По битому стеклу (СИ) - Озолс Агата
— С чего ты так решил?
— С того, что прочитал в твоей трудовой книжке.
— Может быть, я помогала мужу?
— Разве что только неофициально.
Я подавила усмешку. Знал бы ты, сколько сил, нервов и здоровья на потратила на то, чтобы создать свою собственную компанию. Конечно, не такую крутую, как у Плетнева, но с хорошим доходом и отличной репутацией.
— Вылетаем завтра в двадцать два тридцать из Жуковского, — сообщил Плетнев.
— Из Жуковского летают рейсы в Малайзию?
— Это частный рейс, — пояснил Плетнев.
— Вау, у тебя есть личный самолет? — почти что восхитилась я.
— Издеваешься? На кой черт мне личный самолет? На работу на нем летать? Я что, по-твоему, совсем идиот? Это корпоративный джет.
— Ты против частной собственности?
— Я целиком и полностью за частную собственность. Но покупать личный самолет считаю глупостью. Зачем? Всегда можно заказать бизнес джет в любую точку мира. Это только вопрос денег.
— Но у твоей компании есть самолет?
— Это совсем другое дело. Удобно иметь корпоративный джет. В конце концов, на нем летаю не только я.
— Пижон, — подначила я Плетнева.
— Сын пижона и дети мои будут пижонами*, - он понял меня с полуслова.
— Приятно иметь дело с образованным человеком.
— Мы остановимся на пару часов в Стамбуле, — продолжил Плетнев.
— На дозаправку?
— На чашку кофе. Ты пила когда-нибудь кофе в Стамбуле?
— Представь себе, нет.
— Значит, мне есть, чем тебя удивить, — сказал Плетнев и самодовольно улыбнулся.
— Пижон, — припечатала я.
— Да-да, — кивнул Плетнев, — больше-то тебе сказать нечего.
Мне очень захотелось стереть самодовольное выражение с его лица, перевести разговор на другую тему, упомянуть о жене, но я решила не лезть не в свое дело и только сообщила:
— Мири знает о том, что мы летим вместе.
— Разумеется, — весьма равнодушно сказал Плетнев, — знает, я сам ей сказал. Я стараюсь не делать тайн на пустом месте. Марина знает, что я лечу на конференцию. И знает, что лечу не один. Рискну даже предположить, что она снова предложила тебе шпионить за мной.
— Она ревнует, — прозвучало так, будто я оправдываю его жену.
— Она не отказывается понимать очередное: наш брак давно себя изжил, — переформировал Плетнев.
— Интересно все-таки, — не смогла я сдержать любопытства, — чем таким она тебя держит? Это какой-то убойный компромат?
— Ты не поверишь, — грустно усмехнулся Плетнев.
— Скажи, и проверим, — предложила я.
— Жалость.
— В смысле?
— Мне просто ее жалко, — ответил Плетнев.
— Так не бывает, — категорично сказала я.
— Я же говорил, не поверишь.
— Но я…
— Давай не будем об этом. Я не готов к подобным разговорам с тобой, — попросил Плетнев и добавил: — Тем более с тобой.
Я кивнула в знак согласия и сама сменила тему:
— А ты бывал уже в Малайзии?
— Пару раз. Интересный опыт. Тебе должно там понравится, при условии, что не сойдешь с ума от тамошнего климата.
— Да, я знаю, там жарко и влажно.
— Там не просто жарко и влажно. Там почти постоянно тридцать градусов жары и идут дожди. А когда дождей нет, то просто пасмурно. И если проглядывает солнышко, то скоро все равно начнется дождь.
— Попробую это пережить.
Из «Жуковского» мы вылетели точно по расписанию. Я устроилась в кожаном кресле корпоративного джета и, глядя, как Плетнев о чем-то разговаривает с капитаном, думала, что никогда прежде не летала на таких самолетах. Только в кино видела. А теперь вот ничего, лечу. И ведь нравится. Разве такое может не нравится?
Меня можно было поздравить: все-таки мне удалось, если не влезть Плетневу под шкуру, то подобраться достаточно близко. Конечно, бить пока нечем, да и некуда, но мои шансы ощутимо возрасли. Да что там, они растут с каждым днем. Я не слепая, вижу, как смотрит на меня Плетнев.
