Развод. Я тебя забираю (СИ) - Ветер Уля
― Устала? ― Максим подошел сзади и оставил поцелуй на макушке.
Я улыбнулась и рукой сжала его руку на своем плече.
― Устала немного. Ну ничего, завтра будет куда больше суеты на работе.
― Поставка цветов?
― Да, ― кивнула я, делала еще один глоток чая.
Два месяца назад мне удалось открыть второй цветочный магазин. Иногда было сложно, но я не сдавалась, шла вперед чтобы через время окрепнуть и продвигать свой бизнес. На двух магазинах останавливаться я не планировала.
― Но думаю, это мелочи по сравнению с твоими делами.
― Не приуменьшая свои заслуги и труды. Ты моя умничка, столько сил вкладываешь в работу.
― А ты в новую клинику.
Макс улыбнулся, обошел и присел в кресло напротив меня. Потом подумал, поднялся и подвинул его ближе, чтобы положить на свои колени мои ноги.
― Не замерзла?
― Нет, ― он гладил ступни через колготки, а я любовалась своим мужем и молча восхищалась.
Кстати, поженились мы в апреле. Купили ему костюм темно‐синего цвета, мне нежное белое платье, но не свадебное. Расписались в кругу семьи, отметили в ресторане и большего нам ненужно было. Макс и так еле дождался весны. Я хотела, чтобы было тепло, но при этом не май. А он готов был даже в декабре расписаться. Мужчина! Ему бы только присвоить меня.
Еще последние несколько месяцев он тратит силы на открытие новой клиник. На этот раз это будет не многопрофильный стационар, это уже кардиологический центр с ведущими специалистами нашей страны. Мой мужчина ― моя гордость, и мой мужчина ― моя поддержка. Мы все делаем вместе и каждый раз, если возникают трудности мы идем друг другу на помощь или поддержку.
― Ты очень понравилась моей маме. Она так тебя хвалила. Особенно твои блюда.
― Правда? ― не могла поверить, что это действительно так.
― Правда. Кстати, ― он вдруг стал серьезным и подобрался, пересаживаясь на край кресла.
― Мне не нравится твое выражение лица. Не пугай.
― Не пугаю. Просто хотел сказать, что мне сегодня прислала сообщение кукушка.
Кукушка, это биологическая мать Юли. И я напряглась. Мне это не нравилось.
― Не волнуйся, Сонь. Ты же знаешь, Юля наша, никто не посмеет ее забрать. Более того, я скоро подам документы на лишение родительских прав Исаевой.
― Правда?
― Я хочу, чтобы ты была матерью Юли. Если биологической нет до нее дела.
― А что она написала?
― Хвасталась новым мужиком и тем, что они полетели на Мальдивы. Можно подумать, что меня это должно волновать.
― Макс, ― я отставила на стол чашку с недопитым чаем, и спустив ноги, наклонилась к мужу, ― она не спросила за Юлю?
― Нет, и меня это теперь не огорчает. У Юли есть мать, а кукушки нам не нужны.
― Я люблю ее очень‐очень, как и Настю. Как если бы рожала их сама.
― Сонь, ― он протяну мне руки, и я вложила в них свои.
В полумраке я видела блеск его глаз и поняла, что хочу сделать его еще более счастливым. Пересела к нему на бедра, и облизнув губы, склонилась к его лицу.
― Ты меня соблазняешь…
Я хохотнула и взяв его руку, прижала к животу.
― Ты меня уже соблазнил.
Он замер, застыл на месте, глядя на меня ошарашенным взглядом.
― Ты хочешь сказать…
Я активно закивала головой и облизнув губы, выдохнула…
― Я беременна. У нас будет малыш.
― Моя девочка, ― выдохнул он и с жадностью прижался к моим губам, ― никому вас не отдам. Вы мои.
― И ты наш. И кроме тебя нам никто не нужен.
― Пап? Мам?
― Максим? Тетя Соня?
Мы разорвали поцелуй и обернулись к детям, которые вообще‐то должны были видеть десятый сон.
― Это правда, тетя Соня? ― с улыбкой спросила Настя, обнимая Юлю за плечи.
― Правда, малышки. У нас с Максом будет ребенок.
― Ура! ― запищала Юля, и принялась прыгать вокруг себя, ― у нас скоро появится братик!
― Или сестричка, ― предположила Настя, радуясь не меньше Юльки.
Макс сжал руки на моей талии, а я, прижавшись к нему ближе, тихонько вздохнула.
Я счастлива. И все благодаря этому мужчине.
