Елена Свиридова - Возвращение из ночи
Он с волнением вглядывался в затравленное лицо Фрэнка на видеопленке и, не будучи фаталистом, все же допускал мысль, что сама судьба свершила свое правосудие, отомстив за страдания Маши. Но он никак не мог поставить на этом точку. Конечно, тут мог бы помочь Джек с его феноменальной интуицией, только он вечно занят своими делами...
Вдруг в офисе, словно по мановению волшебной палочки, появился именно Джек, и произнес интригующим шепотом.
— Кажется, ты меня ждешь? Не так ли?
— Однако... — пробормотал Митя, оторвав взгляд от экрана. — Ты никогда не перестанешь удивлять меня. Я тут бьюсь над одной проблемой и как раз о тебе подумал!
— И это правильно! Мы обсудим твою проблему, только после, а не до... — заявил Джек и с заговорщическим видом поглядел на Митю.
— У тебя такой вид, будто ты собираешься сообщить какую-то необычайную новость, — сказал Митя,
— Так оно и есть, — усмехнулся Джек.
— Сообщай!
— Угадай на счет раз, кто был у меня на приеме два часа назад!
— Президент Клинтон? — улыбнулся Митя.
— Мимо.
— Сильвестр Сталоне?
— Ну, какой же ты не догадливый! — возмутился Джек.
— Это не по моей части, — обиделся Митя.
— Ну как же не по твоей! Щерлок Холмс догадался бы наверняка с первого раза!
— Ленька Белов? — сделал Митя последнюю попытку.
— Этот был, но еще на прошлой неделе. Сразу от тебя ко мне явился. Он до того раскис, что хочется набить его смазливую морду. Но я этого не сделал, потому что скоро ситуация изменится...
— У тебя была Анна Реброва? — вдруг осенило Митю.
— Горячо! Почти попал, но не совсем. Меня посетил сам господин Ребров, собственной персоной... — Джек сделал выразительную паузу.
— Что? — произнес Митя, с изумлением посмотрев на Джека. — Он так и представился?
— Налей-ка чего-нибудь выпить, — Джек устало откинулся в кресле. — Я весь извелся, пока дождался конца приема. Конечно, он не представился, он не такой дурак.
— А ты уверен, что это он? — с сомнением спросил Митя.
— На сто двадцать процентов. Завтра он приведет ко мне свою жену для анонимного лечения от амнезии и нервного истощения.
— От амнезии?! — переспросил Митя. — Погоди, я ни черта не понимаю.
— Сейчас поймешь. Вся история, которую он мне рассказал о своей жене, в точности совпадает с появлением Юлианы у Леньки, — Джек сделал глоток коньяка из протянутого Митей бокала, — До какого-то момента у меня тоже были сомнения, но когда он сказал, что у нее провал в памяти, тут уж все встало на свои места! Таких совпадений не бывает. Я задал ему пару каверзных вопросов, получил некоторую нужную информацию. Правда, мне пришлось поднапрячься, с ним будет не просто, но зато не осталось никаких сомнений.
— Ничего себе история! — ахнул Митя.
— Да уж! — засмеялся Джек.
— Но погоди, я не врублюсь никак. Если она к нему вернулась, то значит у нее не было никакой амнезии. Что же, она все врала?
— Нам она ничего не врала, потому что действительно не помнила, что с ней случилось, в этом я уверен. А сейчас, возможно, и врет. Использует, так сказать, собственный печальный опыт... Хотя, конечно, это только мое предположение. Теоретически я могу допустить, что у нее новая фаза амнезии. Ну, а что с ней на самом деле, я выясню завтра при личной встрече.
— Господи, Джек, она же сразу узнает тебя! — воскликнул Митя.
— Вероятно. Ну и что?
— И тогда Ребров тут же увезет ее и спрячет так, что мы уже никогда не найдем!
— Это совсем не обязательно... — задумчиво сказал Джек. — Мне показалось, что он хочет не просто ее вылечить, а как бы на время избавиться от нее. То есть он не сказал это прямо, но я услышал это между слов. А я, естественно, ему подыграю. Предложу поместить ее в наш стационар.
— А что, если это провокация? Если он что-то знает, но не все, и хочет выяснить подробности?
— Теоретически — да, такое может быть, но я бы это почувствовал. Мне кажется, он не знает, где она находилась шесть дней, действительно не знает.
— Ты уверен?
— Митя, ты задаешь странные вопросы. — рассердился Джек. — Как я могу быть в чем-то уверен, пока не увидел ее?! Я ведь тоже не Господь Бог, в конце концов! Учти еще, что у нас очень сложный противник! Он не просто умен, он так закрыт, так замаскирован, что пробиться через оболочку невероятно трудно...
— А дальше что? — тихо спросил Митя.
— Видно будет. — устало произнес Джек. — Не люблю загадывать слишком далеко. На завтра я предусмотрел все возможные варианты и сумею разыграть любой спектакль, вплоть до взаимного узнавания. А дальше?.. Как бы там ни было, нам с тобой обоим работы хватит!
