Мой папа самый лучший (СИ) - Ройс Саша

— Дарья Филипповна, все сделала, чтобы ты был здоровым и счастливым человеком. Благополучным. И нет сомнений, что ей это удалось. Поэтому, извини меня, Мирон, но я совершенно не понимаю, за что ты так взъелся на нее?

Потемкин сделал затяжку и, сузив глаза, обронил:

— А что бы ты сделала на моем месте, если бы узнала, что твоя мама фальсифицировала результаты анализов, что якобы у нее обнаружен рак?!

— Что???

В этот раз моя челюсть упала сразу, а мозг отказался работать на несколько долгих секунд. Глаза округлились от шока, а грудную клетку сжало от нехватки воздуха.

Перематываю назад слова Мирона.

Как такое вообще возможно?

Но не верить я ему не могу…

Растерянно вожу взглядом по ковру, пытаюсь адекватно воспринять только что услышанный факт.

Шумно выдыхаю.

— Мирон, прости, что мне придется повторить это еще раз, но… — встречаюсь с ним взглядом, — ты хочешь сказать, что Дарья Филипповна пошла на такой отчаянный шаг, как подделка анализов? Вдруг существует вероятность, что все-таки что-то просто перепутали или…

Останавливаюсь, заметив, что Потемкин отрицательно мотает головой, позабыв про сигареты и коньяк.

— Мне позвонил главный врач небезызвестной частной клиники, в которой мама ежегодно проходила полное обследование. И попросил меня к нему приехать, обозначив, что дело крайней важности.

— И что произошло? — чувствую, как в горле пересохло.

— Я приехал, — Мирон скомкал сигарету в пепельнице и отставил ее в сторону, — он показал мне анализы, которые подтверждали, что у мамы обнаружен рак.

Пребывая в шоке, накрываю рот ладонью.

— Так это правда??? — в ужасе шепчу я.

— Нет! — безапелляционно заявил Потемкин.

Вздрагиваю от того, что он повысил тон.

— Ты такая доверчивая, Лиза, что сомневаюсь, слышишь ты меня порой или нет, — риторически заметил мой своенравный собеседник.

Мои плечи виновато поднимаются от смиренного вздоха.

— Я не понимаю, как с ЭТИМ можно шутить? Я просто отказываюсь верить, что Дарья Филипповна… Я не могу в это поверить, Мирон! — мне трудно сдержать эмоции, и я подскакиваю на ноги.

Беспокойство охватывает меня и мне становится трудно дышать. Наклонив голову вперед, растираю лоб ладонью.

— Вот и я, Лиза, не мог усомниться в том, что касалось моей матери. Поверил, как наивный дурачок, — Потемкину удается овладеть своим голосом и вот уже данное признание дается спокойно.

Пройдясь туда-сюда между диванами, замираю, когда Мирон продолжает свой невеселый рассказ.

— Врач описал мне картину маслом. Все оказалось сложным. Я попросил его ни в коем-случае не говорить маме о том, что я знаю. Долго думал, как мне поступить. И вдруг мне захотелось сделать все, о чем она мечтала!

В груди екает.

И я завороженно смотрю на Потемкина.

Кажется, я догадываюсь, чего так хотела Дарья Филипповна.

Впрочем, желания те вполне себе стандартные и предсказуемые. Это, как раз, и озвучивает Мирон.

Он грустно усмехается.

— Мама все уши мне прожужжала, как она хочет, чтобы я остепенился. Забросил, наконец, байки. Женился и стал обычным среднестатистическим гражданином с тремя детьми и женою-пилой.

На «пилу» — улыбаюсь, на «детей» — готова расплакаться. Поэтому едва мелькнувшая улыбка исчезает тут же.

В следующий миг я встречаюсь с Мироном глазами, и вдруг он на меня посмотрел так, что никаких слов не нужно было произносить больше.

Я все поняла.

Поняла, что: его скорое приглашение к себе домой в первый вечер знакомства, его игра «мама познакомься, это моя девушка Лиза», а самое главное — его спонтанное предложение руки и сердца в кабинете, когда он меня подпоил, — было ни что иным, как тем самым воплощением желания мамы!

Поздравляю, Елистратова!

Вы нашли друг друга!

Вы оба пытались воспользоваться друг другом…

«Молодцы»!

Оказывается не только он мне «подвернулся», но и я ему!

