Екатерина Вильмонт - Девочка с перчиками

— Крокодил?

— Это молодой крокодил, потрогайте, какая мягкая кожа.

— О да! Я ее беру!

— У вас безупречный вкус!

— Да? А мне много лет внушали, что у меня совсем нет вкуса! — радостно засмеялся Тимофей.

Женщина окинула его оценивающим взглядом, вполне поняла ситуацию и с легкой улыбкой заметила:

— Вкусы бывают разные.

— Вы правы.

Сумка оказалась очень дорогой и в подарок от фирмы к ней прилагался еще и красивый шелковый шарфик.

— Спасибо за покупку и желаю счастья! Да, если вдруг вашей даме не понравится, приезжайте, обменяем!

— Понравится, я уверен! — широко улыбнулся он.

Ах, какой мужик! — подумала немолодая продавщица. — Счастливая та, которой он достанется.

Он договорился с Яной, что заедет за ней в институт.

Он ждал ее как и в первый раз у институтского крыльца. И опять я должен играть идиотскую роль посредника между тем и этим светом. А интересно, понравится ей сумка?

Как водится, Яна принесла на работу большущий торт и шампанское.

— Яна, а что слышно от Мишки? — спросила Вета.

— О! Он присылает такие фотографии и пишет настоящие путевые очерки, кстати, очень талантливые! Последний был с острова Питкерн, с ума сойти как интересно!

— Что-то никогда о таком острове даже не слыхала.

— А помнишь фильм «Мятеж на Баунти»? Это там происходит.

— А! Как раз на днях смотрела на диске, там такой Марлон Брандо, свихнуться можно! Слушай, подруга, ты куда-то спешишь?

— Да, за мной должен заехать один знакомый…

— А как же Миша? — лукаво улыбнулась Вета.

— Миша это Миша, а знакомый — это по делу!

— Ой, смотри, Янка, что-то глаза у тебя подозрительно мечтательные.

— Так это от шампанского! — засмеялась Яна.

Тимофей вздрогнул, когда она вышла на крыльцо. На ней было трикотажное платье табачного цвета с шелковым зеленым шарфом и туфли на шпильках. И снова она показалась ему какой-то ломкой. Такую обнимать надо очень осторожно…

— С днем рождения, Яна! — Он протянул ей букет бледно-розовых пионов.

— Ох, спасибо, Тимофей! Обожаю пионы! — Она вдруг поцеловала его в щеку.

Тимофей задохнулся. Хотелось схватить ее, прижать к себе…

— Знаете, я очень рада вас видеть, вы что-то совсем пропали…

— Занят был зверски. Простите.

— Уже простила! — она сама испугалась своей радости.

— Куда едем? — спросил он, с трудом взяв себя в руки.

— В «Теплое местечко», я же вам говорила…

— Ах да…

— И тетя Рита тоже придет, впрочем, я, кажется, и это вам говорила…

— Кажется, да. Я очень буду рад ее повидать.

— Тим, вы сказали, что у вас ко мне дело, — напомнила она немного погодя.

— Да, но…

— Вам не хочется говорить об этом в машине?

— Именно.

— Ну, хорошо.

— Яна, вы страшно понравились моей маме.

— Что? — перепугалась Яна.

— Да мама проболталась, вернее, я ее разоблачил, — ласково улыбнулся он. — Вот старая интриганка!

— Ну что вы! — рассмеялась Яна. — Меня очень позабавила эта история и ваша мама просто прелесть.

— Знаете, Яна, я скажу вам одну странную, может, даже дикую вещь — благодаря вам я как-то совершенно по-новому увидел свою мать…

— Благодаря мне? Но каким образом?

— О, это долгий разговор, как-нибудь в другой раз расскажу. Я хотел спросить у вас…

— Да, пожалуйста.

— Когда вы лежали в больнице, я вместе с Маргаритой Семеновной зашел в вашу квартиру…

— И что? — вдруг испугалась Яна, сама не зная чего.

— Там стоял какой-то совершенно восхитительный запах. Я не мог понять, что это. А на днях вдруг узнал — это был запах духов… У нас на совещании появилась одна женщина, от которой ими пахло. А у вас всегда совсем другие духи… — Он вдруг смутился, словно затронул какую-то не совсем приличную тему.

— О! Те духи мне в прошлом году привезла из Испании одна знакомая. Я их долго не открывала, потом решила открыть и случайно разбила флакон, они пролились на коврик и оказались ужасно стойкими…

— А, понятно. Дивный запах. А как они называются?

— Я не помню.

Они остановились у кафе «Теплое местечко».

— Вы здесь уже бывали? — полюбопытствовал Тимофей.

— Да, мне понравилось и от дома близко. Ох, как пахнут пионы!

— А вот это тоже вам! — и он взял с заднего сиденья большой фирменный пакет. — С днем рождения!

— Ой, спасибо, а что это? — зарделась Яна.

— Посмотрите, может, не понравится, тогда поменяем. Или хотите посмотреть уже за столом?

— Нет, лучше сейчас!

Она достала из пакета коробку.

— Ой, что это? Боже, сумка! И какая! Всю жизнь мечтала именно о такой сумке. Тимочка, спасибо вам, она чудесная!

Ее глаза сияли таким неподдельным восторгом, что у него перехватило дыхание от радости.

— И как раз к этому платью!

Она рванула молнию на своей старой сумке, деловито вытащила оттуда мобильник, кошелек, маленькую косметичку, запихнула все это в новую сумку, потом достала паспорт, а остальное просто вывалила в пакет от новой сумки, быстро обшарила карманы старой и вдруг выскочила из машины и швырнула ее в стоящий неподалеку мусорный бак. И плюхнувшись на сиденье с озорным видом воскликнула:

— О, да тут еще и шарфик! Или лучше этот оставить?

Он смотрел на все ее манипуляции с немым восхищением. Все это было так очаровательно, так женственно и в то же время совершенно по-детски. И вдруг она словно опомнилась:

— Тима, но это же ужасно дорого, я вижу, с какой стати…

— Успокойтесь, Яночка! Ну не дарить же в самом деле такой женщине какую-то дешевку. Вам эта сумка здорово подходит и, похоже, нравится, вот и носите ее на здоровье!

Она вдруг повернулась к нему лицом и пристально посмотрела в глаза.

— Тима, почему…

— Потому что…

Он не выдержал, схватил ее в объятия и поцеловал. Она прильнула к нему, обняла его за шею и прошептала:

— Как приятно, ты так коротко стрижешься, — и погладила его стриженый затылок.

Он сжал ее что было сил.

— Я люблю тебя, Яна!

Она вдруг отстранилась от него, посмотрела в глаза, провела пальцем по его губам и тихо проговорила:

— Знаю. Я тоже. Но нам нельзя… Особенно тебе… — и решительно открыла дверцу. — Идем, тетя Рита, наверное, ждет.

У него кровь стучала в висках, дрожали руки, но сердце наполнилось ликованием: она тоже любит меня!

Они вошли в небольшой уютный зал. Их провели к столику, накрытому на троих.

— Ну, где же твоя тетя Рита?

— Думаю, она придет попозже, — улыбнулась Яна, — хочет, чтобы мы побыли вдвоем. Она раньше нас все поняла. Ты говорил, у тебя ко мне дело? Или это и было твое дело?