50 оттенков рассвета - Аля Драгам
— Слушайте, может, выражения крылатые? Ну типа там цитаты, здесь жаргонизмы.
— Не, это ты далеко шагнул. Хотя мелочь могла загадать. Но мы б до утра просидели. Попроще на вещи смотри. О чём ты думаешь, когда представляешь Пушкина?
— Не знаю. Русалку на ветках представляю.
— Это от воздержания. Ты, как ребенок мысли. Ну? Пушкин, Александр Сергеевич, великий русский поэт?
— Давид, ты его еще больше путаешь. Просто его представь.
— Представил.
— Нууууу?
— Ну кудри, сюртук или костюм, трость…
— Остановись. И попробуй развить мысль.
— Ну окей, я понял что кудри. А фильм каким боком?
— А ты финальные кадры вспомни?
— Твою мать. «Обрили уже», да? Волосы что ли?
— Парик. Но она про парик плохо поняла, ей Аришка пыталась объяснить.
— Охренеть. Женская логика в действии. У вас шампунь, похожу, с детства особенный. Как можно было соединить волосы, бл@дь, с Пушкиным и фильмом.
— Элементарно, Ваньсон.
Звезда важно вышагивает по лестнице, крепко держась за руку Лидии Васильевны.
— Ватсон, Дашенька.
— Ну какая разница? Все же поняли? А Артуру уже показали, как я вчера играла? А?
Мартышка забирается на мои колени и смачно чмокает в щёку.
— Я соскучилась.
— Я тоже, мелочь вредная. Кто тебя научил парик загадывать так?
— Я сама. Правда, легко?
— О даааа.
— Вот, я же говорила! — Непоседа подскакивает и стучит кулачками по столешнице. — А Давид сказал, что я ему голову сломала. Всё-таки вы такие глупенькими иногда бываете. За что вас только любят?
— Кто, Даш?
— Маааальчики. Вот мы вчера с бабушкой Лидой читали книжку. Я забыла, как их зовут?
— Чук и Гек, Дашенька.
— Вот. И Чурка такой странный. Зачем они письмо папино выбросили.
— Чук. Не Чурка, а Чук.
— А какое полное имя? У меня Дарья, но все говорят Даша. А у них? Я таких имен не знаю.
— Эм… — Беспомощно оглядываюсь на ржущих друзей. — Может, Давиду дадим возможность реабилитировать за вчерашнее, а? Давай у него спросим? — Ловко перевожу стрелки на друга, и теперь моя улыбка становится шире, чем его.
— Даш, я сразу сдаюсь, — ржет верный рыцарь нашей банды. — Готов быть глупым, но честно, я не знаю. Я вообще никогда не задумывался, — поворачивается друг в мою сторону.
— Такая же фигня. Давай загуглим? — Тянусь к смартфону.
— Нашел?
— Ты будешь в ауте.
— Владимир и Евгений. Или Сергей. Тут разное пишут.
— Даш, прикрой ушки. — У меня тоже первая реакция была красочно высказаться. — Как? Просто объясни мне, как? Я готов был услышать про Герасима или Германа, но Владимир?!
— Сам потом почитай. — Хлопаю себя по коленям. — Время поджимает, мне ещё в одно место смотаться надо.
— Подожди, я с тобой. — Дейв целует Сашку, пока я прощаюсь со всеми по очереди. Дашка виснет на шее и требует обязательно приехать вечером, потому что, дескать, завтра папа её уже заберет.
— Дашунь, я же могу приехать к вам домой.
— Не можешь. Там тебя придется со всеми делить, а здесь ты только меня любишь.
— Я тебя всегда люблю, мартышка. И Машу тоже люблю. Вы же сестрички, не ревнуй, слышишь?
— А Полину?
— И Полину. Но я её мало знаю, она пока только спит и кушает. Она еще маленькая. А когда подрастет, вы будете с ней играть. Тебе понравится.
— Так это еще долго ждать, а я уже хочу. Ты не можешь папу попросить, чтобы он съездил и поменял её? Помнишь, Тимур самокат ездил менять, потому что мне большой очень был? Можно Полину побольше сразу сделать?
42.
Ева.
В палате тихо и спокойно. За дверью не сидит нанятый цербер, не слышатся тяжелые шаги и не распахиваются неожиданно двери. Я знаю, что сегодня Артур сможет приехать поздно и, возможно, останется ночевать. Правда, не представляю, где он сможет лечь спать? Даже если представить, что он договорился и сможет лечь на этой… кушетке… мы будет непозволительно близко друг к другу, и я помешаю мужчине выспаться.
— Артур Робертович попросил вколоть Вам успокоительное, — медсестра, приходящая утром с папой Арта, приносит металлический лоток со шприцем и лекарством.
— Я… А точно надо? Я не хочу спать. — Пытаюсь сопротивляться. Если честно, я устала. Вчерашняя истерика и слезы вымотали меня до донышка. Мне стало казаться, что и болезнь моя не из-за холодного ветра, а из-за того, что сил совсем не осталось. Но, блин, я так боюсь пропустить звонок или сообщение от Артура… Как же ей объяснить, что мне ни в коем случае нельзя спать?
— Точно. Вам необходимо восполнить ресурсы, чтобы быстрее выписаться. Давайте ручку. — Уговаривает меня, как маленькую девочку. Нехотя протягиваю руку и сжимаю кулак, когда мне говорят. — Вот так. А теперь принимайте удобное положение и поспите. Это слабенький препарат, до обеда проснетесь.
Ну ладно. Зеваю, закрыв ладонями лицо. Сколько я здесь уже дней? Не посчитать даже сейчас. А событий произошло — на пару полнометражных фильма хватит. Вот лучше бы я по телеку посмотрела и поахала со всеми, чем столкнуться в реальности. Только знакомство с Артуром спасает: ради этой встречи я готова потерпеть ещё раз. Правда готова… С этой мыслью отъезжаю в темноту без сновидений.
Бзз… Бзз… Бзз…
— Сейчас, пап. Ещё минуточку и встаю. — Бормочу, высовывая нос из тёплого кокона. Протягиваю руку к дребезжащему смартфону и резко подскакиваю. Так резко, что моментально кружится голова, а во рту появляется ощутимый привкус горечи.
Папа… Он ко мне даже во сне не приходит, а я на рефлексах вспоминаю. Не хватает. Господи, как же мне его не хватает! Чтобы прижал к себе, закрыл от всех и спас! Как мне не хватает в жизни такого вот человека.
Есть Арт... Он… мне кажется, он может спасти. Но каждый раз я оглядываюсь на маленькую мыслишку, которая робко шепчет: «Надолго ли? А если ему надоест играть в роль спасателя?» Но я исправно гоню от себя сомнения.
«Мужчина доказывает свою любовь не тем, как о ней говорит, а тем, как он
