Терпеть тебя не могу - Мария Бокарева
— Тем, — снова послышался раздражающий голос.
— Меня нет! — только и бросил через плечо, бросившись к одной из незнакомых дверей, как чокнутый псих, надеясь найти там мою Милку.
Глава 32
Алиса.
Сегодня я тренировалась одна. Не то, чтобы тренировалась, просто решила после уроков сделать контрольную прокрутку перед завтрашним выступлением. Движения были отточены до автоматизма, и в какой-то момент я просто закрыла глаза, погрузившись в своеобразный транс. Я ощущал каждый свой миллиметр, я чувствовала, как наполнялась кислородом каждая клеточка моего организма, но мысли…
Мысли мне были неподвластны.
Они словно нарочно то и дело возвращали меня в прошлое, воспроизводя в памяти каждый момент, каждый взгляд принадлежащий наглому, самовлюблённому подлецу. И несмотря на то, что в последнее время он был слишком холоден и груб, перед глазами почему-то по-прежнему всплывала его фирменная улыбка, которую раньше я видела с регулярным постоянством.
Последний прыжок, финальное вращение с возвращением в исходную позицию, и тело прошила внезапная дрожь. Что-то так сильно внутри коротнуло и вспыхнуло, что по венам, вместо крови, побежал кипяток.
Я встревожено распахнула глаза и сама не поверила в то, что вижу. В дверном проеме стоял Артём и с какой-то необъяснимой тоской, с каким-то шокирующим удивлением смотрел на меня не мигая. Даже не смотрел, а прожигал меня стальным взглядом, который был практически осязаемый и заставил мое сердце подпрыгнуть и заколотиться где-то в горле, перехватив и без того тяжелое дыхание.
На какой-то короткий миг мне показалось, что он хочет мне что-то сказать. Сказать без грубости, без злости. На этот раз я не чувствовала холода в его взгляде, а сам он не казался отстранённым, даже наоборот, был абсолютно готов к диалогу.
Но так мне только казалось, пока я не увидела возле него ту самую блондинку, которую всего пару дней назад он так жадно целовал у меня на глазах в коридоре этого корпуса. И тут меня взорвало.
Я резвой стрелой бросилась в раздевалку, с каждым новым шагом добавляя себе укореняя, чтобы только не успеть увидеть повторного представления. Чтобы, не дай бог, снова стать свидетелем этого страстного, мерзкого поцелуя, при одной только мысли о котором тут же холодеют ладони.
Господи, зачем он так со мной? Неужели он тогда все понял? Понял, какую боль мне причинил и теперь специально пришёл, чтобы это повторить.
Ненавижу! Мерзкий, гадкий мажор, который то и дело так больно бьет в самое сердце, заставляя его кричать от боли и в отчаянии метаться в груди, ударяясь о рёбра.
Чертова ревность затопила меня до краев, наполнив тело удушающей болью. Я навалилась спиной на дверь, чтобы хоть немного придти в себя, но, услышав за ней тяжелые, решительные шаги, тут же сорвалась с места на ходу подхватив со скамейки рюкзак. Вся запыхавшаяся, разгоряченная после тренировки я выбежала из раздевалки и понеслась вдоль узкого коридора на улицу, по пути забежав в гардероб, где успела набросить не себя пуховик и сунуть ноги в сапоги.
На самом деле, мне нужно было всего лишь добраться до своей комнаты и никого не встретить по пути. Меня переполняли крайне болезненные эмоции, они готовы были буквально выплеснуться из меня, как выброшенный из моря мусор во время шторма. И единственное, что мне сейчас было необходимо, это побыть одной и дождаться внутреннего штиля. Но я так быстро неслась по узкой, замёрзшей тропинке, что даже не поняла, в какой момент мои ноги оказались гораздо выше собственной головы.
Чувствительный удар затылком об лед и перед глазами заискрились молнии. От боли исказилось лицо и, тихонько простонав, я с трудом разлепила веки и тут же растворилась в горячей расплавленной стали глаз Шолохова.
Несколько раз моргнула, но его образ никуда не исчез. Видимо, головой я сильно ударилась, раз это привело к таким последствиям. Меня итак на нем клинило, а теперь эта картина передо мной настолько явная, что, кажется, я даже слышу его голос. Или… Стоп! Мне это не кажется…
— С тобой все в порядке? — встревоженно спросил и протянул мне ладонь. — Давай руку, я помогу тебе подняться.
Нет, у меня точно что-то с головой. Я просто не могла поверить в то, что Артём Шолохов вел себя не как последний придурок, а он правда был взволнован и даже слегка напуган моим положением.
— Понятно, — устало выдохнул и присел возле меня на корточки, чтобы в следующую секунду просунуть одну руку под моей шеей, а другой попытаться подхватить мои ноги.
— Чт-то т-ты делаешь? — почти отпрыгнула от него, внезапно оказавшись на ногах. — Даже не смей ко мне прикасаться! — неожиданно вспылила, почувствовав, как его пальцы обожгли шею.
Вдоль по позвоночнику пробежались гигантские мурашки и пульс затарабанил на максималках, отдаваясь в ушах.
— Я всего лишь хотел помочь тебе встать, — едва заметно повёл плечами и отвёл взгляд в сторону, перекатив на скулах желваки. — Но, вижу, ты и сама неплохо справилась.
— Знаешь, а я привыкла со всем справляться без посторонней помощи, — продолжила злиться, сама до конца не понимая свою реакцию. — И как ты вообще здесь оказался? Ты что преследуешь меня?
— Как ты себя чувствуешь? — спокойно спросил, проигнорировав мои вопросы.
— Нормально!
— Ты ударилась головой, и тебе не помешало бы обратиться в медпункт, — поднял со снега мой рюкзак и аккуратно заложил в него все разлетевшиеся по сторонам вещи. — Пошли, я тебя провожу!
— Я никуда не пойду! — встала в позу, скрестив на груди руки. — Дай мне рюкзак и иди займись своими делам. Уверена, та длинноногая блондинка еще не успела далеко уйти.
Не успев сделать и шагу, Артем замер. Медленно развернулся и впился максимально внимательным взглядом в мои глаза, от чего я даже вздрогнула и тут же опустила ресницы, не в силах выдержать этого визуального контакта.
— Мне на неё плевать, — сказал уверенно, просевшим от волнения голосом и сделал несколько шагов вперёд, сократив между нами расстояние. — Плевать так же, как и на остальных, только…
— Потому что ты самовлюбленный болван, который ничего не видит вокруг, кроме своего разрастающегося ЭГО! Скажи, какая девушка тебя так сильно обидела, что ты стал отыгрываться на чувствах других? — нашла момент высказаться, глядя в его непроницаемое лицо. — С чего ты решил, что у тебя есть право разносить на осколки чужие сердца? Тебе плевать на эту девушку, но ты целуешь ее так, словно она любовь всей твоей жизни. Ты думаешь, что ничего не произошло, а на самом деле
