Мы носим лица людей - Тори Ру
Она заметно повзрослела и выглядит надменно и круто. Отлично. Вот ей мы и доверим миссию по вызыванию омерзения к моей персоне.
Я быстро вытираю ладонью слезы и прячу глаза, а вместе с ними и половину лица с бледно-зеленым кровоподтеком на щеке, под стеклами темных очков.
* * *Потревоженные дверью китайские колокольчики нежно звенят, затрагивая неведомые струны в душе и рождая в ней ностальгию о прошлых или пока непрожитых жизнях…
В кафе тишина, посетителей почти нет. За столиком в углу, уронив светлую голову на руки, мирно спит Макс, на меню в коричневой кожаной папке лежит его зеленая шапочка, и официанты бросают на него враждебные взгляды из-за стойки.
Если верить дяде Мише, который когда-то работал в том самом ОВД, куда отец накатал свое заявление, ребят отпустили сегодня утром, и у Макса едва ли было время как следует отоспаться дома.
Макс тихо сопит, я возвышаюсь над ним, и мысли уплывают в далекие дали. Я люблю его так, что сердце замирает, душа трепещет в солнечном сплетении, а ноги подкашиваются… Он только мой, и больное чувство собственничества грозит разорвать меня в клочья. Я пришла сюда, чтобы это прекратить.
Резко отодвигаю пустой стул, и его ножки пронзительно визжат, проезжая по каменному полу, занимаю место напротив Макса и трясу его за теплое плечо.
Он приподнимает голову, непонимающе озирается по сторонам, фокусируется на моем лице, ловит меня за руку и улыбается. Его прекрасные глаза цвета неба способны даже зимнюю ночь превратить в пронзительно светлый апрельский день, стоит ли упоминать, как они способны за пару секунд вывернуть наизнанку мою душу?..
– Даня, я так скучал, что чуть с катушек не слетел! – сообщает Макс заплетающимся после сна языком, наклоняется и дотрагивается губами до бледной кожи моего запястья.
Он запускает во мне цепную реакцию – я уже представляю, как залезаю к нему на колени, обнимаю и долгодолго смотрю в глаза, целую в губы. Я представляю еще многое из того, что могло бы быть, но продолжаю сидеть, врастая в стул, превращаясь в бездушную мертвую деревяшку. Поспешно убираю руку, пялюсь на опустевшую ладонь Макса, которая, спустя пару секунд, тоже прячется под столом.
Макс подозрительно на меня смотрит:
– Даня, тут нет солнца, можешь снять очки.
Подходит скучающий официант, я заказываю кофе, а Макс только бросает на него мрачный взгляд.
– Как ты? – тихо спрашивает Макс, когда официант забирает меню и отчаливает.
– Лучше всех, – холодно отвечаю я. – Итак, что за срочность?
– Приятно, что и ты скучала… – Макс откидывается на спинку стула, сдувает челку и, не меняя безмятежного выражения лица, продолжает напряженно меня разглядывать. – Вообще-то у меня хорошие новости! Ваня получил вызов из клиники – при удачных раскладах они с мамой улетят на лечение уже в конце этой недели. А завтра Славка приезжает. Помнится, Даня, коекто мечтал с ним познакомиться…
– Отлично, – скучающим тоном произносит мой рот, хотя в душе бушует буря чувств.
– Грядет воссоединение нашей в будущем культовой группы! – усмехается Макс. – Когда ты пообщаешься со Славкой, ты поймешь, что этот чувак рожден для того, чтобы стать звездой… и нас всех вывести в люди.
«Каждый из вас рожден для того, чтобы стать звездой. Особенно ты, братец Кома. Особенно ты…» – убивает меня моя собственная навязчивая мысль, и глаза незаметно краснеют под стеклами очков.
– Вчера у нас было много-много времени для того, чтобы подумать о дальнейших планах. Мы решили по вечерам играть в переходе, а еще выступать на свободном микрофоне в паре клубов… – вдохновенно продолжает Макс. – Не хватает только тебя.
– Я как-нибудь загляну туда вас послушать. Возможно… – выдает блондинистая стерва, сидящая на моем месте, мило скалится и кивает подошедшему официанту, забирая у него свой кофе.
По инерции Макс продолжает улыбаться, но я замечаю, как напряжение меняет его лицо – на миг черты становятся резкими.
– Кстати, не поверишь, но, как только ты уехала, нас с парнями в очередной раз приняли менты. Предвосхищая твой вопрос – ничего серьезного, нас отпустили, как видишь. Но я не смог вовремя поздравить тебя с днем рождения. Прости… – Макс наклоняется к висящему на спинке стула рюкзаку, достает что-то из бокового кармана и кладет возле моего бумажного стаканчика. – Вот.
– Спасибо. – Я смотрю на небольшое овальное зеркальце в белом пластиковом ободке.
– Знаю, что это не дарят на день рождения – примета плохая, поэтому пусть это будет просто подгон от меня. На память. Я хотел отдать его тебе еще в день твоего приезда: нашел в ванной, взглянул на отражение и меня выморозило… – Макс снова чудовищно много говорит, но теперь я знаю – его пробивает на такое, когда он нервничает. – Парни передавали тебе привет – поздравят позже, сейчас они нуждаются в психологической разгрузке и все такое… Короче, эти мудаки просто спят.
Мои герои – утонченный красавчик, надежный добряк и неугомонный позитивный псих – три человека из всего человечества, которые не забыли про мой день рождения. И я с грустью верчу в руках теплое зеркальце, ловлю в нем отражение черных стекол и глаз, так похожих на мои, но чистых…
– Я больше не приеду и не отвечу на твои звонки, – я решаюсь и перебиваю Макса.
– Чего? – непонимающе моргает он. – Почему?
Из глубин памяти серой мутью всплывают все слова, которыми многочисленные доброжелатели характеризовали наши отношения: «извращение», «пресыщенность», «избалованность»…
– Мы заигрались, Макс, вот почему. Ты – мой брат, у тебя есть право в будущем быть счастливым. Найти нормальную девушку, создать семью… – Осознав, что заработала ожог, я отдергиваю ладонь, сжимающую стаканчик с кофе, всхлипываю и шепчу: – Посмотри на меня – я твоя сестра, это становится очевидным, стоит только взглянуть вот в эту штуку.
– Может, уже хватит, а?.. – Макс щелкает пальцами перед моим носом. – Ты бредишь.
– Мы не должны… Мы не можем! – растолковываю с упорством маньяка, хотя онемевшие губы и не слушаются. – Я уезжаю учиться в Москву, Макс. Я не вернусь, так что… Когда-нибудь увидимся – я приеду на твою свадьбу. Или ты приедешь на мою. Передавай привет
