Бездушные. Искупление (СИ) - Данина Дарья

Облокотилась на дверной косяк, наблюдая за тем, как он склонился над умывальником, шурша зубной щёткой по зубам.

- Как ты себя чувствуешь? – Отталкиваюсь от косяка.

Мулат так резко дёргается. Выпрямляется и стукается головой об открытую дверцу шкафчика. Мои плечи невольно содрогаются, и я в немой крике, прижимаю ладонь ко рту.

Николас шипит и, бросает щётку в раковину. Плюётся пеной и хватается за ушибленную голову. И это, черт возьми, смешно. Нико растирает макушку, и скорчив лицо, разворачивается ко мне.

- И тебе доброе утро, Агата. – Смотрит на меня из-под насупленных бровей, и продолжает тереть голову.

- Прости. – Шепчу, делая несколько шагов к нему. – Я не хотела тебя напугать.

Я действительно не хотела. Но в момент, когда я опускаю ладонь на его грудь в сочувствующем жесте, мне приходится сжать губы в тонкую полоску, лишь бы не рассмеяться от нелепости ситуации. И он, кажется, это замечает.

- Тебе смешно? – Его глаза сузились, становясь похожими на прищур дикого кота. – Вообще-то было больно...

- Не думала, что тебя так легко напугать... – С моих губ слетает смешок.

- Это было неожиданно. – Словно оправдывается. Перестаёт растирать макушку и опускает руку на мою талию. Давит на неё, заставляя быть к нему ещё ближе.

Пытаюсь увернуться от его рук, но мулат перехватывает меня и сжимает ладонями моё лицо в попытке поцеловать.

- У тебя рот пасте. – Смеюсь и снова отворачиваюсь. – А у меня наоборот! Нико! – Не могу позволить себе толкнуть его. Он и так наполовину синий. – Пусти!

Мужчина нехотя ослабляет хватку и я тот час выскальзываю из его объятий. Совсем немного расстраиваюсь, но не подаю вида.

Прижимаясь животом к умывальнику и хватаю свою щётку. В отражении зеркала наши взгляды пересекаются. Он продолжает смотреть на меня, словно зависнув в собственных мыслях.

- Как я вижу, чувствуешь ты себя гораздо лучше. – Произношу, продолжая сканировать его зелёные глаза.

- Ты моя панацея, Снежок. – Мулат двигается ко мне и становится рядом. Касается своим плечом моего. – Я живу только, чтобы чувствовать тебя рядом.

Нико, наконец, отводит взгляд, и набирает в большие ладони пригоршню воды. Полощет рот, а я в это время машинально выдавливаю горошину пасты на щетину.

- Я требую возмещения ущерба... - Огорошил меня, промокая лицо полотенцем.

- Какое ещё возмещение? – Сплевываю пену, и разворачиваюсь к брюнету.

- Вчера я был немного не в том состоянии... и я слишком соскучился, чтобы оттягивать то, из-за чего у меня сводит скулы от судорог.

Слишком завуалированно, и при этом откровенно.

Замираю с щёткой во рту. Мне это нравится? Мне это нравится. И я уже не гоню прочь эти мысли.

- Ты... дочищай, Снежок. Дочищай... а то у меня впереди долгий день... я снова буду скучать.

***

Николас

- Ну, что, майор? Покажешь мне свой богатый внутренний мир?

И не скрою, мне доставляет непередаваемое удовольствие наблюдать страх в его мутных глазах. А этот гусь грудь надувает, пыжится, думая, что это ему поможет.

- Ты же не убьёшь меня, Герерро! – Гавкает в мою сторону. Псина. Куда делась вся его напускная важность? – Ты же вроде не идиот… должен понимать, что если со мной что-то случится, то на уши поднимется весь город.

- Ты серьёзно? – Сажусь напротив него, придвигая стул как можно ближе. – А мне кажется, что многие выдохнут с облегчением. Ты как дерьмо на ботинке. Каждый с удовольствием стряхнет тебя и выдохнет, Рома. Менты дохнут каждый божий день.

- И что? Что думаешь делать? – Этот щенок раздражает лишним шумом. – Я тебе даю гарантию, что меня будут искать! Ты долго не протянешь! Сдохнешь, а вслед за тобой твой дружок! И подстилка эта тоже!

Слишком много говорит…

Отвешиваю ему несильную, но отрезвляющую пощёчину, и этот чёрт тут же замолкает. Ноздри дует, просверливая в моей переносице дырку.