— Это уж точно, — улыбнулся Митя. — Ничего себе поворот. А как ты думаешь, почему он, все-таки, обратился именно к тебе?
— Потому, что я лучший психиатр! — гордо заявил Джек, опрокидывая следующую рюмку. — Интересно бы еще узнать, кто именно направил его ко мне... Пока я не могу понять... Слишком широк круг общения. Это мог быть кто-то из моих пациентов, из посетителей Центра, из сотрудников... Не думаю, что Жанет, она на меня зуб имеет... Хотя кто ее знает...
— Это, действительно, важно, — сказал Митя. — Если мы сможем установить какие-то его связи, это нам очень поможет... Ты постарайся определить... своими методами, что тебе стоит?
— Определим со временем, — сказал Джек. — Ладно, Митька, я устал и хочу растянуться в собственной постели. Закинешь меня домой?
— Потерпи минут десять, я тут закончу и тебя отвезу. А почему ты не купишь себе машину?
— Да как-то все денег не накоплю. Видно, трачу слишком много. Да и ездить за рулем, честно сказать, не очень охота... Не хочу привязываться ни к чему, даже к машине. А такси или частника всегда поймать можно.
— Одного частника ты уже поймал, — усмехнулся Митя. — Вставай, поехали! Я на сегодня закончил.
Он взял в руку дипломат, другой приподнял Джека с дивана и обняв за плечи повел к выходу.
— Слушай, а может пойдешь ко мне в агентство? Мы бы с тобой на пару такие дела раскручивали...
— Нет, ваша уголовщина — это не для меня, — Джек лениво зевнул. — Если только ради друзей, и то — в исключительных случаях...
На другой день, ровно в тринадцать ноль — ноль, в кабинете Джека распахнулась дверь, и Герман Ребров уверенным шагом направился к нему.
Джек, подтянутый, свежий, с чисто выбритом лицом, на котором красовались только аккуратно постриженные усики, вышел из-за стола, приветливо протянул руку.
— Вы очень точны, — сказал он, поглядев на часы.
— Как видите, Евгений Борисович, я умею ценить чужое время. Моя супруга ждет в коридоре.
— Можете ее пригласить... Или вы хотели что-то сказать мне перед нашей встречей?
— Нет... Хотя, я упустил вчера одну существенную деталь... Я уже говорил вам, что она — очень впечатлительная, эмоциональная натура, у нее богатое воображение. Но я не сказал, что она — художник по профессии. Дело в том, что после своего исчезновения она совсем забросила живопись, и кажется вообще забыла, чем раньше занималась. Это очень беспокоит меня. Ну, а во всем остальном, я думаю, вы сами разберетесь.
— Надеюсь, — улыбнулся Джек.
Герман направился в коридор к ожидавшей его жене. За те несколько секунд, которые Джек оставался в кабинете один, он думал только об одном: хоть бы Анна не выдала себя! Не показала, что знает его! Ведь она, конечно, даже не предполагает, к какому именно психиатру привез ее муж! Джек, сосредоточившись на этой мысли, всеми силами старался внушить ее Анне.
Когда она появилась перед ним в сопровождении мужа, Джек смотрел не нее спокойно и уверенно, смотрел прямо в глаза, чтобы она смогла прочесть в его взгляде эту уверенность, не растеряться, не испугаться, не сказать чего-то такого, что привело бы к непоправимым последствиям.
Анна ответила на его взгляд, в глазах ее было изумление, потом вспыхнула величайшая радость, но она лишь на какое-то мгновение изменилась в лице и быстро овладела собой. Герман стоял у нее за спиной, чуть сзади, и не мог видеть ее лица, так что внезапная реакция жены на встречу с психиатром не должна была привлечь его внимание.
— Садитесь пожалуйста, — обратился Джек к Анне приветливым, ласковым голосом, — меня зовут Евгений Борисович. А вы можете использовать для нашего общения абсолютно любое имя, такое, какое вас устраивает, не называя настоящего. Наверное муж предупредил вас об этом.
— Да... — отозвалась она тихо, настороженно поглядев на Джека, потом на Германа.
Пока поведение Анны вполне вписывалось в намеченный Джеком план, но он все еще продолжал беспокоиться за нее. Уж слишком сложный и тугой узел завязала судьба вокруг этой молодой, талантливой и очень впечатлительной женщины, и в какой-то момент ее нервы, действительно, могли не выдержать...
— Я не тороплю вас. У вас есть время подумать, — мягко сказал он.
— Нет, мне не надо думать, — и в ее глазах промелькнул вдруг лукавый блеск. — Пожалуйста, называйте меня Юлей!
— Как вам будет угодно, — произнес Джек с обворожительной улыбкой, потом учтиво обратился к Герману. — Вы не могли бы оставить нас наедине?
