Джерри Хилл - Я больше не одна

– Нам тоже нужно собираться, – сказала Гэйл. – Мы очень хорошо отдохнули.

Затем она повернулась и тихо сказала Шон:

– Может, потому, что не было Рут.

– Гэйл! – в шутку запротестовала Шон.

– Ох, она иногда такая консервативная.

– О чем вы двое шепчетесь? – спросила Сьюзан.

– Ни о чем, дорогая. Просто обсуждали, какие были прекрасные выходные. Твоему отцу очень нужно было отдохнуть.

– Да. Он хорошо выглядит, – но Сьюзан смотрела на Шон. – Ты уезжаешь?

– Да.

Сьюзан хотела попросить ее остаться чуть подольше. Хотя бы, пока все не разъедутся. Им нужно поговорить. Так много произошло между ними в эти выходные, но не было времени обсудить это. Не совсем то. Но что тогда? Как она и сказала, они могут говорить об этом до самой смерти, и это не изменит того, что случилось между ними.

– Шон, еще раз спасибо за билеты на фестиваль. Нам обязательно понравится, – поблагодарила Лиза.

– Я надеюсь, – Шон положила руку на плечо Шери. – Было приятно познакомиться. Надеюсь, мы еще увидимся.

– Я тоже. Может, мы поужинаем втроем на неделе.

– Конечно. Позвоните мне. У Лизы есть мой номер.

– Я провожу тебя, – предложила Сьюзан.

Они решились заговорить, только дойдя до фургона.

– Шон, я не хочу, чтобы ты уезжала.

– Я не могу остаться, Сьюзан. Если я останусь…

– Я хочу тебя, – прошептала Сьюзан. – Я больше не могу с этим бороться. Я не хочу с этим бороться.

Шон не ответила. У нее не нашлось слов. Она притянула Сьюзан в свои объятия, их тела крепко прижимались друг к другу. Им было не важно, смотрит ли кто.

Сьюзан отпрянула, избегая губ Шон.

– Не уезжай. Пожалуйста?

– Я боюсь, – призналась Шон.

– Ты боишься? Это я брожу в неведении.

– Я не хочу… я не хочу потерять то, что у нас есть, Сьюзан. У меня никогда не было… друга… вроде тебя. Если мы остановимся сейчас, если забудем, что случилось…

– Не смей, – ее голос превратился в шепот. – Не смей врываться в мою жизнь, заставлять в меня так чувствовать, заставлять меня хотеть тебя… а потом уговаривать все забыть. Не смей так поступать со мной.

– Я не хотела этого, Сьюзан. Я хотела друга, – настаивала Шон.

– У тебя есть друг, – Сьюзан крепко схватила руки Шон, впиваясь в нее своими голубыми глазами. – Но когда я закрываю глаза ночью, я вижу тебя, хочу тебя. Я представляю твои руки на мне. Я представляю, как трогаю тебя, – прошептала она.

– Не делай со мной этого, – голос Шон стал хриплым от желания.

– Я никогда не думала, что буду умолять другую женщину заняться со мной любовью, – пробормотала она. Но, наконец, выпустила руки Шон. – Тогда беги от этого, – сказала она. – Это я должна убегать, ты знаешь. Я должна быть чертовски напугана, но все о чем я могу думать, это быть с тобой.

Шон помотала головой, борясь с желанием сказать то, что она хотела. Сьюзан не представляет, о чем просит. Она понятия не имеет, как изменится ее жизнь. Но Шон знает. Она понимает, что Сьюзан возненавидит ее за это. Вся ее жизнь изменится, и это будет полностью ошибкой Шон. И возврата уже не будет.

Но эти глаза. Шон заглянула в них и почти сдалась. К черту все, хотела она сказать. Просто возьми, что она предлагает. Ты же хочешь этого, ты знаешь. Ты так долго ждала этого. Внутри Шон разразилась война, пока Сьюзан, наконец, не отвернулась.

