( Не) желанная жена тренера (СИ) - Миль Маша

Глава 23

– Саш, – Лера позвала его. – Ты как меня нашел?

Её тихий шепот вывел его из дремоты. Лера дотронулась до его волос, провела рукой по щеке, он прижался к теплым пальцам губами, блаженно улыбнулся.

– Я тебе говорил, что найду тебя всегда и везде. Как ты себя чувствуешь?

– Ты не спал из–за меня.

– Разве бы я смог уснуть?

В сероватой пелене раннего утра, их фигуры были едва различимы, для двух пар мужских глаз, следящих за ними в приоткрывшуюся дверь. Не мигая, они наблюдали, как он пересел к ней на кровать, как заглянул в глаза, погладил по волосам, ощупал руки, притянул к себе. Она с улыбкой пошевелила ногами, доказывая, что с ней все в порядке. Как нежно обведя пальцем припухлость на брови стал осыпать поцелуями каждый сантиметр её лица, как подобравшись к губам, с отчаянной радостью впился в них так, что она откинула голову, не в силах терпеть мощности. Как остудив его пыл поглаживанием по плечам, сама поцеловала его, запустив пальцы в волосы.

Как они чувствовали друг друга.

Как его сила, встретившись с её нежностью, превращается в трепет, рождает страсть.

В целом мире, они сейчас были только вдвоем. Золотистая аура вокруг них, была одна на двоих, это таинство отчетливо видели и чувствовали наблюдавшие за ними Верстаков и Дмитрий.

Вошедший доктор, хлопнув дверью, нарушил волшебство.

Доктор прикрыл дверь и посмотрев на Дмитрия виновато пожал плечами, едва уловимое движение не укрылось от Верстакова.

– Теперь послушаем вас, дорогой доктор.

Тот поникнув, пытался включить электрочайник.

Ему не в чем было оправдываться. Он оказал первую помощь пострадавшим в аварии. Не скрыл, что в двадцати километрах есть районная больница, и не от него зависело их решение переночевать здесь. Он выполнил не только врачебный, но и человеческий долг, сообщил мужу о происшествии, успокоил. А то, что на его книжной полке, в томике "Капитала", между страницами заложены несколько красных купюр, так это спонсорская помощь богатых – бедным. Доктор без запинки поведал свою версию, попутно заваривая растворимый кофе.

Верстаков посмотрел на часы, он предупредил Платова, что до игры их с Орловым может не быть, но так как все обстояло благополучно, все-таки решил успеть на тренировку.

Саша с Лерой вошли в приемную. О вчерашнем недомогании говорили только легкие тени у неё под глазами. В остальном, сон и положительные эмоции сделали свое благодатное дело. Розовый румянец, яркие губы, светящиеся глаза, говорили о выздоровлении.

– Илья, спасибо тебе, – Лера поцеловала его в щеку. Верстаков на секунду придержал её:

– Лера, я поеду. Орлов сопроводит тебя до клиники, потом водитель Дмитрия Сергеевича отвезет его на каток, если будешь себя хорошо чувствовать, приходи поболеть на игру

На крыльце, Лера зажмурилась от яркого солнца, о дожде напоминали только лужи и влажный воздух.

Илья сел в машину и подозвал Сашу:

– По всему получается, что все произошедшее – случайность. Не устраивай наезды с разборками. Не вздумай махать кулаками, а то нагребешь себе на хвост – лет пять. О Лере думай.

Конечно, он думал о ней, только это и остановило от жгучего желания, устроить мордобой. Все казалось нечаянно – невинным, и голубого цвета деревянный медпункт, и вчерашний дождь, и сегодняшнее солнышко, и присутствие седенького доктора. Но что–то мешало до конца поверить в идиллическую картинку. Шестое чувство? Внутреннее чутье? Откуда сомнения в реальности происходящего?

Подъехал Антон передал Лере её телефон.

– Саш, вот убедись сам, сети нет.

– Сети нет, но и смешного в этом я тоже не вижу.

– Ну ты чего? – Она отвела его за машину, – Я понимаю, ты перенервничал, но все же закончилось хорошо.

– Ты так думаешь?

Её поцелуй показался преувеличенно искренним, демонстративным. Для кого? Верстаков сидит в машине, на старте, Симонов жмет руку доктора.

