Жестокие намерения - Лилит Винсент
Моя жена замалчивает его преступную деятельность и насилие. Я сам не был невиновен в этом отделе. Кто за этим столом не бил кого-нибудь кулаками, тупым оружием, туфлей на высоких каблуках? Даже Мия ударила мальчика по лицу. Но насилие Ластро находится на совершенно другом уровне. Одних только слухов должно быть достаточно, чтобы заставить любую любящую мать остановиться и подумать, прежде чем увлекаться свадебными планами, но, видимо, Джулии все равно.
В конце вечера Миа выглядит подавленной и растерянной, но Джулия сияет.
— Мы с Мией проводим тебя, Драго. Пойдем, Миа.
Миа неохотно встает и следует за мамой и Ластрой до входной двери.
— Что ты думаешь о Ластро? — спрашивает меня Фабер с другой стороны обеденного стола.
— Он слишком стар и слишком опасен для Мии. Она выйдет за этого мужчину из-за моего трупа.
Фабер задумчиво смотрит на меня, и я понимаю, что он уловил мой гнев и ревность. Это не может быть сложно, учитывая, что я нахожу невозможным обуздать это.
— Ты вдруг не предохраняешься. Сработали ли эти отцовские инстинкты? Есть ли какие-то хорошие новости, которыми ты хотел бы поделиться со мной?
— Еще нет, — говорю я сквозь зубы, мой гнев удваивается при мысли о том, чтобы трахнуть мою жену. Не через миллион лет, и особенно после того, что я только что видел сегодня вечером, холодная, бессердечная сука. — Я надеюсь, что очень скоро смогу объявить некоторые радостные новости.
— Смотри, что ты делаешь.
Я встаю так быстро, что мой стул вылетает из-за меня, и упираюсь руками в стол. — Ты не мой босс. Ты не мой отец. Я отвечаю за свою жизнь, а не ты.
Фабер смотрит на меня, не впечатленный моей вспышкой. — Я надеялся, что ты уже смягчишься. Я начинаю думать, что мой младший брат всегда будет безответственным в семье.
— Да? Я давно знаю, что ты помешан на контроле и мудак. Ты утверждаешь, что семья для тебя важнее всего, но это чушь собачья. Единственный человек, который важен для Фабрицио Розетти, это Фабрицио Розетти. Папа, должно быть, переворачивается в гробу, видя, какой ты стервой из-за денег, которые принадлежат мне.
— Я просто не хочу видеть, как ты рано загоняешь себя в могилу.
— Ты думаешь, ремонт маслкаров угрожает моему здоровью?
Фабер знает все о моем намерении открыть гараж на принадлежащие мне деньги. На самом деле он попросил показать бизнес-план, чтобы знать, что идея «жизнеспособна».
Трахни его.
Трахни его в ад и обратно.
У меня есть чертовски отличный бизнес-план, но мне не нужно ни перед кем оправдывать свои мечты. Я с радостью поделюсь своими мечтами с людьми, которые меня любят, но в последнее время я не чувствую большой семейной любви.
Фабер какое-то время борется с этим. — Ты должен узнать цену деньгам, прежде чем кто-то вручит тебе сотни тысяч долларов.
— Не корми меня ерундой, потому что я ее терпеть не могу. Будь мужчиной и просто признай, что я тебе не нравлюсь.
— Ты мой брат, Лаззаро…
— В последний раз я Лаз. — Я отталкиваюсь от стола и выпрямляюсь. — Когда я стану отцом, все будет на моих условиях.
— Что это должно означать?
— Вот увидишь. Приятного разговора, Фабер. Рад тебя видеть, как всегда.
Я иду из комнаты на кухню, довольная тем, что Ластро наконец-то ушел.
В гараже я стою в прохладной темной тишине рядом со своей машиной, жалея, что не могу просто уехать и оставить всех позади. Но это означало бы потерять Мию, а эта девушка привязала меня к своему сердцу. Я не мог уйти от нее, чтобы спасти свою жизнь.
Я открываю капот своей машины, и хотя в ней не требуется замена масла, я готовлюсь к замене масла. Что угодно, лишь бы занять себя, чтобы не вернуться в дом и не заявить, что я воюю с любым мужчиной, который попытается заговорить с Мией.
Пару часов возюсь с машиной, потом умываюсь и засыпаю на диване. Сразу после рассвета я вижу, что Джулия стоит у бассейна, собираясь проплыть свои утренние круги. Они занимают сорок минут. Как только она ныряет, я встаю и иду наверх, в спальню Мии.
Она все еще крепко спит, когда я подхожу к кровати, стягивая с себя одежду. Когда я проскальзываю между одеялами, она почти не шевелится, и я получаю удовольствие, будя ее целовать.
С языком.
На ее киску.
Миа резко вдыхает и открывает глаза, ее ресницы трепещут, и она смотрит на меня между ног.
— Лаз, — стонет она, обвивая бедрами мою голову и запуская пальцы в мои волосы. — Тебе не следует быть здесь.
Я слышу: — Пожалуйста, заставь меня кончить.
Все для моей девочки.
Я грязно, голодно облизываю ее, и она дает мне то, что я хочу, а именно ее кончание на моем лице. Через мгновение я сажусь с членом в руке и со стоном погружаюсь в нее. Я никогда не перестану вспоминать, как приятно трахать эту девушку.
Глядя на мой член, двигающийся в ней и выходящий из нее, я говорю: «Не могу дождаться, когда ты станешь моей. Надеюсь, ты знаешь, что я воображаю, что всегда буду глубоко в тебе, независимо от того, с кем мы и где мы, моя хорошенькая падчерица.
— Не начинай так снова, — стонет она, ее щеки краснеют.
— Тебе нравится, когда я так говорю.
Миа протягивает руки и упирается руками в спинку кровати, стараясь не двигаться для меня, чтобы я мог трахнуть ее сильнее.
— Ты любишь каждого. — Толчок . — Грязно. — Толчок . — Слово. Толчок .
Я стону и запрокидываю голову назад, когда моя кульминация великолепно обрушивается на меня.
Я начинаю вытягиваться из моей милой девушки, когда вижу, как моя сперма растекается по всей моей длине и губам ее киски.
О, черт, это горячо. Я снова прижимаюсь к ней, задаваясь вопросом, как скоро женщина может забеременеть после того, как перестанет принимать противозачаточные таблетки. Я надеюсь, что это сейчас. Прямо в эту секунду. Я вошел в нее, мой член все еще был твердым и настолько глубоким, насколько я мог. Там, вот где я должен быть. Я останусь здесь, пока не буду уверен, что у моих мальчиков был шанс сделать с ней
