Татьяна Алюшина - Вирус ненависти = Измена в розовом свете
— Черт знает что! — возмутилась Ритка. — Опять непонятно! Мужчина, женщина, кого он преследует, мотив преступления! Ни-че-го!
— Ритуля, не нервничай! — успокоил ее Артем. — Он действует, и уже не так продуманно, как в первый раз. Значит, забеспокоился и скоро совершит ошибку.
Артем днем поговорил с Горбунком и Скрябиным, и кое-какие мысли и наметки у него появились. Он чувствовал, что его версия верная, как бы парадоксально она ни выглядела, а выглядела она именно так. Они с ребятами и Гришкой договорились это не обсуждать с Тиной и Ритой, надо проработать все детали в этом направлении, — день, два, и он будет знать точно! Сейчас главное было успокоить девчонок и не спускать с них глаз, для этого и было придумано совещание на дому, в виде психологической поддержки.
И еще! Ему хотелось быть с ней рядом, знать, где она находится и что с ней все в порядке! По-сто-ян-но! Вот такая вот фигня, дети!
«Это уже совсем из другой оперы, Беркутов!»
— Гриша, — подала наконец голос Тина, — а как Лешка? Ему сильно досталось?
— Ну, придушили маленько, синяк будет, испугался, конечно, шок небольшой, а так в порядке. Ночь поспит в больнице, а утром выйдет.
— Может, теперь спортом займется! — раздался Денискин голос от двери.
— Денис, ты подслушивал? — удивилась Рита.
— Ничего я не подслушивал! Я только пришел, воды попить, и услышал про Лешку. Вообще, все из-за него!
— Это почему? — удивилась его выводам Тина.
— Потому что, как только ты его выгнала, все это и началось!
«Устами младенца…» — подумал Артем.
— А тебе не пора спать? — «задушевно» спросила Ритка.
— Вот я и иду! — парировал он.
— Как-то странно идешь: через кухню в спальню, — заметила Тина.
— Я же говорю — воды попить!
Ему было весело пререкаться с ними, как раньше, когда они жили втроем и все время смеялись, играли во что-то. Он обожал то время! Тина пекла всякие плюшки, пироги, в доме часто пахло сдобой, тестом, ванилью. Они обе могли из ничего устроить праздник, или просто потанцевать, или петь, или разыгрывать целые представления втроем друг для друга. У него были и есть замечательные, лучшие на свете мамы!
Пить он совсем не хотел, а пришел просто так, напомнить, что он здесь не последний человек, а очень даже важный, ну и проверить, как они тут.
С трудом влив в себя полстакана воды, которую подала ему Лидуся, он вытер губы и сказал:
— Ну все, спокойной ночи! Тина, не забудь мне завтра все рассказать!
— Всенепременно! — поклялась Тина.
Она притянула его к себе и расцеловала в щеки.
— Все, все. Без поцелуев! — вывернулся он из ее рук и неторопливо пошел в ванную, чистить зубы.
— Гражданин начальник! — подал голос Леша Скрябин. — Как я понял, совещание закончено в общих чертах. Так, может, по маленькой? — изобразив подобострастие на лице, предложил он.
— Рано еще! — с напускной суровостью ответил Григорий. — Мы зачем здесь собрались? Устроить девушкам перекрестный допрос, пройтись вместе по их знакомым. Вот скажи мне, Алексей, что из сегодняшнего нападения следует?
— Что? — не стал умничать Скрябин.
— А следует то, что этот человек хорошо знает ее гардероб и потрудился купить точно такой же костюм. Кстати, Тина, где и когда ты его покупала?
— В мае, в торговом центре, в бутике, уж извините.
— Вот видишь, Скрябин! В мае! Значит, человек давно готовился. Может, он другой план разрабатывал, раз экипировался три месяца назад! — И усталым тоном продолжил свою мысль: — То, что в торговом центре, это хреново. Они, конечно, записывают на видео, но что было в мае, скорее всего, не сохранили, даже наверняка! А вот вы, девушки, — обратился он к Тине с Ритой, — будете сейчас вспоминать в подробностях, кто знал о нарядах Тины, кому она говорила, где, когда и что купила, кто был вхож в дом и мог взять шарфик и окурки из пепельницы, откуда ксерокопия паспорта и где она находилась, дома или на работе? В общем, думайте, а мы поможем вопросами. Выходит, что наш «злодей» задумывал все давно, еще весной, оттуда и начнем.
— Так, может, все-таки по одной? — просящим тоном страдальца с бодуна затянул Алексей и поспешил пояснить, отвечая на грозный взгляд начальника: — Я ж для пользы дела! Под рюмочку и вспоминать легче!
— Ох, Скрябин, дождешься ты у меня! — не страшно пригрозил Гриша.
— А что Скрябин! Вон Горбунок тоже выпить хочет, меня под столом ногой пинает, подстрекает, так сказать, вступить в переговоры с начальством, рискуя вызвать его недовольство! — сдал товарища Лешка, добавив: — Сам-то боится вашего гнева!
Тина с Риткой старались смотреть в сторону, сдерживая смех, Лида зажала двумя руками рот, Артем опустил голову и прикрыл глаза рукой. Все еле сдерживали рвущийся хохот.
— А что Горбунок?! — тут же подхватил подачу Саша, искренне возмущаясь. — Чуть что, сразу Горбунок! Для чего-то ж мы ее купили, не в подарок же!
Над столом грянул дружный хохот. Держаться больше ни у кого не хватило сил.
— А что вы смеетесь? — возмутился Саша.
— Для компресса! — пояснил Артем, поддевая Горбунка. — Мы ее купили для компресса!
— Подкалываете, да? — с надеждой спросил Горбунок, вызвав новый взрыв хохота.
Зазвонил телефон, висящий на стене возле Тины. Она встала, чтобы не тянуться, взяла трубку и, вытирая выступившие от смеха слезы, весело ответила:
— Да!
На том конце провода кто-то шумно втянул в себя воздух и каким-то придавленным голосом прошипел:
— Ну, сука!
Тина перестала смеяться, почувствовав, как в нее перетекает чья-то жгучая ненависть.
Человек молчал, как и в прошлый раз громко дыша в трубку.
И ненавидел!
Артем посмотрел на нее, понял все сразу и, прерывая общий смех, громко позвал:
— Тина! — и еще раз, пытаясь заставить ее смотреть на него, только на неге ине паниковать: — Тина!
В кухне повисла тягучая тишина, все посмотрели на Тину. Сквозь накатывающие темные волны она расслышала, почувствовала его голос и посмотрела в глаза Артему.
И тут она разозлилась!
«К черту! Пошел к черту! Я не буду тебя бояться, урод! Я не собираюсь из-за твоей шизофрении превращаться в шкурку от колбасы и скукоживаться от страха!»
Внутри поднимался протест, противостоящий холоду, вызванному чужой ненормальной ненавистью, и больному уму звонящего.
— Что ж ты, придурок, все Лешку достаешь? — спокойно, контролируя каждое слово, спросила Тина. Она смотрела только на Артема, чувствуя его силу и уверенность, передающиеся ей. — У тебя ведь ко мне претензии, так давай приходи, выскажи, чем же это я тебя так достала? Или боишься?
