Наталия Миронина - Трудное счастье Калипсо

Их образ жизни устоялся – появились традиции. В субботу у них обедала Даша, иногда она с собой приводила Стаса. Отношения бывших супругов наладились. Игорь и Стас долго о чем-то разговаривали у дымного барбекю, а Светлана с подругой тем временем готовили салаты и сплетничали.

– Ты по-прежнему влюблена? – спрашивала Даша.

Светлана для солидности делала небольшую паузу, а потом отвечала:

– Наверное. Знаешь, по-моему, ничего не изменилось за это время. Разве только ближе стали, а потому и проще в каких-то вопросах.

– А он? – упорствовала подруга.

– Даш, ну откуда я знаю?! Скажу – влюблен, еще сглажу. Нормально у нас все.

Светлана не была суеверной, но говорить о своих отношениях не хотела. Даже с Дашей.

– Я рада за тебя, – подруга целовала Светлану в макушку.

Даша берегла Светлану и никогда не говорила, что Стас однажды сказал об Игоре:

– Вроде все с мужиком в порядке, но малахольный он какой-то. У них в семье мужик – Светка.

Даша отчасти была согласна. Но она видела, как счастлива подруга, и поэтому не решалась делиться своими соображениями. И потом, мало ли кому что кажется.

В середине недели Игорь и Светлана ездили в бассейн. Инициатором этого мероприятия была Светлана. Во-первых, это было полезно для здоровья, во-вторых, она была в прекрасной форме, и это должен был видеть Игорь. В будни в середине дня на дорожках плавали, как правило, нестарые, но бесформенные тетки.

По будням с утра Светлана уезжала на работу, оставляя в доме спящего Игоря. Тот вставал поздно, неспешно бродил по дому, зевая и раздражаясь от громких звуков. Кубик, который привык гулять с ним, вился вьюном у ног, начинал призывно лаять.

– Что ты лаешь, – морщился Игорь, – ты же с мамочкой уже ходил?!

Кубик действительно уже гулял со Светой, а что ей оставалось делать? Игорь теперь имел обыкновение после ужина допоздна торчать на застекленной веранде – там он себе устроил мастерскую. Бывало, ложился он и вовсе под утро. Иногда Игорь приходил к Светлане, которая уже засыпала, тормошил ее, целовал, ласкал, а после близости опять спускался к себе в мастерскую.

С другой стороны, Светлане нравилось гулять по утрам с собакой. Она выходила за ворота, вдыхала сосновый воздух и, поеживаясь, спускалась к реке. Она шла, и ей было уютно от мысли, что в доме спит человек, с которым ей хорошо, о котором она может заботиться и, самое главное, которого любит. И хотя она уже понимала, что Игорь далеко не ангел, особенно это касалось порядка в доме, ей было достаточно много лет, чтобы на подобные мелочи не обращать внимания. Она и сама не была образцом для подражания. Немытая посуда с вечера – тому пример. Завтракала, как правило, Светлана одна, уезжала и уже из типографии звонила, проснулся ли Игорь. Как правило, она его будила.

– Ты в контору свою поедешь?

– Там Ленка, она справится.

Действительно, сестра Игоря справлялась отлично. Дела в фирме шли в гору, клиентов становилось больше. Игорь иногда ездил смотреть объекты, а потом рисовал эскизы новых интерьеров. Но большую часть времени он проводил за мольбертом. Живопись его увлекла не на шутку. Он ходил по окрестностям с этюдником, по вечерам допоздна пропадал в своей мастерской. Светлана, которая теперь работала в бывшем кабинете Нащокина, старалась не мешать. Все-таки творческий процесс.

Однажды к ним приехал Соколов. Увидев Игоря, он немного погрустнел, а Светлана наслаждалась неявным соперничеством двух мужчин. Что гость влюблен в Светлану, Игорь понял почти сразу, и в его поведении тут же проступили черты собственника.

– Дорогая, ты опять всю ночь будешь кашлять, а я тебе сонной буду носки шерстяные надевать. Накинь куртку, пожалуйста.

Или:

– Она у меня совершенно не умеет пить. Просто беда.

Светлана подыгрывала Игорю – ласково улыбалась и прижималась к его плечу.

Пашка Соколов на все это смотрел, все это слушал, улыбался, кивал, словом, вел себя, как человек светский, но, когда Светлана пошла его провожать, он вдруг тихо и отчетливо произнес:

– Свет, зайчик, если что, звони сразу же.

Никольская так и не поняла, что он имел в виду, поскольку в этот момент к ним подошел Игорь и громко стал разъяснять, как быстрее доехать до Москвы.

– Господи, да не кричи, он и сам все отлично знает, – вдруг раздраженно оборвала его Светлана. Ей стало жалко Пашку.

Впрочем, этой ночью о Соколове она не вспоминала – любовные игры, на которые ее спровоцировал Игорь, заставили забыть не только старого друга, но и стыд.

По-прежнему Светлана и Игорь никуда не ходили – рестораны, кафе, театры и те редкие мероприятия, на которые ее еще звали, они оставляли без внимания. Поначалу Светлана немного нервничала по этому поводу, а потом бросила. Она поняла, что Игорь человек не очень общительный, не любит скопления людей, да и сама она не любила пустые разговоры, невнятные договоренности, пустые и громкие обещания, которыми страдали все, без исключения, тусовщики, да и вообще ей было жаль времени. Но к чему она совершенно не могла привыкнуть в их жизни, так это к отсутствию отпуска. «Семейная жизнь без отпуска – это все равно, что вкусный обед без десерта» – фразу, которую любил повторять Нащокин, она запомнила, как и все их совместные поездки. И сейчас, больше всего опасаясь, что их с Игорем отношения превратятся в рутину, Светлана настаивала на путешествии.

– Послушай, давай съездим на море. Тепло, морская вода, незнакомые места.

– Вот чего я терпеть не могу, так это незнакомых мест, – хмурился Игорь.

Игорь характер имел ровный, но вредность, которая на него иногда нападала, доставляла Светлане немало огорчений. Впрочем, в случае с отпуском она не унималась, заставляла его ходить с ней по магазинам в поисках купальников, юбок, шляп. Он отнекивался, придумывал отговорки, но потом сдавался. Однажды в одном из магазинов она ему нашла забавные шорты и вместе с продавщицей заставила их примерить. Игорь, уже немного поддавшись энтузиазму, отнекивался вяло и в конце концов скрылся в примерочной. Магазин был из дорогих, кофе покупателям приносили сразу же. Светлана только сделала первый глоток, и в этот момент из примерочной выглянул Игорь. От неожиданности Светлана поперхнулась, продавщица окаменела с отрешенно-восхищенным видом, а субтильный покупатель из тех, что круглый год носят розовые шарфы на шее и кучу колец на мизинце, сделал неуловимое движение бедрами и произнес с благоговением:

– Господи, да это же великолепно!

Что имелось в виду – произведение швейного искусства размером с кухонное полотенечко или торс, осталось неясным. Игорь потоптался на коврике, схватил изрядную дозу восхищения и уже на обратном пути, как бы невзначай, произнес: