовлетворенно прикрыла глаза и позволила нести меня. Дарк что-то шептал мне на ухо, потом переговаривался с другими мужчинами и, наконец, он сел в машину со мной на руках, она завелась и мы выехали из этого кошмара. Не знаю, что было хуже: вот так отключиться, как Одри, или быть в сознании и каждую минуту в течение двух дней ждать, что за тобой придут. Я отключалась и приходила в себя. Казалось, что я была в темноте вечность, но на деле, думаю, проходили какие-то мгновения.

Я возненавидела Дарка и все его темные делишки. Схемы и грязный бизнес, в котором я стала разменной монетой. Меня попытались использовать, чтобы добиться от Дарка передачи прав на клуб. Схватили за самое слабое звено и потянули, чтобы разорвать цепочку. Я и сама была виновата в том, что вообще с ним связалась и что позволила себе влюбиться в такого же монстра, как и тот, который меня похитил. Но винить Дарка было проще, чем себя. Себя я считала жертвой обстоятельств, а его – виновником произошедшего. Так было легче переносить последствия моего двухдневного заточения.

– Мне так жаль, Айви, – шептал он мне на ухо. – Мы все исправим, девочка. Все исправим.

– Не исправим, – ответила я. Голос возвращался, но был сиплым и сильно болело горло. – Уже никогда не исправим.

– Обязательно исправим, маленькая. Я сделаю все для этого.

Я отстранилась, Дарк попытался меня удержать у себя на коленях, но я уперлась ему руками в грудь.

– Пожалуйста, отпусти, – попросила я.

–Айви.

Из моих глаз побежали крупные слезы.

–Пусти, умоляю тебя, Дарк. – Он молча смотрел на меня и тяжело дышал. —Мэтью, я