Женщина, я не танцую (СИ) - Танари Таша

Им не удалось плотно пообщаться в компании турецких знакомых, соотечественники держались нейтрально и никак особенно девушек не выделяли. Тонкие подколки Лиса были едва ли понятны кому-то непосвященному, а подчеркнутая учтивость, если не сказать равнодушие Стаса выглядели настолько естественными, что не знай Алена истинного положения вещей, всерьез бы уверилась, что Женю тот видит впервые.

Собственно, именно это и испортило настроение подруги под конец их совместного досуга. Афинская виду, конечно, не подала, вот только ее возросшая теплота в общении с Нурсултаном, да становившиеся все более ехидными комментарии в адрес Кости для Алены были весьма показательны. Стас Женю волновал, и его отношение задевало. Что ж, у каждого свои тараканы, Алене ли не знать.

– Те самые «огни»? – уточнила она, опережая недоверчиво подвисшую Женьку.

Уж Ковалева не могла не знать о легендарном турецком ансамбле, занесенном в книгу рекордов Гиннеса, имея под боком столь фанатично преданную своему делу подругу.

– Ты серьезно? – все же отмерла Женя.

Она и сама подумывала о том, чтобы посетить выступление, но как назло именно на их отпускные даты реализовать это не получалось. А лететь на гастроли в Стамбул выходило слишком накладно да и неудобно, все же она не одна отдыхает.

По виду Зимина стало понятно: и те самые, и серьезнее некуда. Такие мужчины по мелочам не размениваются, если уж собрался впечатлить Терпсихору, местной дискотекой ограничиваться не станет. И ведь как точно в цель попал: глаза Евгении блестели восторгом и почти детским предвкушением чуда.

– Абсолютно, – подтвердил он, в противовес сказанному улыбаясь от уха до уха. – Стамбул, сегодня вечерний рейс, отель забронирован.

– Э, то есть время на подумать ты мне не оставил? – хмыкнула Женя.

– Разве тут есть о чем думать? – округлил глаза Костя и не без ехидства добавил: – Неужели с такой-то хваткой ты пройдешь мимо возможности?

Вот зря он это сказал. Глаза Афинской потемнели, на лице появился недобрый прищур. Гроза могла грянуть в любую секунду, поэтому Алена поспешила вмешаться:

– Так, я не поняла! А нас вообще кто-то спрашивать собирался или только перед фактом поставить?

– А нас, – последнее слово Костя выделил особенно, – ждет не менее увлекательное времяпрепровождение. Помнится, за тобой есть одно незавершенное дело.

Ковалева поперхнулась воздухом от столь вопиющей наглости и одновременно залилась краской: вот же… шмель недоделанный.

Шмель, он же лис, он же эльф, он же ни разу не рыцарь тем временем, усмехнувшись, любезно пояснил:

– Я о долгах, но ход твоих мыслей мне нравится. Надо подумать, чем черт не шутит.

О, теперь озверела и Ковалева. Хрен ему, а не это… – как его? – времяпровождение, в общем.

Подруги переглянулись, без слов заключив о необходимости акта возмездия. Какого? Они еще придумают. Но что он состоится, это уж будьте уверены.

– Все сказал? – зловеще произнесла Алена.

Костя прищурился, на миг ему показалось, что у нее даже волосы наэлектризовались и теперь шевелятся, как у Медузы горгоны. Хороша! В данный момент его творческая натура явно не на том внимание сосредоточила, упуская из виду куда более приземленные вещи.

Зато Стас быстро оценил обстановку и дипломатично свернул в более мирное русло:

– Мы пока вас оставим… э, подумать. Если соберешься, где меня найти, ты знаешь, – обаятельно улыбнулся он. И не давая Жене что-либо возразить, поспешно закончил: – Правда, приключения это же здорово. Всяко лучше, чем торчать на одном месте, наверняка весь здешний досуг вы уже изучили.

Он потянул соревнующегося с Аленой в гляделки Костю, чуть ли не придавая тому ускорение.

– В общем, буду ждать твой положительный ответ!

– Не дождешься, – бросила ребятам в спину Афинская и яростно вонзила вилку в остатки пирожного.

– Скажи, в каком учреждении мужикам самомнение оптом выписывают, а?

– Самой интересно.

– И что будем делать? – поинтересовалась Алена.

– То же, что и всегда – попробуем захватить мир.