– Что ты мечешь гром и молнии?

– Как вы здесь оказались?

Орлов честно пытался взять себя в руки, успокоиться.

Её излишняя веселость, ласковость не укрылась от цепкого взгляда, напротив насторожили его.

Лера, конечно, бы все рассказала ему потом, в более подходящей обстановке, а не сейчас, когда все готовы ехать и ждут только их.

Опустив охотничий ресторан и свой "водительский дебют", уделив особое внимание испортившейся погоде, она наконец, добралась до аварии.

– Почему вы не поехали в нормальную больницу, а остались здесь?

– Потому, что мне было плохо. И это не от удара. Я представила твое беспокойство, еще когда телефон отключился. Потом авария, а я думала только о тебе, как все объяснить? По дороге меня тошнило, приехали сюда, стало совсем плохо, но я ждала и надеялась, что дождь закончится и смогу тебе дозвониться, успокоить. Но отключилась. Утром, когда увидела тебя, думала это сон. Я знаю, что ты всю ночь не спал. У вас сегодня игра, а ты все бросил и поехал сюда, тебе ведь важно было самому убедиться, что со мной все в порядке, никто меня не обидел. За это я и люблю тебя. За то, что ты надежный, верный.

Теперь, от её легкого, быстрого поцелуя, по телу пробежала крупная дрожь, возникло то притяжение, когда теряется ощущение времени и пространства, когда кроме взгляда родных глаз не существует ничего, когда все тревоги и сомнения исчезают.

Доктор пожелал всем счастливой дороги. Через несколько домов, держа в правой руке голубую косынку им махала жена доктора, левой она сжимала купюры, перекочевавшие к ней в карман из томика Капитала.

Ничего не нарушало тишину в салоне.

Дмитрий обреченно смотрел на дорогу. Подействовавшее снотворное, уберегло его от совершения ошибки. Если до знакомства с Орловым у него и были какие–то надежды на благосклонность Валерии, то сейчас от них не осталось и следа. Они разбились об их любовь. Разбились, сгорели и ветер развеял пепел.

Антон, хорошо изучивший шефа, с первого взгляда сообразил, что операция "авария" провалилась, а когда на крыльце увидел Валерию в объятиях хоккеиста, понял, что это фиаско.

Он работал у Дмитрия пять лет. Как и полагается, знал о нем, почти все.

Симонов трудился по 14 часов в сутки, все передвижения занесены в компьютер на две недели вперед. Все его начинания, умения, затраты энергии и капитала приносили прибыль. Дмитрий был успешным бизнесменом, меценатом, благотворителем. Уважаемым человеком не только в области, но и в Москве. И при этом, абсолютно одинок, несчастен в личной жизни.

При таком ритме жизни его супруга легко создавала иллюзию счастливой семейной жизни, изредка снисходила до присутствия на благотворительных аукционах, приемах у губернатора, презентациях. Получив в свой адрес комплименты и восхищения, осчастливив мужа пребыванием на совместных фотографиях, садилась в машину и уезжала к любовнику.

Такова реальность, она даже не пыталась скрывать от него свои увлечения.

Семейные неурядицы Дмитрий переживал стоически, в одиночку, загружая себя работой, как и положено настоящему мужчине.

Родные и близкие пары, были убеждены, что у них только одна проблема, отсутствие детей.

На десятилетие совместной жизни, был дан огромный банкет. Никому и в голову не пришло, что тогда они были в шаге от развода и только устроенный супругой юбилей свадьбы, а затем, редкий, совместный отдых, помогли пережить кризис.

Но это было совсем недолго, скоро Дмитрий снова с головой ушел в работу.

Появилась идея сначала создания, затем расширения холдинга, это отнимало кучу времени и энергии, но ему везло, деньги сами шли к нему в руки.

По мнению Антона, жизнь шефа была если и не счастливой, то стабильной, до того момента, как Дмитрий решил пройти диспансеризацию.

Мог бы это сделать в Москве, но нет, выбрал этот город, эту клинику. И в первое же посещение оставил там свою голову и сердце. Мало ему было девиц, которые гроздьями вешались, на всех мероприятиях. Так нет же, он легких путей не ищет, влюбляться, так в замужнюю.