Мерил Сойер - Поцелуй в темноте
– Однажды, еще в колледже, я пробовала марихуану. Это все.
– Вы знали, что в вашем доме хранится кокаин?
– Понятия не имела.
– Вы когда-нибудь встречались с женщиной по имени Линда Аллен?
– Никогда. – Она впервые услышала это имя час назад от Митча, рассказавшего ей об осведомительнице.
– Это вы украли сережки?
– Нет, не я. Я к ним не прикасалась.
– Давайте поговорим о Бренте Фаренхолте, – предложил Митч.
Давайте не будем, подумала Ройс. Сначала она тешилась глупой надеждой, что Брент вспомнит о ней, потом, когда он не удосужился даже позвонить и узнать, как ее дела, обида сменилась злостью. Впрочем, злилась она больше на саму себя. Как ее угораздило не разглядеть эту черту Брента?
– Как вы встретились? – настаивал Митч. Выслушав ее ответ, он спросил: – Талиа давала тебе основания подозревать, что твое встречи с Брентом ее огорчают?
– Нет, но я всегда испытывала чувство вины. Она потеряла от него голову, а он вдруг взял и утратил к ней всякий интерес. Я бы ни за что не согласилась с ним встречаться, но Талиа настояла.
– Что ты нашла в Бренте Фаренхолте? – спросил Митч.
Ройс замялась. Ей не хотелось, чтобы Митч задавал ей такие вопросы. У нее в душе осталась незажившая рана: Брент подвел ее в момент, когда она больше всего в нем нуждалась. Как теперь объяснить, за что она его полюбила?
– С ним хорошо. С ним женщина чувствует себя королевой. Он заботливый и… – Она едва не назвала его верным!
– Когда он признался тебе в любви?
Митч все больше смущал ее своими вопросами. Интересно, фиксируют ли мониторы ее неудовольствие?
– На третьем свидании.
– Когда ты ответила ему, что любишь его? Непонятно, какое это имеет отношение к ее делу!
– Когда нашим отношениям исполнилось три месяца.
Следующий вопрос Митча было легко предугадать.
– Когда ты легла с ним в постель?
– В ту же ночь, когда сказала, что люблю его. – Вот тебе! Он мог не верить ее словам, но монитор наверняка подтвердит их правдивость.
– Это правда?
– Что именно, Митч? – Она отчаянно скашивала глаза, стараясь увидеть его лицо. Он был настроен решительно – об этом свидетельствовала вся атмосфера в комнате. И чего он к ней привязался?
– Ты его любишь?
Любит ли она Брента? Отчасти да, несмотря на то как он с ней поступил. Все это казалось безумием: она могла страстно целоваться с Митчем, но в ее душе оставалось стремление к надежности и обожанию – качествам, которые раньше олицетворял для нее Брент.
– Да, я его любила. Я хотела стать его женой и родить от него детей.
Следующая пауза получилась слишком продолжительной. Ройс видела, что Митч проглядывает свои записи. Молчание так затянулось, что врач был вынужден его прервать вопросом на уже поднимавшуюся тему:
– Почему вы мирились с дурным отношением к вам со стороны Фаренхолтов?
– Не любить свекровь – самое обыкновенное дело. Скажем, моя мать с трудом терпела родителей отца. Однако это не мешало моим родителям ладить. Но со временем я стала понимать, что я так не смогу. Во время аукциона я отменила помолвку до тех пор, пока мы не выясним отношения.
Митч поднял глаза, но ничего не сказал. Ройс рассказала своим слушателям о некрасивом поступке Элеоноры в отношении Уолли. Когда она умолкла, никто не отреагировал на ее слова; она чувствовала, что врач и Пол ждут, чтобы слово взял Митч. В конце концов Полу надоело ждать.
– Элеонора Фаренхолт распоряжается семейными средствами. Если она хотела от вас избавиться, то почему не пригрозила Бренту лишить его денег? Это было бы гораздо проще.
– Так-то оно так, но она любит Брента. Уорд слишком холоден, и я думаю, что между ней и Брентом больше близости, чем между Брентом и отцом. Отсюда ее злокозненность. Она хотела избавиться от меня, не превратив сына в своего недруга.
– Какие наркотики принимала Талиа? – спросил Пол.
– Сейчас она лечится от алкоголизма, но я уверена, что она многие годы экспериментировала с различными препаратами.
– А как насчет Валерии Томпсон? – с интересом спросил Пол.
– Она не пьет ничего, кроме вина, и то по глоточку. К наркотикам она не прикасается.
Снова воцарилась тишина, нарушаемая только гудением мониторов. С тех пор, как она призналась, что испытывала любовь к Бренту, Митч не сказал ни слова. На что он, собственно, рассчитывает? Разве она захотела бы выйти замуж за нелюбимого человека? Митч отвернулся к окну, Она сомневалась, что он слушает вопросы и ее ответы.
– Вы знали, что Уолли дал Шону Джеймисону взаймы? – спросил Пол.
– Нет. Но меня это не удивляет. – Какое это имеет отношение к ее делу?
– Что-нибудь еще, Митч? – окликнул Пол друга.
– Нет. – Митч не отрывал взгляд от окна.
– У меня есть вопрос, – сказал врач. – Он имеет отношение к моей работе. Что было для вас труднее всего в выпавшем вам испытании?
Раньше она ответила бы, что самое худшее – необходимость работать с Митчем или опасность, что ее приговорят к тюремному заключению, которое исковеркает ей жизнь. Она опасалась за свою репутацию и карьеру.
Стараясь не обращать внимания на луч лазера, она задумалась о былых, счастливых временах. О долгих часах, проведенных в детстве с дядей за разгадыванием головоломок. О своем первом свидании – она отправилась на него вместе с Талией, которую тоже поджидая кавалер; они посвятили целый день примерке различных нарядов и экспериментам с губной помадой и пудрой. О том, как они вместе с Вал учились печь хлеб и как слопали целый горячий каравай из духовки. О той ночи, когда Брент признался ей в любви.
Чудесные воспоминания! В прежней жизни она была окружена друзьями и любящими людьми. Она все время смеялась. Да, она была счастлива. Она пережила трагедию утраты обоих родителей, но могла по-прежнему рассчитывать на дядю, друзей, Брента.
У нее было все, что имеет в жизни значение, но раньше она не осознавала этого. Как же должен ненавидеть ее неведомый недруг, чтобы отнять у нее самое ценное – друзей и семью!
– Самое худшее – теряться в догадках, кто так со мной поступает, подозревать всех, даже старых друзей, вплоть до родного дяди. Я больше не знаю, кому доверять. Даже стоя над отцовской могилой, я не ощущала такого одиночества, как сейчас.
Проклятие! Значит, Ройс действительно любила это заносчивое ничтожество по имени Брент Фаренхолт! Митч был готов свернуть ей шею; он боролся с этим желанием всю дорогу до конторы – они сидели рядом. Так бы схватка ее обеими руками за нежное горло и придушил. Не до смерти, а только для того, чтобы она выбросила из головы этого Брента.
Женщины? Разве догадаешься, что у них на уме? Перестраиваясь, он посмотрел в зеркальце заднего вида. Шрам у него под глазом был сейчас особенно заметен. Нет, женщинам нельзя доверять. Они того и гляди поставят вам подножку.
