Людмила Сурская - НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 2. Я РЯДОМ.

- Не спорьте, - пожалел родителей Роман. - Знаю я Дашенькиных родителей. Что из того? Давай-ка, матушка, кончай допрос, накрывай на стол, раз гостей взбаламутили, - взмолился он.

- И, правда, Зин, зови Степаниду и давай расстарайся, организуй мероприятие. Сваты всё-таки. Других не будет, какие уж есть.

Это, конечно, не то на что они рассчитывали. Один сын хотелось по-людски. Но уже тот факт, что угомонился и женился сам по себе не плох.

- Мам, - обнял Роман мать за плечи. - Даша тебе всё по ходу расскажет. Мы около тебя посидим, поможем, поговорим.

- Ты сауну там затеял, вот иди и займись ей. Я сама с ней по-бабьи побалакаю. С плитой, мы со Степанидой, как-нибудь вдвоём справимся.- Выпроводила она его с кухни. А только скрылась за дверью его пятка, как она развернулась, воинственно подбоченясь к снохе.

- Скажи-ка, голубушка, почему не вызывали меня к сыну, если ситуация была такой критической?

Молчаливая Степанида крутясь с готовкой ужина, с любопытством посматривала на них. Девчонка махонькая, пугливая, а перед Зиной не согнулась.

Даша действительно решила не гнуться и не оправдываться, а бороться за право быть с ним.

- Я так решила, - не отвела взгляда Даша. - Его состояние было безнадёжным. Шанса жить практически не было. Операция длилась десять часов, кома. Вы б ничем не помогли, страдали только. Если б победила Смерть, то вас всё равно вызвали. Не обижайтесь, я медик, мне и то было тяжело. Помогали подруги, друзья. У Лены папа светило медицины. Собрал всех своих учеников, кто оперировал, кто консультировал, но помогали многие. Потом приговор, инвалид и неподвижность. Что для него это такое? Вы представить можете. Ничего не работало. Органа ни одного незадетого нет. Грудь вся в ранах. Вот я и женила его на себе. Мне было всё равно, что он инвалид. Люблю его очень.

Зинаида кроша салаты и вытирая с глаз душившие слёзы, прогудела:

- Почему в тот момент не позвонила, когда ему помощь нужна была, сиделка?

- Вас нельзя было подпускать к нему, сиделка у него была,- я. Его спасать надо было, бороться, а вы б только плакали да жалели. Было страшно переворачивать каждый день по нескольку раз его большое, неживое тело, натирая травами. Но получилось же, с каждым днём он становится прежним. Простите, - смахнула и Даша набежавшую слезу.

- Так бы оно и было. Тут ты права. Жалела бы, молилась на него и рыдала, а, что думаешь, сын. Будут вот свои дети, поймёшь. И прошу тебя, не делай так больше, чтоб ни случилось, пока у меня есть силы помочь ему, я должна быть рядом, я мать.

- Вы не думайте, что я хищница, как только он пошёл на поправку, я дала ему свободу, но он только посмеялся. Не захотел отпускать меня.

- И я догадываюсь почему, - притянула к себе девчонку Зинаида.

Слёзы, навернувшиеся на глаза, Дашка уже не в силах была скрыть. Она даже не пыталась их смахнуть. Они так и текли, высыхая на щеках или падая на воротник блузки. Плакала и свекровь.

- Прости, дочка, меня дуру. Спасибо за Романа.

Фёдор Егорович в смежной с кухней столовой, слушая их, от волнения уже в который раз переставлял бестолково по столу приборы.

Роман навис над ними медведем переводя заинтересованный взгляд с одной на другую.

- Что здесь происходит? Всем перестать стонать и хлюпать. Вечер воспоминаний кончился, - рассердился он. - Ревёте, словно кто-то у вас конфетку отобрал.

Они обе замерли, а потом пришедшая в себя мать замахнулась на него полотенцем: "Балабол".

- Рано плакать начали, - вошел встревоженный Сан Саныч, - экзекуции только сейчас, я подозреваю, начнутся.- И поймав непонимающие взгляды хозяев уточнил:- Сваты пожаловали. Вы велели, я впустил, моё дело сторона. Идите, разбирайтесь.

- Так чего ты их в дом не завёл?- вытаращился Фёдор.

- Не идут-с,- картинно раскланялся охранник.

Народ двинул во двор. Пропустив всех вперёд, Саныч вцепился в рукав рубашки хозяина.

- Фёдор, осторожнее, эмоции подбери, ты даже не представляешь, на своё счастье, кто это.

- Сплошные загадки, что происходит? - поспешил тот за всеми. - Не бомжи же, в самом деле.

- Оно и не знаю, что лучше...- почесал подбородок охранник.

Фёдор Бугров был несколько удивлён, когда разглядел гостей. Точно не бомжи. То, что он увидел, отняло у него язык. Около машины кружил взбешённый Громов. Надежда Фёдоровна не спешила покидать салон. "Чёрт! Саныч прав",- пронеслось в его голове.

Появление такой персоны не то чтоб не обрадовало Фёдора, а озадачило. Не готовый к такому повороту, он растерялся. Во-первых, Громов был при параде, а он в домашнем... Он сразу стал подтягивать на себе брюки и расправлять рубашку. Во- вторых - это же Громов и приём должен быть другим... Опять же разговор с Дашей... Наговорили лишку.

- Ромка, мерзавец, так нас подставить. Хоть бы словом обмолвился, что это сам Громов будет. Знаешь, кто это, паршивец? - расстроился он.

У Романа вытянулось лицо:

- Дашин отец.

- Ну ты даёшь!- удивился невежеству сына Фёдор.- Ты что, не знаешь, кто такой Громов?!

- Нет, а почему я должен знать? Точно не мент.

- Это директор "Машзавода", сукин ты сын. Одна мякина в твоей голове. Так облажаться.

Бугор помучил мочку уха и пожал плечами.

- А мне какая разница.

-Ты только тюльку не гони мне. Что, правда, не знал?

- Абсолютно.

Отец махнул на него с таким видом, мол, кого воспитал или с кем я разговариваю. Роман несмотря на напряжение, улыбнулся.

- Доброй ночи, - сухо поздоровался с выкатившимися из дома встречать новых родственников Борис Викторович. - Извините, но хочу сначала поговорить с Дашей.

Вот на это Роман не рассчитывал. Считал, что разговор будет с ним. Выходит ошибся. Даша выглядела бледной и озабоченной. Обменявшись взглядами они с Романом, без слов поняли друг друга. Он было дёрнулся, но предупредительный жест Громова пригвоздил его к плитам.

Фёдор Егорович тревожно посмотрел на сына.

- Ты там ничего не напартачил? Я твою тёмную личность знаю, - зная темперамент отпрыска, прошелестел он в самое ухо парня. Тот отмахнулся.

- Не мешай.

Ромка не спускал глаз с жены, готовый каждую минуту прийти на помощь и ерундовские подходы к личности человека отца, пусть даже этот человек он. Его сейчас мало тревожили.

Минутой раньше, она, выскользнув из его объятий, упорхнула к отцу. Потёрлась об отцовскую щёку, заглянула в растревоженные глаза.

- Папуля не шуми, я сама его на себе женила.

Вот уж такого Громов от своей дочери не ожидал. Свести в загс Бугрова - это уж чересчур.

- Как? Давай всё по порядку.

Они отошли в сторонку и вступили в весьма оживлённую беседу.

Дарья стараясь обхватить как можно больше материала заторопилась.