Холод сердца (СИ) - Валерия Ильященко
— Подожду, — буркнула она и скрестила руки на груди.
Я вздохнула и выехала на лед. Откатав программу пару раз, пришла к выводу, что на сегодня хватит. Большей нагрузки ноги не выдержат.
Мы вместе с Лизой отправились в раздевалку, где я с удовольствием сняла коньки и обнаружила следы крови на белых носках.
— Ох, это надо обработать, — проговорила подруга.
— Ничего страшного, — улыбнулась ей и сняла носки.
Залепив мозоли лейкопластырем, переоделась. Ванну решила принять дома, так как зимой в душевой «Ледовой арены» было холодно.
— Идем? — обратилась к Лизе.
— Ага. Может, перекусим?
— Отличная идея, — согласилась я.
Надев куртки, мы вышли на улицу. Мороз все крепчал, и от этого находиться вне помещений было сложнее.
— Я забыла телефон в раздевалке! — спохватилась Лиза.
Она прошлась по карманам в куртке и заглянула в сумку.
— Иди, я подожду у выхода с арены. Поторопись, пока ее не закрыли. Уже поздно, — предупредила подругу и, натянув сильнее шапку, пошла к воротам.
Лиза же помчалась в ледовый комплекс. После того, как она вернулась, мы с ней перекусили в кофейне и разъехались по домам. Мне был необходим отдых.
Приняв теплую ванну, я улеглась в кровать и тут же уснула.
Последующие несколько дней на тренировки не ходила из-за мозолей. С ними было практически невозможно кататься. Да, боль можно перетерпеть, но все равно элементы, что необходимо выполнять, выходили корявыми. Ногам нужен был небольшой отдых.
Этот перерыв позволил мне встретиться с Виолеттой. Лиза кстати к ней ревновала, да и относилась с долей неприязни. Поэтому, когда я пригласила ее присоединиться к нам, подруга категорически отказалась. Уговаривать не стала, прекрасно зная, что если Лиза чего-то не хочет, то лучше смириться.
Мне же с Вилу нравилось общаться. У нас не иссякали темы для общения, и Виолетта была из тех людей, которые могут выслушать и не перебивать. С Лизой я привыкла, что в основном говорила она, поэтому с Виолеттой было безумно комфортно. К тому же, как заметила, она никогда ни на кого не сердилась. Умудрялась находить плюсы даже там, где их не могло быть, а если и высказывала недовольство, то оно не звучало с агрессией или обидой. Скорее, она принимала ситуацию такой, какая она есть.
Мне хотелось поделиться с ней тем, что происходило между мной и Игорем, но я не знала, как она это воспримет. Да и любой человек, скорее всего, встал бы на сторону Лизы. Я же выглядела бы разлучницей. Поэтому молчала.
После встречи с Вилу я чувствовала себя морально отдохнувшей, поэтому, когда вернулась на каток, была полна позитивной энергии. Виолетта хотела прийти на мою последнюю репетицию перед отлетом на соревнования, и я не могла ей отказать. Правда не ожидала, что вместе с ней и Женей придет Игорь. Давненько я не видела его, но по-прежнему лишь стоило взглянуть, как понимала, что чувства не исчезли и не стали и на йоту меньше.
Тренер скептически отнеслась к моим зрителям. Она велела не отвлекаться. Это был последний прокат программы, и я хотела, чтобы он был безупречным.
Встав в позу, мысленно считала до десяти, чтобы успокоиться. Заиграла мелодия, и я скользнула вперед. Каждое движение было вызубрено и откатано до такой степени, что, если бы меня ночью разбудили и спросили, какой элемент идет за другим, я бы без замедления ответила.
Заходя на прыжок, чувствовала, как за спиной вырастают крылья. Сердце зашлось в бешеном ритме ожидания полета. Оттолкнувшись, сделала три вращения и вышла из прыжка. Однако ногу повело, и я чуть не потеряла равновесия. Что? Как такое возможно?
Тренер крикнула, чтобы продолжала и не останавливалась. Но чем дальше я выполняла элементы, тем хуже становилась. Казалось, дело в коньках.
От того, что не выходило откатать идеально, я начала нервничать и сбиваться. Впереди был четверной прыжок, который столько времени учила. Он просто обязан был получиться.
Прикусив губу, я набрала скорость и прыгнула. Четыре оборота, идеально. Теперь выход из прыжка. Но лишь нога коснулась льда, как она вывернулась наружу, и я почувствовала резкую боль в голеностопе.
«Сломала!» — это была самая первая мысль, а потом я упала. Сам этот момент плохо помнила. Нога невыносимо болела, ударилась плечом и содрала о лед руку и ногу.
Я закусила губу и почувствовала вкус крови. Мои мечты о завершении карьеры в группе юниоров рухнули в один миг, смешавшись с нестерпимой болью в ноге и во всем теле. Сквозь слезы я видела, как на лед выбежал Игорь и чуть сам не упал, поскользнувшись.
— Майя! — кричал он, направляясь ко мне.
Глава 17
Я толком не помню, как добрались до больницы. Женя и Виолетта поехали с нами. Вилу позвонила моим родителям и сообщила о происшествии. Игорь внес меня в приемное отделение на руках. Нога болела, и я молилась о том, чтобы не было ничего серьезного. Иначе… Даже думать не хотелось.
Когда подъехали родители, мне уже сделали рентген и осмотрели. По лицам докторов было ясно, что ничего хорошего они не скажут.
— Майя, что случилось?! — ко мне подбежала мама и обняла. — Как так вышло, что ты упала?
— Не знаю, что-то с коньком. Мам, я боюсь спрашивать у докторов. Вдруг…. - я сделала глубокий вдох. — Вдруг они скажут, что не смогу…
Одна мысль о том, что придется бросить фигурное катание приводила в неподдельный ужас.
— Я все узнаю, — пообещала мама.
Она поцеловала меня в висок и отправилась на поиски доктора.
— Майя, как ты? — спросила Виолетта, обеспокоенно смотря на меня.
Она сама выглядела так, будто ей неприятно находиться в больнице.
— Мне страшно, — честно призналась я. — А ты, что с тобой?
— Ненавижу больницы. Несколько лет назад произошло ДТП, и я долгое время провела в ней. Да и недавно тоже пришлось проходить обследование. В общем, приятного мало, — ответила Виолетта и вздохнула.
— Если тебе тяжело, можешь уйти. Спасибо, что позвонила родителям.
— Нет, я останусь! — покачала она головой.
— Спасибо, — поблагодарила Вилу. — Интересно, родители нашли доктора?
— Надеюсь. Думаю, они скоро подойдут, — ответила Виолетта и встревожено посмотрела на коридор приемного покоя.
Мама вернулась через несколько минут и выглядела она расстроенной. Она посмотрела на меня и вздохнула, а потом вымученно улыбнулась. Будто не знала, что я все понимаю.
— Нужна операция, — проговорила она и села рядом со мной.
— Насколько все серьезно? — спросила у нее.
Хотелось держаться, но у меня плохо получалось. Чувствовала, как
