Маргарита Южина - Невесты по вызову
В прихожую заторопилась Элеонора Юрьевна. И тут же об этом пожалела. Едва она раскрыла дверь, как ее невежливо отпихнули, и в гостиную ворвалась Наденька с разъяренным мужчиной.
– Вот, пап, глянь, – обиженно надула губки Надя и кивнула на Коровиных. – Это они меня вытолкали из замужа. А еще эта тут… Как дам щас! – И девушка замахнулась на Татьяну.
Та даже не заметила, потому что внимательно оглядывала мужчину с головы до ног. Зато Коровины нервно передернулись.
Мария Адамовна первая взяла себя в руки.
– Я не совсем понимаю, – важно поднялась она с дивана. – Это что…
– Да чего уж тут понимать! – рявкнул несостоявшийся сват. – Вытолкали мою дочь взашей, можно сказать, а сами…
– Так вы папа этой… красавицы? – загорелись глаза у Татьяны и тут же томно прикрылись. – Ну-у, я бы никогда не сказала. Вы же просто… просто мальчик! Так изумительно выглядите… Откройте мне ваш секрет! Я тоже хочу сверкать молодостью и красотой!
У Марии Адамовны непроизвольно открылся рот. И это та самая Татьяна, которая уже второй год пнем сидит у нее в клубе знакомств?! Это та самая, которая рта не могла раскрыть? Обалдеть! Это ж надо так замуж хотеть! Откуда что взялось?
– Татьяна… – удивленно проговорила она. – Да вы… чаровница!
– А ты, чаровница, не больно хвостом-то крути! – не оценила прогресса Наденька. – Тут тебе не пролезет! Мой папа вообще такие вещи не слушает никогда! И выглядит он нормально… старенький уже…
– Погоди, дочка, – повернулся к Наде отец. – Куда это ты поперек батьки? Кто тебя учил? И еще, главное, старенький! Простите, что вы, женщина, говорили?
– Да говорю, что же вы такой воспитанный, – обиженно дернула плечиком Татьяна. – Такой интеллигентный, тонкий, а вот…
– Это да, – кивнул гость, утирая нос рукавом. – Это я завсегда… тонкий, без этого ж сейчас, почитай, никуда! И ведь, знаете, сам себя воспитывал! И дочку свою тоже… и в кого такая дылда толстая выросла?
– А вы знаете, – вдруг засуетилась Татьяна. – Вы садитесь, Мария Адамовна. Ну вы уже поели, так освободите стол. Иван Михайлович, подвиньтесь, вы уже три порции в себя втолкали, а человек не емши!.. Простите, а как вас зовут?
– Меня… Николай Викторович я, – крякнул в усы отец Наденьки и устроился возле стола.
– Николай Викторович, – продолжала обхаживать мужчину Татьяна. – Пирожка попробуйте, я сама пекла. Я ведь, понимаете, тоже все сама, все сама… Пирог вот состряпала.
– Тык… а чего в комнате кормимся? – уже как-то смущенно посмотрел на нее Николай Викторович. – Надо б на кухне, чего ж в комнате крошками кидаться? Потом ведь вам же убираться придется. А где кухня-то у них здесь?
Татьяна подхватила мужчину за руку и буквально силком вытянула его с дивана. Затем повела его на кухню, что-то нашептывая на ушко. Смущенный мужчина, словно теленок, поплелся за новой знакомой. А еще через секунду Татьяна вбежала в гостиную и, пока хозяева квартиры хлопали глазами, ухватила блюдо с оставшейся курицей, пирог и унеслась на кухню.
Надежда тоже не знала, что сказать. Она не ожидала, что папенька сдаст позиции так скоро.
– Все за стол! – уже из кухни кричала Татьяна. – Человек только с работы! Надо же его по-человечески встретить!
Все потянулись на зов.
На кухне Татьяна буквально порхала возле Николая Викторовича. Она то и дело подкладывала ему то кусочек курочки, то картошечки, а то и кусок пирога. К слову сказать, возле самих Коровиных не было даже тарелок.
– Ну вот, – тер губы салфеткой Николай Викторович. – Я чую, что вы люди хорошие, а посему… А посему надо моей Надьке перебираться к вам.
– Поч-чему? – обреченно выдохнула Мария Адамовна. – Простите, это ваша дочка, и… и пусть она с вами живет. Зачем же к нам?
– Ну, тык… как зачем? – вытаращился Николай Викторович. – Я ж с ей никак личную жисть не построю! С Надькой-то! А ить я уж не мальчик! Когда ж мне?
– Коля, – деловито крутилась возле него Татьяна. – Кушай вот еще булочку. Маслом мажь.
– И все-таки… – откашлялась Мария Адамовна. – Я не совсем понимаю. А почему ж Надю к нам? У нас тоже… может быть… личная жизнь имеется.
– А куда ж ее? – вытаращился заботливый папаша. – Я ж объясняю! У меня лич-на-я жисть!
– Но можно же как-то… я не знаю, потесниться, – посоветовал Иван Михайлович.
– Тык я и говорю! – обрадовался гость. – Потеснитесь. Можно ведь! Пусть Надька с мужем живет, а вы там где-нить… Муж завсегда жену в свой дом ввести должен. Прально я говорю, Танюха?
– Конечно, – дернула плечиком Татьяна. – У Коровиных места полно. Куда им столько? Пусть молодые обживаются.
Мария Адамовна уже не знала, как бороться против этих невест. Она ухватила булку и со слезами на глазах начала ее грызть.
Элеонора Юрьевна тоже всхлипывала. Однако рыдания не помешали ей пододвинуть пирог к себе и даже пару раз щелкнуть по рукам непрошеного гостя, когда тот потянулся за кусочком.
Иван Михайлович и вовсе отчаялся. Да что там отчаялся! Он был разбит! Еще несколько минут назад вот эта самая женщина толкала в него куски пирога, называла Ваней, а теперь! Теперь даже смотреть противно – все выплясывает перед каким-то незнакомым мужиком, скармливает ему их курицу, да еще и собирается втюхать им эту Наденьку… которая замучает потом перловкой! Он растерянно смотрел то на жену, то на Надежду. Но Надя и сама не понимала, что произошло.
– Пап, – чуть не плакала девчонка. – Я че-то не поняла… А эта… Она че – у нас жить будет, что ли?
– Можешь называть ее мамой, – ласково позволил Николай Викторович и нежно взглянул на Татьяну.
Та просто расплывалась в широченной улыбке – сегодня она ухватила птицу счастья за хвост и никуда ее не отпустит!
– А ты че? – уже всхлипывала Надя. – Ты ее женой, что ли, звать будешь?
Мужчина тоже был на седьмом небе от счастья.
– Я… я ее буду звать… Таней, – смущенно покраснел Николай Викторович.
– А еще можно мышкой, – тут же подсказала Татьяна. – Мне нравится.
– Я ж тебе говорил! – повернулся к жене Иван Михайлович. – Мышью ей стать захотелось! Ухохочешься! И, главное, Маш, заметь – не крысой почему-то…
Николай Викторович уже чувствовал себя совсем свободно. А вопрос женитьбы, казалось, был решен уже давным-давно.
– Танечка, мышка моя, а чего, у нас выпить-то ничего нет? – посмотрел он на Татьяну.
Танечка беззастенчиво распахнула холодильник Коровиных и порадовала:
– Есть, Коленька, сейчас налью, – ухватила она бутылку и тут же сурово глянула на нового друга. – Но! Николай! Только две рюмочки. Не более. Тебе надо себя беречь.
– Золотая женщина, – подмигнул Ивану Михайловичу Николай Викторович.
