Мой любимый (не) медведь (+ Бонус) (СИ) - Юнина Наталья

— Ты что серьезно? Я читал, что они только писают в животе. А если так, то не терпи.

— Саша, это была шутка. Ребенок не делает это в животе, он терпит целых девять долгих месяцев, а потом оторвется за все неиспользованное время.

— Алинка, чего ты такая противная?

— Саш, ну не обижайся. Я правда спать хочу.

— Ладно, ты только не терпи, если сама хочешь.

— Потапов, я сказала это, чтобы ты от меня просто отстал. И не бойся, я терпеть не буду. Что мы блин вообще обсуждаем?

— Жизненно-необходимые нужды. Все, больше не буду мешать.

— Ты не обижаешься?

— Не обижаюсь, спи, малыш.

— Не обижайся, я тебя люблю.

— И я тебя, — целует меня в губы и отворачивается на бок.

Десять минут, двадцать минут, час… и все, сна ни в одном глазу, ну вот же Потапов! Ладно бы просто заснул, так нет же, перевернулся на спину и храпит так, как будто передо мной лежит рота жирных солдат. Легонько касаюсь Сашиного плеча, но бесперспективно. Мой муж спит сном храпящего младенца. Изо всех сил стараюсь заснуть, но ничего не получается. Снова тычу Потапова в плечо, только уже более весомо, но снова никакой реакции. Не выдерживаю и бью кулаком в многострадальную руку, но ее перехватывает Потаповская ладонь.

— Если бы ты не была глубоко беременная, я бы поставил тебя в коленно-локтевую позу и так бы отхлестал, что кое-что болело бы.

— Ну прости. Ты очень сильно храпел, а меня это бесит. И к тому же…

— Что?

— Я хочу выбрать имя для нашего сына, — Саша тут же приподнимается, садится на кровать и включает ночник.

— Давай, это даже интересно. Мне нравится Григорий.

— Ты в своем уме? Это Гриша вообще-то.

— И что?

— Ничего, это просто не обсуждается, давай дальше.

— Тарас?

— По жопе хлясь.

— Павел?

— Пашка-какашка.

— Коля?

— Обосрался в поле.

— Борис?

— В попе кипарис. А вообще Боря — помоги-ка лучше Коле.

— Знаешь что, Алина-пингвина, ложись спать.

— Это что, снова намек на то, что я толстая?

— Нет, Алина-свинина. Это просто рифма.

— Спокойной ночи, Сашка-пердуняшка. И, кстати, нашего сына будут звать Сережа.

— Стоило ли спрашивать.

— Ну я же должна была сделать вид, что это наше общее решение.

— Действительно.

***

Ровно через месяц случилось то, чего я очень боялся и ждал одновременно — родился наш Сережка. Жутко боялся за свою балаболку, но все прошло идеально, что даже меня удивило. Сколько Алинка ныла по поводу того, что врачи самые плохие пациентки и рожать ей будет тяжело, не передать словами. Но к счастью, ничего из словесного поноса бывшей Терентьевой не сбылось. На самих родах я не присутствовал, Алина строго запретила.

Смотрю на своего сына и не верю, что наконец-то я отец. Слово-то какое громкое, а приятно как, словами не передать. Не знаю на кого он похож, наверное, пока просто на себя, но, надеюсь, потом будет на меня. Следующая будет дочка, вот малая будет похожа на Алинку.

— Спасибо за сына, Алинка-малинка. Следующая дочка?

— Конечно, и родишь ее ты.

— Какая ж ты поганка все-таки.

— Вот именно, куда нам дочка? В меня же пойдет.

— Возможно. Но дочку я все равно хочу через пару лет.

— Может быть.

Беру сына из люльки и несу к нам на кровать. Щекастику всего десять дней, он получился очень спокойным ребенком, иногда меня это даже пугает и удивляет одновременно.

— В кого он такой спокойный?

— В меня. В детстве я была очень спокойной.

— Да не дай Боже, я лучше сразу отрежу ему язык.

— Ты даже не сможешь высунуть ему язык. Детям вообще очень сложно открыть рот, сначала надо…

— Молчать! Лучше покорми Сережку.

— Он не хочет есть.

— Откуда ты знаешь?

— Ребенок молчит. Точнее спал и молчал. Зачем ты вообще достал его из кроватки?!

— Хочу, чтобы ты его покормила. Мне так нравится твоя новая грудь. Скорее бы ее пожамкать, она же не уменьшится потом?

