Телохранители - Лавли Рос
Кай растирает мою кожу и собирает тонкую ткань одежды, которая ему отчаянно мешается.
– Тебе хорошо? – Босс ловит ладонью мою лицо и рывком вытягивает перед собой в струнку. – Хочешь дальше?
– Олег…
– Хочешь, чтобы мы выебали тебя вдвоем?
– Нет, я хочу как тогда.
– Тогда я собирался вбить член тебе в глотку.
– Но не сделал, – я вновь целую его и постанываю от того, как вместе с языком меня заполняют его грязные ругательства, он матерится и ласкает меня, не в силах остановиться, терзает мою чувствительность грубой лаской матерого хищника и врывается в мой язык жесткими толчками. – Не сделал…
– Подсади ее, – Олег бросает приказ, отрываясь от меня рывком.
Он говорит еще что-то Каю, но я могу осознавать лишь пустоту, которая наваливается на меня, когда Олег выпускает меня из горячих рук. Но это длится всего секунду, а потом происходит безумие. Кай обхватывает меня за талию, а Олег опускается на колени. Мужчина стаскивает с меня джинсы и разводит мои бедра в стороны. Буквально подныривает под меня, пока Кай помогает мне найти равновесие и держит на весу. Я отдаюсь в руки Кая и позволяю выбрать для меня правильную позу.
Самую порочную и чувственную.
Открытую.
Олег подтягивает меня к себе и я коротко вскрикиваю, когда опускаюсь на его лицо. Мое бедра ложатся на крепкие покатые плечи Олега, а его язык скользит по моей сердцевине… Боже! Я хватаюсь за пальцы Кая, на груди которого лежу, и запрокидываю голову, чтобы поймать его губы. Почувствовать его глубокий поцелуй сквозь пелену удовольствия, в которое меня утягивают дьявольские прикосновения Олега.
Глава 28
Это грязно?
Пошло?
Вызывающе неправильно?
Но это бежит по моему кровотоку и наполняет меня светом. Солнце может светить и через мутное пыльное окно, оно все равно согревает ласковым теплом и заставляет тянуть навстречу онемевшие от холода пальцы. А я замерзла. Боже, я обманывала саму себя, когда убеждала, что справилась… Что произошедшее можно оставить позади и жить дальше, как ни в чем не бывало. Зачем я тогда поехала в клуб с подругой? Зачем испытывать судьбу, которая благосклонно улыбнулась и позволила вырваться из ада?
Может, потому что я тосковала по аду?
Мне было холодно посреди прошлой жизни, ведь меня прошлой не осталось. Я хотела назад, хотела убедиться, что действительно нащупала первые ключики к жестокости Кая и Олега. Я на грани фантомной иллюзии чувствовала железную связку в пальцах и не могла отогнать от себя мысль, что оставался всего один оборот. Всего одно движение и я увидела бы их настоящие лица.
Один оборот…
Один выдох.
И толчок.
Крупицы их нежности и тонны животных инстинктов, которые они сдерживали ради меня. Я столько раз видела, как ходят желваки на лице Босса, а Кай сжимает кулаки до побелевших костяшек, чтобы не сорваться в черную привычку брать и доказывать свое силой. Они так часто усмиряли свою силу, что я почувствовала свою.
Я опускаю ладонь и закапываюсь в жестких волосах Олега. Я едва вижу его, потому что перед глазами пульсирующий туман, и он становится гуще и слаще от терпких касаний его языка. Он лижет меня и выводит свое право на мое тело влажными мучительными дорожками. Я слышу как часто бьется сердце Кая, выбивая загнанный ритм, он укутывает меня своими крепкими руками и вбивает в свою грудную клетку, вынуждая постанывать ему в открытый рот от нестерпимого безумного удовольствия.
– Я сейчас… сейчас… – я запутываюсь в словах и отрываюсь от губ Кая.
Я смотрю в его черные как смола глаза и вздрагиваю всем телом, когда он проводит широкой ладонью по моему разгоряченному телу и спускается по животу ниже. Он ныряет пальцами в мою влагу и накрывает набухшую горошинку клитора.
– Боже, Кай… нет, – я захлебываюсь и сгибаюсь вместе с ним.
Он раскатывает горошину пальцами и заставляет меня сжиматься, я острее чувствую язык Босса, который растягивает мою дырочку и напирает. Слишком остро, душно, запредельно… Я кричу что-то бессвязное и проваливаюсь в бездну, в такую же черную, как взгляд Кая и с такими же всполохами ярких искр, как в глазах Олега.
Когда я открываю глаза, то замечаю, что меня положили на диван. На плечи накинут мягкий плед, а рядом лежит пиджак Босса. От него идет сминающий аромат мужской туалетной воды, я выучила его до малейших оттенков и мне все чаще кажется, что так пахнет власть. Та самая стальная сила, которая может переломать целый город об колено, но останавливается передо мной.
Перед хрупкой девочкой.
Перед случайностью в его жизни.
Я начинаю различать мужские голоса и приподнимаю голову. Вижу Босса и Кая, которые стоят рядом с барной стойкой по разные стороны и тихо переговариваются между собой. Хотя с трудом контролируют громкость разговора, потому что на их губах отнюдь ледяные реплики. Я вижу это даже на расстоянии. Они спорят и что-то доказывают друг другу.
Я закутываюсь в плед и встаю с дивана, который отчаянно скрипит кожаной обивкой и сдает меня с головой. Я подхожу к мужчинам, пока они смотрят в мою сторону и ждут.
– Вы не подрались, – произношу тихо и кладу ладони на прохладный мрамор стойки. – Хотя все равно зря затеяли разговор на кухне.
Я смотрю на Кая, который перехватывает мое движение и первым дотягивается до графина с соком. Он наполняет высокий стакан и подвигает его ко мне. Он кажется таким тихим сейчас, даже оглушенным, что я могу смотреться в него как в зеркало. Я тоже не понимаю, что происходит, чувствую перемену, которая разрастается в душе, и то ли пугает меня, как любая неизвестность, то ли завораживает.
Олег же курит. Он делает шаг в сторону, чтобы табачный дым не наползал на меня. Он по привычке надевает непроницаемую маску большого Босса, но я отчетливо слышу, как скрипят шестеренки под его строгим костюмом. Он тоже перестраивается, пытаясь осознать перемену. Или подчинить ее, перекрошив в труху.
– Это плохая идея, – Кай первым нарушает повисшее молчание. – Не получится. Рано или поздно…
Я ловлю его пальцы и сжимаю, чтобы он замолчал.
– Босс твой отец, да? – я задаю прямой вопрос, которого больше не могу избегать.
Глава 29
Дерьмовый день.
Олегу сегодня исполнилось девятнадцать, а вчера его кинула девушка. Лучший друг пытался убедить, что шкура сделала лучший подарок какой могла, свалив в закат, но на душе было гадко. Да так, что хотелось доползти до бара и выбить все мысли из башки шот за шотом.
Олег провел полотенцем по лицу и зло швырнул его под лавку. Всё тело саднило и боль лишь нарастала, он