Беда только в том, что он перестает быть безликим убийцей, а становится вполне живым и нормальным человеком. Симпатичным даже. А к такому повороту я не готова. Точно знаю: нельзя воспринимать объект как личность. С этого начинаются все проблемы. Нужно закрыться, выстроить вокруг себя невидимую стену, отойти на шаг. Но только меня этого не учили, я же не секретный агент. Я просто женщина, которая хочет, чтобы человек, виновный в гибели ее семьи, ответил за содеянное. Но как же все это сложно!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})В Стамбуле Плетневу опять удалось удивить меня.
— Сейчас спустимся в метро, — сказал он, когда мы прошли все формальности, — а потом пересядем на трамвай, и через двадцать минут будем в Султанахмете.
— Куда? — не сдержала я изумление. — В метро?!
— Ядвига, не смотри на так, будто у меня рога выросли, — Плетнев говорил и продолжал уверенно тянуть меня в сторону. — Я могу вызвать машину, это не проблема. Но тогда мы попадем в пробку, и только Аллаху известно, сколько часов мы в ней простоим. Так гораздо быстрее: одна остановка на метро и двадцать минут на трамвае, и мы будем пить кофе и любоваться Босфором.
— Да я не против, только от тебя такого не ожидала. Как можно совмещать частный самолет и поезди в общественном транспорте? У меня такое в голове не укладывается.
— Я просто поступаю там, как считаю правильным, — ответил Плетнев. — И удобным для себя. Вместо того, чтобы провести этот вечер в машине, пусть даже очень дорогой, я предпочитаю провести его с тобой в красивом месте. У нас не так много времени, в два часа ночи мы летим дальше.
— А обратно в аэропорт мы тоже будем добираться на общественном транспорте?
— А вот обратно мы поедем на машине. Вечером дороги будут свободнее. Какую ты хочешь, чтобы я заказал? Мерседес устроит?
— Устроит нормальный водитель. Кстати, твои сопровождающие тоже поедут с нами? — спросила я его.
Потому что летели мы не одни. Глупо было ожидать, что Плетнев отправится на конференцию в сопровождении непонятного финансового аналитика.
С нами летел один из его заместителей, какие-то типы из службы безопасности и Валентин. Я сделала вид, что мы с ним незнакомы. Он поддержал мою игру.
Плетнев оказался прав: проезжая по городу на трамвае, я могла наблюдать за километровыми пробками, в буквальном смысле заполонившими Стамбул. Представляю, сколько бы мы простояли, пока добрались бы до самого знаменитого района Стамбула — Султанахмет.
— Ты молодец, — похвалила я начальника. — И как только сообразил, что нужно воспользоваться общественным транспортом?
— Ты как маленькая, Ядвига, — улыбнулся Плетнев, сидя рядом со мной на сидении трамвая. — Я не родился с серебрянкой ложкой во рту. Когда-то у меня не было денег от слова «совсем». А вот путешествовать я любил.
— И оттуда у тебя тогда взялись деньги на поездку в Стамбул? Накопил?
— Заработал. И накопил, конечно. Потом появились деньги, а привычка ездить на трамвае осталась. Это гораздо удобнее стояния в вечных пробках.
— И сколько же раз ты бывал в этом городе?
Плетнев задумался и выдал:
— Раз двадцать, точно.
— Так любишь Стамбул?
— Его нельзя не любить. Это очень необычный городе. Здесь Европа смешалась с Азией, это очень бросается в глаза и завораживает. А вообще я много путешествовал и много где побывал. А ты?
— А я работала, — вырвалось у меня. — Много и упорно.
— А когда вышла замуж? Неужели вы мужем не путешествовали? Мне кажется, ты такая же, как и я, любишь дорогу, новые города и страны, свежие впечатления.
— Не знаю. У меня не было возможности это проверить.
— Но сейчас-то тебе нравится?
И что-то во мне заставило ответить Плетневу правду:
— Шутишь? Да я без ума от впечатлений. Это же с ума можно сойти: несколько часов я была в Москве, а сейчас пью кофе в сердце Османской империи, в месте, где Европа пересекается с Азией. А завтра буду на другом конце света. Эти мысли меня завораживают. Скажи, а ворота, куда прибил щит Олег сохранились? Их можно увидеть?
— Да ты знаток истории, — обрадовался Плетнев. — Представить себе, да. Золотые ворота сохранились. Но увидеть их мы сможем в следующий раз. Если захочешь, на обратном пути остановимся в городе на несколько дней.