Татьяна Алюшина - На грани счастья
— И где вы могли этого насмотреться?
— А ты думаешь, мы три года в пионерском лагере просидели, плавательный кружок посещая?! — орал Макс возмущенно.
— И с какой стороны вы участвовали? — сурово воспрошал у сына отец.
— С разнимающей, — ответил Власов и закрыл дискуссию. — Виктор Павлович, там будут стрелять!
— Ельцин сказал, что не допустит стрельбы! — убежденно настаивал Виктор Павлович.
— Стрелять там будут, и за милую душу! Все! Спор окончен! — отрезал Игорь.
Когда начали стрелять по Белому дому, они пили жестко, вспоминая то, что не очень хотелось вспоминать, а Власов выдал осоловелую, но работающую мысль:
— Надо недвижку покупать!
— На фига? — возразил Макс. — Надо обороты наращивать!
— Ротшильд сказал: «Когда на улицах льется кровь, покупай собственность!» Дерьмом, конечно, воняет, но мысль верная! Надо докупить еще два магазина и склады выкупить.
— А братки? — как всегда, осторожничал Федька.
— А как без них! — кивнул Власов. — Но покупать надо! У нас сейчас бабки на руках, товар кое-какой на складе есть: пока этот шухер спадет, им торговать и будем.
Господи боже мой! Им по двадцать четыре года, что они тогда обсуждали, решали, в чем варились! Пацаны!
Ни образования, ни поддержки сзади в виде весомых знакомств-связей или денег. Только интуиция волчья, та самая, которая и необходима в такие времена, и глупое бесстрашие, скорее от непонимания всей опасности момента.
И единственное, самое ценное и главное — они были втроем! Спина к спине!
Всякое случалось. И под стволами стояли на стрелке братковой, когда Власов спокойным, почти скучающим тоном разъяснял финансовую составляющую их встречи. И сваливали по-пластунски в другой раз, когда угодили под перекрестный огонь двух группировок, выясняющих, кому из них они должны «отстегивать», и в результате глобального отстрела «оказалось» — третьей.
И крутые наезды налоговой, умудряясь и товар со складов повывозить, и документы припрятать.
Они же при этом учились в институтах, и не «за галочку», а всерьез! Федька в Академии управления, Макс — в политехе, а Игорь — в финансово-экономическом. Ну иногда, разумеется, и платить приходилось, но учились, сессии сдавали. Как? Большой вопрос.
Спали мало в те времена, часа по три, максимум четыре.
Жили много, а спали мало.
Макс все порывался ездить, отдыхать, мир смотреть! Зарабатываем же! Федька с ним солидарил, а Власов останавливал данные порывы:
— Наездимся еще, мужики. Сейчас застолбить основу надо, оборотный капитал наращивать, а не по пустякам растрачивать!
— Блин, Дагестан, финансист ты хренов, а отдыхать когда? Люди вон по Турциям, Египтам, Грециям, а мы? — возмущался беспредельно Макс.
— Ты историю мировой экономики знаешь? — занудствовал Игорь.
— Ну началось! — негодовал Скок. — Ну не знаю, и что?
— А то, что смутное время то, в которое только и делались, сколачивались все известные капиталы, имеет свойство быстро проходить. Пока есть возможность на такие отбивы и проценты, надо ковать! Так что отдыхать пока будем на даче, на природе родной с водкой, девочками и шашлыками, а мир потом посмотрим!
Он со скрипом согласился снять квартиру им с Федькой в начале девяносто четвертого все по той же причине. Это потом, много лет спустя, его пробила поразившая мысль: а как их проживание доставалось родителям Макса? Как Анна Евгеньевна, мама Макса, тащила на себе это все?
В маленькой двухкомнатной квартире три здоровых лба и она с мужем, и так больше трех лет?!
Он спросил Анну Евгеньевну об этом на ее юбилее, который они с мужиками устроили по большой программе, от души и с размахом, и на который приехали его и Федькины родители. Подсел к ней и спросил:
— Анна Евгеньевна, как вы это вообще вынесли? Три здоровых лба, вы с Виктором Павловичем? Вы же вели все хозяйство, стирали, убирали, готовили?
— Да что ты, Игорь! — улыбаясь радостно, уверила его она. — Я и ваши мамы в те времена были самыми счастливыми матерями взрослых сыновей! И знаешь почему? — спросила, а он покачал непонимающе головой. — Мы спокойно спали! Мы ложились и спали ночами, зная, что вы втроем! И что вас не так-то просто одолеть, и что в дурную разборку вы не полезете, потому что Макс сунется, Федя удержит, а ты грамотные пути отступления найдешь! Конечно, страшно за вас было всегда, но вы одна команда! Это же счастье для матерей в те-то времена, когда убивали и калечили! И потом, ты помнишь, что вы купили на первые заработанные деньги? Стиральную машину-автомат и микроволновку для меня. Мы с отцом очень жалели, когда вы с Федей ушли на квартиру.
Да, Анна Евгеньевна — святая женщина, как и их с Федькой матери!
Новый, девяносто пятый год встречали у тогдашней девушки Макса с ее «серьезными намерениями» и обычными Скока. Компания собралась большая, Игорь и Федька со своими барышнями, друзья-приятели и деловые партнеры, сейчас всех и не упомнишь.
Первого января Макс, Федя и Игорь проснулись раньше всех и в тишине устроились в кухне, «подлечиваясь» холодным шампанским, и вдруг Власов поделился давно вынашиваемыми размышлениями:
— Надо нам, мужики, разделяться.
— В каком смысле? — настороженно поинтересовался Федька.
— В таком, чтобы у каждого была своя фирма. Отдельная.
— Я что-то не понял, — удивленно посмотрел Макс. — Это шутка такая новогодняя, неудачная?
— Нет. Скажи мне, Скок, каким бизнесом ты хотел бы заниматься? — начал издалека Власов.
— Да тем же! — возмутился Макс. — Каким еще?
— А ты подумай, мы же это как-то обсуждали.
— Мы рассуждали в общем, без конкретики.
— А я тебя сейчас конкретно спрашиваю.
— Ресторанным, — ответил-таки Макс.
— А ты, Багор?
— Я бы туризмом занялся, сейчас эта тема на подъеме.
— А я бы недвижкой. Усекаете?
— Дагестан! — взревел Макс. — Ты охренел вообще? Кто что может усекать утром первого января?
— Наливай, Багор, — распорядился Власов. — Холодное шампанское сейчас в самый раз.
Налили, чокнулись. Мужики, настороженно на Игоря посматривая, выпили.
— Нам надо разделить капитал и все активы на три равные доли. И сделать три фирмы. Каждому.
— Да ты что, Дагестан! Дробить на мелкие доли активы, когда с ними можно переть на всех парах! — в том же русле возмущения выступал Макс.
— Ну хорошо, допрем мы лет за пять до приличного уровня, ну до очень приличного. И что? И станем тремя владельцами, каждый из которых не имеет права решающего голоса, — разъяснял Власов.
— Дагестан, не клепай мозг!
