Татьяна Герцик - Лягушка-нецаревна
– Ну, беги. Я тебя прикрою. Только вот как быть с моими вещами?
– Ты со мной не поедешь?
– Как это будет выглядеть? Уехать не попрощавшись, да еще вдвоем, совершенно невозможно. Брат с невесткой оскорбятся до глубины души. Ты это и сама понимаешь.
В разговор вмешался Касаткин.
– Можно отнести ко мне. Обратно до Москвы я тебя могу проводить.
Яна отрицательно покачала головой.
– Ну уж нет. Я ни в чем не хочу быть тебе обязанной.
– Вообще-то это я тебе обязан. Хоть чуть-чуть долг отдам.
Даша заметила, что Марина встала и вышла из зала. Через минуту в сумочке у Даши зазвонил телефон. Как она и ожидала, это была кузина.
– Даша, я говорю из женского туалета, пока здесь никого нет. Ты видела Кирилла?
– Увы.
– Честное слово, это не я его пригласила. Я ему вообще ничего о папином юбилее не говорила. Не знаю, откуда он узнал. Честно говоря, я просто в панике. Боюсь, как бы он чего не ляпнул папуле.
– Мне нужно отсюда уходить, пока он меня не узнал. – Даша старательно скрывалась за широкими плечами отца. – И поскорее.
– Я, конечно, не знаю, что у вас с ним за дела, но, если ты так считаешь, я могу сказать отцу, что тебе пришлось срочно уехать.
– Ты про меня ему вообще ничего не говори, он моего отсутствия и не заметит.
– Ладно. Мне пора. Пока.
Даша поняла, что в туалет зашла ненужная свидетельница.
Маринка вернулась в зал, ей навстречу поднялся Рокшевский, и Даша склонилась к тарелке, чтоб он ее не заметил.
Яна, следившая за ее манипуляциями, внезапно согласилась:
– Ладно, перенесем мои вещи в номер к эксу, все равно сегодня вечером уезжать. Но как нам отсюда выбраться?
Максим, заметно обрадовавшийся потеплению атмосферы, предложил:
– Я пойду знакомиться с этим новым лицом, а вы быстренько убегаете.
Даша испуганно отказалась:
– Ни в коем случае! Он о тебе вообще ничего знать не должен! Или, если уж не получится избежать с ним знакомства, то ничего не говори ему обо мне. Сделаешь круглые глаза и спросишь «кто это?»
Отец посмотрел на нее, как на дурочку.
– И что об этом скажут наши родственники и знакомые? Что я от родной дочери отказываюсь?
Яна подтвердила:
– Конечно, Даша, это абсолютная ерунда! Это твое несуразное требование можно объяснить только твоей полной дезориентацией. Как избежать неудобных вопросов, не знаю. Положимся на везение.
Поняв, что ничего другого не остается, Даша согласилась.
– Ладно, но только я доем салат, он очень вкусный, а я голодная. К тому же мне теперь долго не есть, в моем дому и крошки хлеба не найти.
Яна запротестовала:
– Глупости! Зачем рисковать? Надо сделать вот так! – И она достала из сумочки набор одноразовых контейнеров. – Надо заботиться о будущем.
Набив полные контейнеры, она засунула их в полиэтиленовый пакет и скомандовала:
– А теперь вперед!
Они подождали, пока Касаткин не сядет рядом с Кириллом, загородив тому обзор, и быстро рванули к дверям.
Заскочив в домик, Яна засунула контейнеры в холодильник. Потом принялась собирать разбросанные по комнате вещи и запихивать их в чемоданы, а Даша переоделась в джинсы и свитер.
Минут через десять в дверь постучал Максим.
– Ну и жук этот Кирилл! Что да потому, что да потому. Я ему вопрос, он мне два.
– Надеюсь, ты ему ничего обо мне не говорил?
– Абсолютно ничего. Он больше обо мне выпытывал. Кто я да что я. В общем, чтоб ничего лишнего не сболтнуть, я от него просто удрал. Яна, ты готова?
Она окинула фургон оценивающим взглядом.
– Кто его знает. Но, если даже я что-то и оставила, это не критично. Пошли!
Отдав Касаткину чемоданы, она поцеловала на прощанье дочь, пожелала успехов в ее авантюре и выпорхнула из салона.
Даша тут же поехала прочь.
Максим унес чемоданы и вернулся в ресторан. Яна уже танцевала с ведущим, и он, с трудом сдерживаясь, чтобы не устроить ревнивую разборку, сел за стол и уставился на свои сжатые в кулаки руки. Какие у него права на Яну? Никаких. Как она его называет? Экс? Бывший. Противно, но метко.
Он снова посмотрел на танцующую пару. Непрофессионально, но красиво. Ишь, гад, как в глазки-то заглядывает! И Яна улыбается так завлекательно. И когда она успела превратиться в записную кокетку? Хотя пятнадцать лет врозь не так уж и мало.
Припомнился развод. Какой она выглядела убитой и как хорохорился он! Казалось, перед ним вся жизнь. Избавился от наскучившей жены и радуйся свободе! Но свобода как-то уж слишком быстро надоела. Сначала не врубился, что случилось. Неограниченные возможности, открывшиеся так внезапно, закружили голову. Хорошо, что не спился. Но бабником стал записным. Девиц собирал, как коллекцию. Молодых и красивых. Но вот незадача, теперь он не мог припомнить ни одного имени из череды одинаковых любовниц.
Понял, что лучше всех ему было с Яной. Похоже, он всегда любил ее одну. Но было стыдно просить прощенья после такого подлого расставания. Несколько лет терпел, стараясь превозмочь внезапно вернувшуюся старую любовь. Не получилось. Тогда решил вернуть жену. Считал, что особого труда это не составит. Помнил ее страдающие глаза при расставании. Был уверен, стоит ему прийти с покаянием, и он будет тут же с умилением прошен.
И снова не получилось. Новая Яна оказалась жесткой и насмешливой, не чета прежней. Он сначала даже засомневался было, эту ли женщину он любит. Но, побыв в ее обществе пару часов, почувствовал, что тянет его к ней куда сильнее прежнего.
Что же делать? Он привык, что соперников у него нет. Стоило ему положить глаз на какую-нибудь красотку, как она тут же забывала о прежней жизни и стремилась к нему, как бабочка к огню. Он отдавал себе отчет, что это действие больших денег и возможностей. И не обольщался, слушая уверения в вечной любви. Хотя, возможно, они и остались бы с ними, если бы он это позволил. Но они ему слишком быстро надоедали.
И вот единственная женщина, которая ему до чертиков нужна, говорит ему «нет». Конечно, этим она существенно взвинчивает свою цену, но как быть, если это «нет» станет хроническим? Опыта в уламывании баб у него не было. Даже за Яной в свое время он не слишком-то ухаживал. Познакомились, пожили вместе с полгода, поженились. Вот и все. Он даже не понял, любит он ее или его к ней влечет простая похоть, ведь она была очень хорошенькой. Хотя жили они неплохо все пятнадцать лет брака.
Танец кончился. Яна, оживленная и разрумянившаяся, устроилась на стуле и налила в бокал минералки.
– Праздник удался. Брат, думаю, доволен.
Они одновременно повернулись и посмотрели на Белова. Он о чем-то говорил с женой. Почувствовав их взгляд, приветственно взмахнул им рукой. Екатерина Ивановна даже изобразила милую улыбку.