Глава 20

– Какая муха тебя укусила? – возмутился Стас.

– А чего не так-то? – Костя и сам понимал, что повел себя не лучшим образом, но признаваться в этом не собирался.

Пес его знает, почему в присутствии Алены все его хваленое воспитание как ветром сдувало. Быть может, явные ухаживания Селима за этой девушкой стали тому причиной или ее чересчур независимый вид. Будто ему все привиделось, и не было никакого белого рояля, соединившего их тем волшебным утром. Ну а задирать Женю ему просто нравилось, что-то Косте подсказывало – для нее это тоже больше игра, нежели серьезное испытание для психики. Он мог и ошибаться, но в любом случае не слишком заботился о ее нежных чувствах.

– Ты нафига их раздраконивать начал? Мне казалось, у нас была совсем другая задача.

– Ну была, да, – скривив губы, согласился Костя.

– Если Женя теперь откажется, я тебя самого в юбку обряжу и заставлю с Кариной объясняться.

– Не нагнетай, план изначально имел мало шансов.

– Они хотя бы были!

– Слушай, не я тебя за язык тянул, между прочим.

– Знаю, – буркнул Стас.

– Я же, как верный Санчо Панса, попрусь за тобой и в дождь, и в слякоть…

– Ты это, – перебил Зимин и рассмеялся, – ты не переигрывай давай. В слякоть он попрется.

– Ты понял, – ухмыльнулся Костя, накрываясь соломенной шляпой.

– Понял-понял, – разглядывая в небе парящего человечка под куполом, вздохнул Стас. – А ты с Аленой определись до нашего возвращения.

Лисовский не глядя кинул в друга тем, что под руку первым попалось – полотенцем. Стас ожидаемо увернулся, подобрал махровую ткань и вытянулся во весь рост на шезлонге.

– Пошли на параплане полетаем, – предложил он чуть погодя.

– Вот ведь неугомонное создание, – простонал Костя из-под шляпы, подумал и согласился: – Пошли. Только на этот раз давай обойдемся без обыгрывания на спор несчастных инструкторов, не представляющих с кем связались.

Зимин сверкнул чеширской улыбкой:

– Само собой, и в мыслях не было. У меня вообще на вечер планы, и ночь, и утро. Забыл?

– Забудешь тут, – проворчал Костя, поднимаясь, – планировщик от бога.

Что ж, летать – так летать!

– О, гляди, – Женя ткнула пальцем куда-то вверх, – а я все думала, как они им форму так высоко поддерживают.

На территории их отеля располагался красивый парк, где ухаживали не только за цветами и кустарниками, но и раскидистыми деревьями, формируя из их крон различные причудливые фигуры. Одно такое огненное, сплошь усыпанное алыми цветами Жене нравилось особенно. Каждый раз, проходя по парковым дорожкам, она размышляла, как же садовник дотягивается до верхних веток, ведь это тебе не секатором кусты стричь. И вот теперь повезло увидеть процесс воочию.

– Ага, – рассеяно откликнулась Алена, – прикольная штука. Взять бы ее и подрезать кое-кому кое-что лишнее.

Она все еще злилась на Костю.

– А ты жестока, – хмыкнула Женя.

– Я про уши, – пошла на попятную мадам Ковалева. – Хотя…

Подруги одновременно рассмеялись.

– И зря, я бы ему все пообстригла! Рука бы не дрогнула, – кровожадно потирая ладони, поделилась Афинская.

Она вспомнила нахального рыжего выскочку, и жажда возмездия стала как никогда актуальной. Достал. Ей, между прочим, хотелось принять предложение Стаса, уж больно заманчиво оно выглядело по ряду причин. Во-первых, он сам сделал шаг ей навстречу, проявил инициативу, причем весьма оригинально – это Жене льстило. Во-вторых, она получала на некоторое время в полный доступ интересного ей мужчину, и при этом вся ответственность лежала бы на внешних обстоятельствах. В-третьих, на балетный спектакль «Огни Анатолии» она еще как желала попасть, хитрец не прогадал с приманкой.

Однако после выступления одной известной лисьей морды, взыгравшая гордость и самолюбие уже не позволили прикинуться восторженной дурочкой, согласной на все. Ну или почти на все, в границах разумного, естественно. Где границы определяет она. То есть рыжий реально взбесил, так что сам виноват…