Мария Козловская - Отчим, или За гранью

Илья стал приближаться, все так же самозабвенно продолжая хлопать в ладоши. Константин напрягся, заступая взволнованную Лену собой. А она, та, которая всегда была за себя и против всех, вдруг неожиданно для себя и для него так и продолжала стоять, впервые в жизни кем то защищенная, кроме себя… холодное сверкание льдинок в синих глазах, знак предупреждения, но Ильи и это не остановило.

— А я то идиот все и так, и этак! Все в пустую! А ты, Леночка, здорово пристроилась вижу. Спровадили мамашу на тот свет и радуетесь по тихому. — Вещал пьяные бредни, от охватившего холода голос стал срываться и парень зашмыгал носом. — Ну и семейка! — презрительно фыркнул, под струей воды не видя, как налились кровью глаза Уланова и он сделал резкий рывок в сторону. Как Ленкина дрожащая ладонь крепко обхватила его сжатые в кулак пальцы, притягивая к себе и останавливая. Константин напрягся, каждая мышца заиграла на казалось высеченном из мрамора лице.

— Илья, пошел вон! — скорее прошипела Лена, выбивая барабанную дробь зубами. Крепкая горячая ладонь Константина, и девушка заговорила более спокойно. — Илья, уходи. — Сказанное пьяным бывшим сильно задело, ведь сама понимала всю реальность того, что произошло… Столько времени обманывала себя, оттягивала буквально за уши. А вот и нет! Оторвать бы ей эти самые уши, а заодно и глаза, что бы не видеть и не слышать.

— И не подумаю! — нагло уставился на Лену, сверля ее взглядом. Злость, часть презрения и обманутые надежды человека, все смешалось в этом взгляде. Не без ехидства продолжил. — И каково это, Леночка, кувыркаться в кровати с муженьком маменьки? А? Она тебе по ночам не снится случайно? Ведь нехорошо брать чужое, тем более бэушное…

Договорить так и не успел, Константин одним шагом преодолел разделяющее их расстояние, резкий удар справа, и Илья отлетел на несколько метров от них.

Протирая лицо от бесконечно хлеставшего дождя, Лена так и стояла, прижавшись всем телом к корпусу автомобиля. Дышать было трудно, даже больно. В свечении фар вырвала высокую фигуру Константина, с перекошенным от ярости лицом и едкий смех Данкова рядом.

— Илья, заткнись в конце концов! — стала кричать в пустоту, капли дождя и новое сверкание молнии заглушили ее голос, она кинулась вперед, оттягивая Уланова от уже поверженного соперника. — Ведь слушать противно! Илья!!!

— А с маменькиным мужем в койку не противно прыгать было?! А ты еще та шлюшка однако!! — привставая на одной руке, сплюнул кровавую жидкость изо рта.

Уланов наклонился, скручивая руки парня за спиной, схватил его за волосы на затылке, прижимая щекой к жесткому асфальту.

— А теперь смотри на Лену и проси прощенье за все мерзости, что вытекли из той помойки, которую ты называешь ртом!!! — прошипел в самое ухо. Молчание, еще раз заломил руку.

— Кость, пусти его, он же пьяный!

— Не настолько, что бы открывать свой поганый рот! Я снял ему девочку и обеспечил хорошее времяпровождение. Так, проси, я сказал! — сухой гортанный голос и еще один загиб. Парень еле слышно забормотал.

— Лен…прости…

В ту же секунду тиски ослабились, стряхивая капли дождя с рук, Уланов подхватил уже полностью обессиленного парня, волоком стал тащить до машины.

— О Боже!!! Ну все не к черту!!! Кость, куда ты его..? — Смахивая влагу, текущую уже по всему телу, Лена легко прикоснулась к его руке.

— Лен, отвезем его домой. Твой дружок сильно наклюкался и сам точно не доберется. Ты ведь знаешь адрес. — Скорее утверждение, чем вопрос. И погрузив уже бессознательного Илью в салон, автомобиль тронулся с места.

Глава 38

Вот уже второй час металась по комнате, всю вдоль и поперек измеряв шагами. Нервно заламывала пальцы рук, теребя костяшки до полного побеления. Хотелось выть волком и громить все подряд. Первой под горячую руку попалась дверь. Со всей силы пинала ее ногами, пока не стала чувствовать боль в ступнях сквозь кроссовки. Чертыхнувшись, стала расправляться с ни в чем не повинной подушкой, которая в довольно растрепанном виде полетела в окно, следом отправилось одеяло и все содержимое постели. Злая на весь мир, принялась громить содержимое шкафа. Вещи разбросаны по всей спальне и осколки стекла на дорогом паркете, капли духов стекающие по ним, смесь едкого запаха по комнате и открытое на распашку окно. Оторвавшись от увлекательного занятия, расшибая кулаки в кровь, стала колотить ими об стену.

— Ненавижу! Ненавижу! — Сквозь удары и адскую боль в верхних конечностях, словно издалека слышала свой приглушенный голос. Путаница мыслей и полная отключка рассудка. Боже, зачем? Почему? За что? Хотелось заснуть и не просыпаться, с каждым новым ударом и приливом боли чувствовала непонятную ей легкость во всем теле. Словно так расслабляясь, давала отдых измученному за ночь сознанию, давала себе и ему шанс выжить… "Вот так трогательная семейная сцена… Спровадили мамашу на тот свет и радуетесь по тихому… И каково это, кувыркаться в кровати с муженьком маменьки… Она тебе по ночам не снится случайно… Ведь нехорошо брать чужое…. маменькиным мужем…в койку…не противно…", — слова Ильи эхом отдавали в воспаленном мозгу, не давая опомнится и придти в себя. С каждой прошедшей минутой каждое слово ранило еще больше, осколками воспоминаний впиваясь в ее душу. Сон…Где же спасительный сон, забытье, забвенье всех и ее в частности? Почему нельзя выбросить из памяти его слова, сказанные на пьяную голову и намертво засевшие в ее сердце. Знал бы он, как был прав. Знал бы… "Она тебе по ночам не снится…?" Как плевок в лицо, ведь знал, что говорил, сукин сын! Снится, еще как снится. Каждую ночь приходит к ней в снах, терзая и без того помутненное сознание. Стоит, смотрит, с немым укором во взгляде. А она, Лена, молчит. Да и что ей сказать? Прости? Ведь с мертвыми не поспоришь… Словно очередная пощечина и мать, словно окутанная туманом, уходит, а взгляд, взгляд Тамары преследует днем и ночью, не давая забыться до конца. Каждый день, в каждый сон, ее глаза… "Мой", витает в мыслях обеих, и только призраки живут в сознании человека, испытующих перед ними вину.

"Извращенцы хреновы!… Да вы ненормальные!… Что, малыш, правда глаза режет?…", — поток слов вперемешку с бранью, пока сильный удар Уланова не заглушил бессвязную речь Ильи, и Константин под оханья и аханья мамаши Ильи не передал парня с рук в руки. На вопрос матери, почему ее Илюша находится без сознания безразличный взгляд и соответствующий ему сухой тон плотно сжатых губ: "Вопрос не ко мне. Пить меньше надо. Вы бы следили за своим отпрыском, второй раз я его домой не потащу". Вслед понеслась уйма вопросов перепуганной женщины, которые так и остались без ответа.