Это открытие я стараюсь пережить внутри себя.

Внешне со мной ничего не происходит. Я просто в ступоре.

А в душе…

Это неожиданное «открытие» оглушает и парализует.

Я, будто резко перестала все чувствовать.

В голове спасительной соломинкой рождается мысль, что из этого состояния меня может вытащить только ОН!

Устремляю на него свой взгляд.

Не отрываясь от глаз лазурного оттенка, я без суеты присаживаюсь прямо на пол у дивана напротив.

Согнув левую ногу и поставив ее, я водружаю на нее прямую руку, беспечно свесив кисть. Вторую ногу я подогнула под себя, а правую руку опустила на бедро.

На пару секунд увожу взгляд в пространство и возвращаюсь к мужчине.

— Когда. ты. узнал?

Любому другому человеку, показалось бы, что я бесстрастно задаю этот вопрос.

Но это не так.

Что-то подсказывает мне, что я уже знаю на него ответ.

Тем не менее, это очень важный для меня вопрос. И я, к сожалению, не могу выдержать пронзительный взгляд Мирона, ожидая от него ответ.

— Ночью. В ту первую ночь, когда ты оставалась здесь, — слышу я, опустив глаза.

Мои губы вздрагивают.

Опускаю обе руки себе на бедро и, изрядно волнуясь, переплетаю пальцы.

— Значит, ты мог не откровенничать со мной тогда… за завтраком? — плотно сомкнув губы, поднимаю на него свои глаза, в которых замерла надежда.

Он отвечает тут же и без сомнений.

— Мог.

Рассеянно киваю. В груди растекается нежданное счастье, и я порывисто выдыхаю.

— Я тогда перегнула… — виновато пожимаю плечами.

Чего уж тут греха таить, и вправду, перегнула.

— Да, ты тогда перегнула, — соглашается Мирон, повторяя мои слова в той же манере. — Но ты хотела как лучше.

— Да. Хотела.

— И еще не знала, что есть темы запретные для разговора со мной.

Грудь будто обдало ледяной водой.

Настороженно вскидываю глаза.

— Тема моей бывшей жены — всегда табу, — холодно отрезал он. — Запомни это, Лиза.

Не почувствовав в себе протеста, я кивнула и обронила:

— Я поняла, Мирон.

Всего три простых слова, а губы мужчины тронула легкая полуулыбка.

— Иди ко мне, Лиза, — практически сразу позвал он.

Но едва я снова вскинула на него взгляд, как Потемкин пересел на тот диван, который подпирала я.

Его руки, оказались слишком близко, чтобы думать. Я вложила в них свои ладони, и он цепко потянул меня за них.

Уже через мгновение он заключил меня в крепкие теплые объятия, в которых мне хотелось спрятаться, от всего того, что я только что узнала.

Глава 19. Бедная девочка

Аврора

На тренировке я выложилась как никогда!

Выполняла упражнения в полную силу.

В поединках дралась отчаянно и чисто, что, разумеется, отметил мой тренер.

Я прямо физически ощущала на себе завистливый взгляд лидера нашей группы — Алины, но я сделала вид, что не замечаю этого, что всецело поглощена тренировкой.

После окончания занятий я чуть ли не вприпрыжку отправилась в раздевалку, ведь снаружи меня ждала Лиза.

Проходя через турникет, я, важно вскинув подбородок, нагнала и обогнала Алину. Пусть знает, что не одна она такая звезда. Совсем скоро я могу обогнать ее по показателям в группе.

Глотнув прохладного вечернего воздуха, поворачиваю направо и иду к парковке.

Довольная. Счастливая. И непобедимая!

Выцепив взглядом красный автомобиль Лизы, ускоряюсь.

Смотрю под ноги, когда со стороны меня кто-то окликивает.

— Аврора Мироновна…

Внутри все рухнуло. С потолком.

Так меня называли только папины охранники.

Делаю вид, что ничего не слышу и бегу к машине Лизы.

— Аврора Мироновна! — голос мужчины звучит настойчиво.

А шум такой необычный, будто где-то бежит слон. Шлепает мощными ботами по серому асфальту.

— Аврора Мироновна! Аврора Мироновна! — сбивчиво дышит преследователь.

Не успеваю я ускориться, как ко мне подлетает высокий здоровенный охранник отца и преграждает мне путь.