История одной ненависти - Лиза Бетт
Когда доктор с безрадостными новостями ушел, оставив нас троих в коридоре, повисла тягостная тишина.
– Вам обеим надо поесть, – произнесла, глядя на сестру и тётю Давида, Тамару. – И отдохнуть вам бы тоже не помешало.
– Я не уйду из больницы! – Тамара решительно заявила, и я посмотрела на сестру в надежде, что хотя бы она поможет мне уговорить эту упрямицу поехать с нами в отель, поесть там и немного поспать. И Люба будто читая мысли подчинилась.
– Да, Сашка права. До утра к Давиду никого не впустят, но завтра мы сможем приехать в больницу снова и добиться встречи с ним. А сейчас лучше отдохнуть. Не спорьте Тамар.
Последняя фраза была сказана таким строгим тоном, что даже мне не пришло бы в голову ослушаться. И тётя Давида отрешенно кивнула.
– Но мне нужны успокоительные…
– Я попрошу у врача, – кивнула и направилась к островку, за которым сидела дежурная медсестра.
Та, выслушав меня, отрезала от фольгированного стика с таблетками четыре штуки и протянула мне.
– Пить перед сном. Избегать употребления алкоголя, он может либо усилить действия таблетки, либо свести его на «нет».
– Спасибо, – кивнула ей и вернулась к сестре и Тамаре.
Водитель уже ждал у входа в приемный покой, и мы все вышли и сели в машину.
Люба села на переднее, а мы с Тамарой устроились сзади.
В машине на протяжении всей поездки стояла тишина, никто, даже водитель не проронил ни слова, и я погрузилась в свои мысли.
Зачем Яр приходил на озеро? Неужели проездом был в нашем городе и решил поностальгировать? В голове не укладывалось.
Но одно я могу сказать с уверенностью, он был не рад, что я пришла и увидела его там. Вел себя так, будто я застукала за чем-то предосудительным или слишком личным, и у меня сложилось впечатление, что он предпочел бы, чтобы я ушла.
Но я и сама предпочла бы не сталкиваться с ним на озере, хоть и не ушла сразу, такие мысли у меня были. Но ведь я зачем-то осталась там. Как притянутая магнитом сидела в этой беседке и не могла совладать с ворохом эмоций, которые как молекулы хаотично бесновались внутри, раздражая своими ударами о кожу.
– Приехали, – водитель наконец-то подал голос. Люба обратилась к нему по имени Эмин, и попросила заехать за нами в восемь утра завтра.
Он покорно кивнул.
Поразительно, как сестра умела строить больших мужиков. Эмин был огромным бугаем и напоминал медведя, но робел стоило сестре бросить на него строгий взгляд. Рус был таким же огромным, но смело смотрел в глаза сестре и даже порой прогибал ее под себя твердостью во взгляде. Но и его она не боялась. Не робела, не терялась. Она вела себя так, будто привыкла быть главной, и они по умолчанию обязаны подчиниться. И если Руса бесил такой расклад, то Эмин с радостью прогибался.
В номер мы поднимались на лифте из главного холла. Когда вошли в люкс, Тамара попросила проводить ее в свободную спальню, выпила таблетку и мгновенно заснула, а мы с Любой решили улечься в широкой гостиной, там был удобный раскидистый диван. Сестра проигнорировала мое предостережение об алкоголе и успокоительных и закинула сразу две таблетки и запила их виски.
– Хочешь чего-нибудь поесть? – спросила, глядя на сестру, которая сейчас отрешенно смотрела куда-то сквозь пространство.
– Нет, кусок в горло не полезет, – она очнулась от размышлений и посмотрела на меня. – Я никогда не думала, что буду так бояться за него. Он ведь мой начальник, казалось бы… Но он дорог мне как брат. И целый день я думаю о том, что уже лучше бы я попала в реанимацию вместо него. Получить пулю быть бы не так больно, как жить с мыслью, что могу потерять его в любой момент.
Я села рядом с ней на диван и обняла сестру, прижимая ее голову к груди. Люба заплакала. А я сглотнула, понимая, что никакие успокоительные не смогут унять ту боль, что ее гложет.
– Он поправится. Я уверена, все будет хорошо. У него лучшие врачи, они рядом с ним двадцать четыре часа и сделают всё, чтобы он пошел на поправку.
Сестра кивнула, мы снова помолчали. Спустя бесконечное количество минут она глухо выдала.
– Я бы чего-нибудь съела. Может закажем в номер еды? – ее голос звучал сонно, и я поняла, что сестру тоже начинает отключать.
– Я закажу, только скажи, что ты хочешь… – я потянулась к подушке и подложила под голову Любе, и встала с дивана, чтобы подойти к стационарному телефону и сделать заказ. Когда я подняла трубку, я поняла, что сестра уже крепко спит, ее глаза были закрыты, и когда я окликнула ее она не отвечала.
Тишина на том конце провода тоже напрягала. Я опустила трубку на рычаг и снова подняла, но телефон молчал, будто был отключен, и я решила спуститься в фойе и сделать заказ в ресторане сама.
Взяла ключ от номера, которым открывала сестра, и нажала кнопку на консоли лифта. Через секунду створки разъехались, и я ступила в пустую кабину, ежась от прохладного воздуха в ней. Видимо система вентиляции работает исправно. И в легком сарафане, который я не успела переодеть, мне было прохладно.
Лифт двинулся вниз, но уже через несколько секунд замедлился и остановился на этаже ниже, чтобы подобрать еще одного пассажира.
Я опустила взгляд в пол и машинально отступила, когда створки разъехались. Сердце сжалось и больно ударило в груди, когда носа коснулся знакомый аромат одеколона.
Подняла голову и наткнулась на спокойный взгляд зеленых глаз.
– Что ты тут делаешь?
Яр вошел в лифт и встал бок о бок со мной, а потом ткнул кнопку нижнего этажа, и створки начали съезжаться.
– Решил быть рядом на случай, если тебе понадобится помощь.
От этих слов что-то щелкнуло в груди, будто струна, которая натягивалась вдруг лопнула и меня накрыли эмоции.
Коснулась расслабленной кисти Давыдова. Тот вздрогнул и повернулся ко
