Джессика Хокинс - Опустошение

чему–то еще. Когда я произношу это вслух, звучит так глупо, – пожала я плечами.

– Интересно, – задумчиво произнес он, кивнув. – Откладываешь удовольствие.

– Что? – спросила я, откусывая с вилки.

– Ничего, просто узнаю все, что можно о неуловимой Оливии Жермен.

Я почувствовала, что краснею и, пытаясь вернуть себе самообладание, бесцеремонно

наколола на вилку пару листьев салата.

– Думаю, не стоит. Мы здесь, чтобы обсуждать тебя. Как давно ты знаком с Арно? –

спросила я.

– С тех пор, как начал работать в “Pierson/Greer”. Возможно лет восемь.

Я было собралась достать мой блокнот, но он мягко коснулся моего запястья. Испугавшись

неожиданного прикосновения, я отшатнулась.

– Давай просто поговорим, ты сможешь записать все позже.

– Хорошо, – согласилась я, стараясь успокоить свое сердцебиение. – Так Арно тоже

архитектор?

– Он второй главный архитектор на нашей фирме. В настоящее время, один из самых

блестящих.

– О. – Значит, он никуда не денется, подумала я. – Он женат? Одинок?

– А что? – Дэвид посмотрел на меня с подозрением. – Ты и его рассматриваешь для статьи?

В ответ я чуть не подавилась.

– Боже, нет, – сказала я, качая головой. – Я просто пытаюсь лучше понять … твой мир или

что–то вроде того.

Дэвид рассмеялся.

– Он холост. Навечно.

– Должно быть это профессиональный риск, – пробормотала я.

– Именно, – ответил он с серьезным выражением лица. – Мы много работаем. Строить

отношения может быть тяжело.

Я с пониманием кивнула.

– Ты ищешь что–то серьезное? Ты вообще согласен рассмотреть этот вопрос?

– И да, и нет. Какое–то время я был готов остепениться, хотя работа делает это весьма

проблематичным. Женщины говорят, что могут принять мой напряженный график работы, но в

конечном итоге они всегда хотят большего. Однако, на самом деле, это не та причина, по которой я

до сих пор остаюсь свободным.

Откусив большой кусок, я медленно пережевывала его, пытаясь решить, была ли я задета его

высказыванием.

– Билл тоже много работает, и фирма постоянно посылает его в командировки за пределы

города. Он юрист, – добавила я. – Но полагаю, ты и так это знаешь. К нему первому обращаются с

подобными вопросами, вероятно потому, что у него нет детей.

Отсутствие какой–либо реакции со стороны Дэвида заставило меня оторваться от еды и

посмотреть на него. Он выглядел задумчиво, изучая свою тарелку.

– Что ж, если я беру у тебя интервью, следующее, что я могла бы спросить, в каком колледже

ты учился.

– Курс в Йеле, а затем “Архитектурная ассоциация” в Лондоне.

Внезапно я почувствовала себя неполноценной.

– А ты? – спросил он.

– “Нотр Дам”.

Дэвид улыбнулся.

– Мой отец учился там. Это отличная школа, не так ли?

– Мой тоже.

– Интересно, насколько велики шансы, что они знают друг друга? – когда он вновь

улыбнулся, на его щеках появились ямочки.

– Чем занимается твой отец? – спросила я.

– Он сейчас на пенсии, но был президентом компании.

– Какой? – тут же спросила я, хотя прекрасно знала ответ.

– “GQS”.

Почему я спрашиваю? Какой я хочу получить ответ?

– Это... это хорошая работа.

Дэвид посмотрел на меня, и мы одновременно рассмеялись.

– Была, – согласился он. – Просто семья вернулась в Иллинойс несколько лет назад.

– Тебе нравился Лондон? – быстро спросила я, прежде чем он смог бы поинтересоваться

моими родителями.

– Он прекрасен. Замечательное место, чтобы изучать архитектуру. Ты была там?

– Ребенком с родителями.

– Чем занимаются твои родители?

– Мой отец консультант в Далласе, а мама пишет романы.

– Твоя мама пишет романы в Далласе?

Я покачала головой и попыталась избежать его напряженного взгляда.

– Разведены? – спросил он.

Я кивнула.

– Когда?

– Прямо перед старшими классами.

– Это должно быть было очень тяжело.

Прочистив горло, я промокнула рот салфеткой и пожала плечами.

– Как ты оказалась здесь? – спросил Дэвид.

– Я выбрала “Нотр Дам”, потому что там учился мой отец и, потому что это была одна из

лучших школ, которую я могла себе позволить. Гретхен собиралась в Университет Чикаго, что мне

очень нравилось, так как мы были не далеко друг от друга. После окончания учебы, Люси и я

переехали сюда, чтобы жить вместе с Гретхен.

– Ты всегда хотела жить здесь?

– На самом деле, нет. Я всегда думала, что в конечном итоге окажусь в Нью–Йорке.

– Правда? – Дэвид приподнял брови. – Но ведь это так близко. Почему бы не переехать?

– Это сложно, – ответила я, покачав головой.

– В каком смысле?

– Тебе будет скучно и неинтересно это слушать.

Но на этом он не остановился.

– Если бы ты могла отправиться в любое место в мире, ты бы...

Испания, подумала я, при этом мне даже не нужно было дослушивать предложение до конца.

Однако, пожав плечами, я произнесла:

– Не знаю, а ты?

– Все ты знаешь, – возразил Дэвид, сузив глаза.

Девушка не может иметь секреты? Почему он задает столько вопросов? Я продолжала

медленно жевать, анализируя то, как он изучал меня.

– У меня нет времени думать об этом. Кроме того, Биллу не нравится брать отпуска.

– Какой позор. Я полагаю, что не стал бы фантазировать о серфинге или о жирных устрицах,

если бы знал, что это никогда не сможет осуществиться.

Я перестала жевать. Черт. Я абсолютно точно могу представить его, занимающего

спортивным серфингом и высасывающим устрицу. Я сжала челюсти.

– В любом случае, все, что ты держишь в своей голове, ты получишь в реальности. Оливия,

ты кажешься девушкой, которая определенно знает, чего она хочет.

– Меня вряд ли можно назвать девушкой, – ощетинилась я неожиданной оценке. Хотя в эти

дни я чувствовала себя ребенком, потакающим своими прихотям и гуляющим по натянутому

канату между фантазией и реальностью. Но я не могла рассказать ему этого.

– В таком случае, сколько тебе лет?

– Мистер Дилан, мне кажется, что это не очень вежливый вопрос.

– Понимаю. Ты ищешь вежливость в джентльменах?