— Нет. Только обвиснет через несколько лет.

— Все-таки я тебе отрежу язык.

— Ты только обещаешь, Потапов.

— Все, я несу нож.

— Лучше секатор.

— Договорились.

ЭПИЛОГ

Смотрю на свои руки и понимаю, что надо скорее брать отпуск. Просто отсидеться дома, отмокнуть, сходить в СПА и что-нибудь еще, чтобы ручки стали аки попа младенца. Кстати, о младенцах, ставлю чашку на стол и иду проверять очередную будущую маму. Все это отработано уже миллионы раз, но, когда на пороге клиники появляется кто-то из знакомых, все происходит не совсем в обычном режиме. А если эта самая знакомая еще и дочка твоего босса и по совместительству друга, то жизнь играет новыми красками, тут нужно держать ухо востро.

— Стоять, — эх, не успела ретироваться от беспокойного папаши. — Как она? — всегда умиляли мужики, которые пекутся о своих девочках, будь то жена или дочка.

— Как и другая вагина в твоем доме.

— В смысле?

— В смысле, очередная беременная в твоей семье. Но ты не беспокойся, по моим расчетам, папой ты станешь раньше, чем дедушкой.

— Убью!

— Я надеюсь, это ты говоришь не о дочке, а о своем будущем зяте. Теперь слушай внимательно и огорчай будущего папашу. Беременность нам удалось сохранить, но процент выкидыша очень велик. Поэтому покой ближайшие семь месяцев. Передай, что дружок твоего зятя тоже отдыхает, в штанах или в руке это он сам решит где, но точно не в твоей дочке. Сереж, не расстраивайся, все с ней будет хорошо, но при условии, что вести себя будет, как надо.

— Ну какие дети, она сама еще ребенок!

— Ну не скажи. Присядь, не ходи такой дерганный к ней, она и так переживает. Зато прикинь, сколько у тебя в семье будет детей. А вдруг дочка и внучка, а?

— Это ты сейчас намекнула на то, что и там, и там будут девки?

— Нет, просто предположила. Это же так здорово, будешь в гареме.

— На кой хрен мне этот гарем? С девчонками одни проблемы, ты посмотри на них. Я поседел раньше времени только из-за них. Хоть тебе повезло, одни пацаны.

— Повезло? Я вообще-то согласилась на третью беременность только, чтобы родить дочку.

— На кой тебе вообще эта беременность в сорок три?

— Просто по Фэн-Шую цифра четыре — число смерти, а нас четверо, поэтому мне нужен пятый член семьи и, конечно же, я хочу дочку.

— Ты чокнутая.

— Кто бы говорил. Сам-то зачем жену обрюхатил в сорок четыре?

— Мне можно, я мужик, тем более у меня были на то свои причины.

— Какие, позволь узнать?

— Кое-кому приспичило сдавать на права.

— И?

— И я не хочу становиться вдовцом. Пока будет беременной, забудет о правах, после рождения ребенка еще забудет на пару лет, ну а там что-нибудь придумаю.

— И ты меня называешь чокнутой?! Ты обрюхатил жену, чтобы она не сдавала на права! Стрельников, ты придурок.

— Это рациональное и взвешенное решение, к тому же, я не против еще одного ребенка, мальчика, конечно. Вот этого женского добра мне и так хватает. И ты иди помолись, чтобы снова мальчик.

— Нет. Я хочу дочку и точка. У меня даже животные мужского пола, надоело. В этот раз специально пол не узнаю, хочу иметь надежду.

— Ты меня, конечно, извини, но тебе лучше остаться единственной женщиной в своей семье. Просто без обид, девочка у вас общая будет… как бы сказать… огромной.

— В смысле?

— В прямом. Пацаны у тебя в Потапова — огромные, у них плечи больше, чем у качка подростка. Вот и представь какая родится девочка?

— Огромная кобыла?

— Вот именно.

— Какой же ты гад, Стрельников! Всю малину мне испортил. Дочь кобыла…

— Ну ладно, не нервничай, тебе нельзя. Ты когда в декрет, кстати?

— Еще не скоро. Через четыре месяца. Кстати, я скоро в отпуск на две недели. Мне надо, организм очень требует море.

— Ну раз требует — шуруй.

— Пойдем к будущей маме. Только, пожалуйста, закрой рот и сделай добродушный вид.

— Я постараюсь.