– До свиданья, Шон. Приезжай, когда сможешь поговорить.

Шон не могла дышать, но она захлопнула дверцу фургона, ставя точку. Так лучше. Они друзья. Этого достаточно.

Глава двадцать седьмая

Сьюзан сменила кровать на диван. Она думала, что знает, что такое одиночество. И что такое разбитое сердце. Она полагала, что нет ничего хуже, чем когда она застала Дэйва в постели с другой женщиной.

Но боль, которая поселилась в ее сердце теперь, была невыносима. Разрушила ли она их дружбу? Толкнула ли Шон слишком далеко? Неужели она неправильно поняла ее?

Нет. Глаза Шон слишком много рассказали. Сьюзан ясно читала каждое выражение Шон, но казалось, она гораздо лучше справлялась со своим желанием, чем Сьюзан. Сама она не могла сдерживаться. Один взгляд в глаза Шон, одно касание. Этого хватало. Сьюзан была готова бросить все ради одной ночи с Шон.

Но что потом? Что она об этом знала? И почему сейчас? Разве недостаточно Лизы? Как она может думать об отношениях – сексуальной связи – с другой женщиной, когда ее собственная дочь боролась со своей ориентацией?

Но все. Лиза больше не сопротивлялась этому. Она приняла себя. Теперь была очередь Сьюзан понять, все дело в Шон или вообще в женщинах? Или в Дэйве? Мог ли их брак с Дэйвом и его развязка подтолкнуть ее к этому?

Все что угодно, но дело было в самой Шон. Сьюзан тянуло к ней с момента их встречи. Она не должна была приглашать совершенно незнакомого человека на ужин в первый же день. И как случилось, что они стали друзьями. Они жили в двух разных мирах. Но в Шон было что-то притягательное. И когда они переступили барьеры, все встало на свои места.

Даже теперь, когда Сьюзан чувствовала эту боль в сердце, одна мысль о глазах Шон, ее лице, присутствии, согревали Сьюзан. Она не хотела вспоминать короткие моменты в лесу или у палатки, когда они отпустили себя, поддались своей страсти… когда Шон, наконец, показала свои истинные чувства. Как они были так близки. Когда губы Шон ласкали грудь Сьюзан, она почти теряла сознание. Она знала, что Дэйв за все годы брака никогда не доводил ее до этого состояния. Она никогда не теряла контроль с Дэйвом. Никогда.

Было уже воскресенье. И даже к среде Сьюзан не смогла забыть губ Шон, ее поцелуев, как будто это было вчера.

Глава двадцать восьмая

Алекс старался не отставать, когда Шон неслась на полной скорости. Каждый день она бегала. Так быстро, как могла. Но не важно, как быстро она бежала, она не могла убежать от Сьюзан. Она была рядом – ее глаза, лицо, голос. О Боже, и ее прикосновения.

Шон замедлила бег. Она потерялась. Потерялась в воспоминаниях. Наконец, она остановилась, наклонившись, она пыталась обрести дыхание. Алекс присел за ней, бессильно свесив язык.

– Прости, приятель, – пробормотала Шон.

Дорога домой была медленной, на автомате, Шон не замечала окружающего мира, все ее мысли были обращены к Сьюзан. Сьюзан оставила мяч на стороне Шон. Следующий шаг оставался за ней. И ей нужно было поехать к Сьюзан. Если она осмелится.

От этой мысли ее бросило в дрожь. Достаточно одного прикосновения Сьюзан, чтобы Шон потеряла последний контроль. И она знала, что не сможет его вернуть. И что потом? Достаточно ли одного раза? Достаточно ли этого для Сьюзан?

Может, потому что был четверг, Сьюзан удивил звук хлопнувшей дверцы машины. Она вышла из дома, и ноги застыли сами собой, когда Сьюзан увидела Шон, в сомнениях стоящую у фургона. Сердце Сьюзан забилось и сжалось в груди. Она приехала. Наконец-то.