Твой муж будет моим (СИ) - Наталия Ладыгина
Нет, не может. Только не у меня. Есть только один вариант — пресечь все. Забыть. Промыть мозги работой. Стиснув челюсти, пережить этот период.
— Господи, ты не представляешь, как я тебе благодарна… — облегченно выдыхает Ева. — Виноградов бы порвал меня… Проси, что хочешь. Правда! Я даже готова снова идти с тобой на тренировку! Хотя у меня до сих пор все болит после прошлого раза.
— Что хочешь, говоришь… Пустишь к себе сегодня переночевать?
— Ну да, конечно. А что случилось?
— Просто... так надо.
— Не хочешь, чтобы тебя кто-нибудь дома обнаружил?
— Угу, — задумчиво смотрю в окно. Здесь вид покруче, чем из моего.
— Твой любовник?
— Не любовник он мне. Это... разовая акция.
— Ах ты потаскушка… — хихикает блондинка. — Это с тем самым, да? — я киваю, глядя в окно. — Все-таки он получил, что хотел. Или нет еще?..
— Мы оба получили, что хотели. Мне это было нужно. Я хотела. Но больше не хочу.
— Да я не сомневаюсь. Янина Чарская не из тех, кто делает то, что ей не нравится…
— Угу, скажи это Виноградову, — перестаю гипнотизировать наш красивый город и направляюсь к двери. — Я к себе в кабинет. Буду готовиться вплоть до обеда, а потом к Саблину нагряну.
— Что ж, удачи тебе.
***
Через несколько часов я уже нахожусь в другой части города. Паркуюсь подальше от нужного небоскреба, чтобы было время настроиться, пока иду.
Иду все равно быстро, потому что нервничаю. Впервые такое со мной. Холодной леди вдруг не стало. И дело не в том, что я подведу Виноградова. Дело во мне. Мне нужна эта сделка, чтобы отвлечься.
Немного не доходя до главного входа, я слышу плач. Непонятно откуда. Послышалось? Делаю еще несколько шагов и снова замираю. Ну точно кто-то плачет! И все бы ничего, не мое дело, но это ребенок плачет.
Какой-то инстинкт заставляет меня начать поиски. Я иду за угол здания, где обнаруживаю маленькую светловолосую девочку лет шести с разбитой в кровь коленкой. Она сидит у стены здания и всхлипывает, смотря на свою небольшую ранку.
— Привет… — осторожно подхожу к девочке, которая поднимает на меня свои полные боли голубые глаза. Шмыгает носом и торопится начать вытирать слезы пальчиками. — Упала, да?
— Д-да…
Она что, тут одна? Посреди центра? Ну и родители…
— Давай помогу, — подаю девочке руку, которую она не сразу, но хватает. Тяну ее, помогая встать. — Очень болит?
— Угу… — морщится.
— А где твои родители?
— Папа там, — указывает на это самое здание. — А я… гуляю, — робко.
— Угу, я вижу. Пойдем-ка, — беру девочку за руку и веду к рядом стоящей скамейке. — Садись.
Девочка послушная. Делает, как прошу.
Достаю бутылку с водой из сумки и предупреждаю:
— Надо ранку промыть, потерпи чуть-чуть, ладно?
Девочка кивает и поджимает губки.
— Как тебя зовут? — спрашиваю малышку, отвлекая ее тем самым, когда промываю рану.
— Вита. А вас?
— Янина. Приятно познакомиться. Теперь ставь ножку сюда, на скамейку, — прячу бутылку в сумку и достаю широкий пластырь. Да, я такая. Такие необходимые вещи всегда с собой ношу. — Вот так… — промокнув слегка рану сухой салфеткой, наклеиваю пластырь. — Теперь все хорошо. Заживет.
— До свадьбы?..
Широко улыбаюсь на ее вопрос. Это так мило.
— Ну да, до нее самой.
— А вы доктор?
— Нет, я не доктор. Мне кстати тоже нужно в то самое здание. Пойдем вместе? Проводим друг друга.
— Пошли, — с улыбкой соглашается девочка и поднимается со скамейки.
Глава 40.
— А тебе на какой этаж нужно? — спрашиваю Виту, когда мы заходим в просторный лифт.
— На пятнадцатый.
— Мм… И мне тоже, — нажимаю на нужную цифру и отстраняюсь к стене. Мы едем вдвоем.
На пятнадцатом этаже офис Саблина находится. Весь этаж занимает. Наверное, она дочь одного из сотрудников. Только непонятно, почему ребенок здесь в рабочее время находится. Просто помню какой шум устроил Виноградов, когда узнал, что одна из сотрудниц приводит на работу своего сына второй день подряд. Видимо, здесь другие правила.
— А вы тоже здесь работаете? — с интересом спрашивает девочка.
— Нет, Вита. У меня тут небольшое дело. А ты уже в школу ходишь?
— Нет, пойду в этом году. Очень хочу и жду, когда смогу пойти в школу.
Эх, помню тоже, как ждала свое первое сентября... С диким нетерпением.
— А в садик не ходишь?
— Хожу, — вздыхает малышка. — Но папе сегодня пришлось с обеда меня забрать и привезти к себе на работу. А у моей няни выходной.
— А мама твоя где?
На лице малышки появляется тени грусти, и я тут же жалею, что спросила у нее о матери. Видимо, это больная тема.
— Я не могу видеть маму, — сообщая мне Вита, вновь подняв на меня глаза. — Папа не разрешает.
Вот оно что… Все не так грустно, как мне подумалось. Мать жива, но опека, похоже, над ребенком лежит на отце.
Как хорошо, что мы уже приехали. Я совершенно не знала, как продолжить этот разговор.
Девочка сразу идет вперед, мимо красивых скульптур в светлом холле. Приемная, видимо, дальше находится.
Я иду вслед за ней, полагаюсь на то, что она все тут знает.
Вскоре мы оказываемся в приемной, в которой сидит молодая девушка секретарь. Завидев девочку, она спешит выпорхнуть из-за своего стола и побежать в ее сторону, громко цокая шпильками.
— Вита, ты где была так долго? Что у тебя коленкой?! — девица в ужасе спешит сесть на корточки перед Витой. — Ты где ее содрала?! Господи, он прибьет меня…
Похоже она должна была присматривать за девочкой, но отвлеклась работой.
— Все хорошо, Полина, — успокаивает ее девочка. — А к папе уже можно?
— У твоего папы вот-вот будет перерыв. Осталось чуть-чуть. Только ты, пожалуйста, милая моя, — своими длинными ногтями поправляет челку Виты, которая без того хорошо лежит, — не говори папе, что убегала от меня далеко, ладно?
— Но я была на улице, — честно признается девочка.
— Что?! Ты
