Королевство грешников - Шанджида Нусрат Али

Проблема постепенно выходит из-под моего контроля. Никому, кроме перечисленных членов подполья, вход запрещен. Тогда как, черт возьми, он получил пропуск?

Я знаю каждого участника, потому что они должны отчитываться передо мной, чтобы пройти проверку. И если бы я увидел его, то сразу узнал бы. Но на данный момент это была бы бесполезная попытка. Мне пришлось искать другой способ. И похоже, что за Реей нужно присматривать круглосуточно, начиная с сегодняшнего вечера.

Прошло несколько дней, но больше никаких зацепок об этом человеке найдено не было. Я каждый день посылал своих людей наблюдать за Реей, но ничего подозрительного не происходило.

Я сижу на своем троне, курю одну из кубинских сигар и наблюдаю, как дым рассеивается в воздухе, приятно обжигая мои легкие и горло. Уже далеко за полночь, но сон, кажется, не идет с моих глаз, когда я сижу на своем балконе и с гордостью смотрю на свое мерцающее королевство.

Элиша также сохраняет дистанцию со времени нашей последней встречи. Я не позволял этому беспокоить меня, потому что у меня есть другие вещи, занимающие мои мысли.

Но тихий стук в дверь привлекает мое внимание.

— Войдите.

Вид Элиши в ночной рубашке на мгновение удивляет меня. Я не ожидал ее увидеть. Я продолжаю курить свою сигару, жестом приглашая ее подойти ближе. Сначала она колеблется, но вскоре подчиняется и встает передо мной, заменяя вид города своим покрытым синяками, но красивым, соблазнительным телом.

— Что привело тебя так поздно ночью? — Я ожидал, что она будет спорить со мной за то, что я на днях осмотрел ее у врача. Ее переправили сюда, и я хотел принять меры предосторожности на случай, если она заразилась какой-либо болезнью от своего предыдущего хозяина.

Она сглатывает.

— На днях ты сказал мне, что если я покажу тебе, чего я стою, ты отпустишь меня. — Я киваю, побуждая ее продолжать. — Ты это имел в виду, когда сказал, что тогда отпустишь меня? — спрашивает она, сцепив руки перед собой. Я легко чувствую нервозность по ее тону, но она не хочет показывать свой страх, как боец, которым она является.

— Да, я такое говорил.

— И ты хочешь, чтобы я верила тебе только на основании твоих слов?

— Мое слово — закон. Поэтому, когда я что-то говорю, я это делаю. Никогда не сомневайся в этом.

— А если я скажу «нет»?

Я откидываюсь на спинку стула, выпуская дым.

— Тогда я вообще не буду к тебе прикасаться. Но ты останешься моей пленницей до конца своей жизни.

— Я имею право голоса в том, что мы делаем? Или в том, что ты будешь делать со мной?

— Показал ли я какой-нибудь жест, говорящий о том, что тебя заставят подчиниться? — Она качает головой, скрестив руки на груди. — С того дня, как ты попала сюда, тебя, возможно, и держали в плену, но я не обращался с тобой так, как подобает с рабыней. Но не принимай мою щедрость как должное, если собираешься использовать свою киску, чтобы манипулировать мной. Ты будешь всего лишь еще одним теплым телом для моего удовольствия, которое зарабатывает свою свободу. Не забывай об этом.

Я не собираюсь сердиться, но почему-то ее вопросы приводят меня в бешенство. Я дал ей больше свободы, чем кто-либо другой, и все же она смеет сомневаться в моих суждениях.

— Значит, если я скажу «нет»… Ты сразу же прекратишь?

Я встаю, и моя тень ниспадает на нее. Она поднимает голову, чтобы встретиться со мной взглядом. Я обхватываю ее лицо большим пальцем, раздвигая ее губы, обводя влажную внутреннюю поверхность ее рта.

— Ты не скажешь «нет».

Она хмурится в замешательстве.

— Как ты можешь быть так уверен? Я проходила через ад, кажется, целую вечность. Так как же я могу не ожидать того же от такого монстра, как ты? — парирует она.

Я не мог не согласиться с ней. У меня и раньше были рабы, и я давал волю своей грубой стороне в общении с ними. Они стали свидетелями того, каким жестоким и суровым я могу быть.

Но с Элишей…

Почему я чувствую себя так неуверенно?

— Точно так же, как я должен доверять тебе, чтобы убедиться, достойна ли ты своей свободы, ты должна будешь доверять мне точно так же, чтобы знать, что я не сделаю ничего, что причинит тебе вред или будет против твоего выбора.

Я знаю, что кошмары у нее почти каждую ночь. Я слышу ее крики и мольбы, доносящиеся из ее комнаты.

— Доверься мне, малышка. Что бы я ни делал, мое прикосновение… — я целую ее в щеку, шепча свои слова на ее нежную кожу, — мой поцелуй, моя власть… Тебе все понравится.

Я провожу носом по ее подбородку, слегка покусывая его и заставляя ее ахнуть, когда ее руки сжимают мои.

— Я буду вписан в твое тело. Мои грехи сделают тебя моей маленькой грешницей, которая жаждет своего дьявола. Желая стать частью его грешного рая.

Она сглатывает, не сводя с меня глаз, ожидая момента, когда я запнусь в своих словах. Но видение правды, стоящей за моими словами, заставляет ее посмотреть вниз и глубоко вздохнуть, успокаивая нервы, прежде чем она возьмет платье и стянет его через голову, сбрасывая одежду. Все, кроме ее лифчика и трусиков.

И вот она стоит передо мной.

Обнаженная и уязвимая.

В моей власти.

Глава 15

МАКСВЕЛЛ

ПРОШЛОЕ

Та ночь преследовала меня днем и ночью, как тень. Ее крики и мольбы все еще звучат в моих ушах. Неважно, сколько раз я прикрываю их ладонями, звук эхом отдается в моем сознании. В моей памяти. Новые эмоции зародились в моей душе после того, как я увидел, как моего ангела утаскивают во тьму эти монстры.

Чувство вины.

Это давит мне на сердце, как айсберг. Она звала на помощь, умоляла об этом, и все же я ничего не мог сделать, чтобы спасти моего ангела. Я подвел ее и себя. И то, что она не видела меня последние несколько дней, ранит мою душу сильнее, чем когда-либо. Зачем ей возвращаться, чтобы увидеть мальчика, который не смог спасти ее?

Зачем ей приходить в это адское подземелье, чтобы увидеть слабого маленького мальчика, который был недостаточно силен для