- Кстати, об этом… - Прикуриваю сигарету и выпускаю дым ему в ебало. – Хорошо, что ты мне напомнил. Какой рукой ты её бил?

- Что? – Его рожа перекосилась, когда он осознал, что экзекуция начнётся уже сейчас.

- Что? Ты думал, я прощу тебе это?

Багровые пятна на его лице сменяются бледной серостью.

А по моим венам озорно пляшет адреналин. Вот оно, чувство возмездия и жажда крови, которых мне так не хватало.

- Я сниму с тебя наручники… ты ведь позволишь? – Шутливо подмигиваю ублюдку и обхожу его. Подаю знак Руслану, что всё это время молчаливо отсиживался в стороне. И тот, наконец, поднимается с насиженного места. Перехватывает мудака, который тут же попытался подскочить с металлического стула.

И… как передать словами все те ощущения, которые испытал, когда один за другим, я выворачивал его пальцы в обратную сторону. Хруст ломающихся костей и дикий истеричный вопль майора были сейчас музыкой для моих ушей.

Когда тот на финальном аккорде визжит в очередной раз, я замечаю как по его штанине расползается мокрое пятно… идеально. Грязь должна оставаться грязью.

Ромка падает на бетонный пол гаража и продолжает выть. А я провожу ладонями по лицу и расслабленно выдыхаю.

- Что дальше? – Рус стряхивает с чёрной водолазки пыль, и отступая к воротам, прячет руки в карманах брюк. Вижу, что он отчаянно пытается придушить в себе чувство азарта. Потому что знает, что ЭТО моя дичь.

- Во двор его.

***

Агата

Практически целый день я провела в компании Анны и Сени. Оказывается, его уже определили в школу, и мальчик полностью погрузился в учебный процесс. Не скажу, что он был в восторге, но деваться ему, в общем-то, некуда.

Несколько часов мы потратили с ним на то, чтобы сделать уроки. Сеня откровенно скучал, разбирая со мной «бесподобные» задачки по математике, от которых, откровенно говоря, даже моя голова кипела.

Анна заботливо подкармливала нас домашними наггетсами, и журила мальчишку за лень.

- Руслан оформляет опекунство. – Воспользовавшись минутной тишиной и тем, что Арсений скрылся в туалете, прошептала мне она.

- Что?! – Мои брови ползут на лоб, а лицо наверняка вытягивается. – То есть... кто? Руслан?

Это не вяжется с тем человеком, которого я знаю. Где он и где опека?

- Руслан... - Пожимает плечами женщина. – А что в этом такого?

Смотрит на меня, словно на мне волосы горят.

- Да ничего... - Копирую её жест. – Просто, это неожиданно... - Не нахожу слов.

- Руслан никогда не знал своих родителей. Его ещё младенцем подбросили в дом малютки. Если бы не дело случая... я считаю, что он сможет позаботиться об Арсении...

Анна задумчиво перебирает в пухлых пальцах вафельное полотенце, а я перевариваю полученную информацию.

- А как он попал в этот дом? Ну, к Грачёву этому? – Оглядываюсь на уборную, и с сожалением понимаю, что сейчас выйдет Арсений.

- Ох, - Вздыхает женщина, складывая ладошки на коленях. – Николасу тогда лет девять-десять было. Этот засранец сбежал от охраны. Они его из школы встречали. – Взмахивает руками негодующе, а я широко открыв глаза, почти что заглядываю ей в рот. – Годы были такие... к нему пристала шпана на улице. Он ведь темнокожий... выделялся на улице. Да и палец в рот не суй. На язык остёр. Вот и налетели они на него, коршуны паршивые. Их человек шесть было, и на голову выше. Куда ему было одному?

Я опускаю глаза, прогоняя образ толпы хулиганов, что избивают мальчишку...

- Вот тогда-то Руслан и помог ему...

- Как? – Понимаю, что даже вдвоём они бы не справились с шестью.

- Кричать начал, как ошалелый! – Тихо смеётся. – Он тогда по улицам скитался, из детдома сбежал. Увидел, и начал кричать, что милиция за углом. Те и разбежались, как тараканы. – Снова тяжело вздыхает.

- А потом?

- Аня, пойдёмте на улицу?! – Выскакивает из уборной Сеня, и переводит умоляющий взгляд с Анны на меня. И я вовсе не против. Ведь здесь в комнате, вряд ли мы сможем продолжить разговор. – Я хочу немножечко погулять. Ну, пожалуйста!