Ледыш и Недотрога - Ольга Ивановна Коротаева
— Он же моя первая любовь, — смаргивая слёзы, прошептала я.
— Милая… — Она вцепилась в сумочку, как в спасательный круг. — Этот юноша жил с другой женщиной. Я думала, у вас всё в прошлом.
— И поэтому его надо убить?
— Ловушка сработала! — Аид неожиданно хлопнул в ладоши и скривил рот: — Зверь не подозревал, что на него охотились.
Я медленно сползла по стеночке и, сев на корточки, уставилась в одну точку.
— А вот и папа, — с облегчением произнесла мама и тут же повысила голос: — Милый, мы здесь!
— Подойду, как оплачу счёт, — услышала голос отца, а через минуту раздражённое: — Что значит, не проходит? Попробуйте ещё раз. Нет? Перезагрузите терминал!
— Возьмите мою, — Аид змеем скользнул к стойке. Протянул кредитку администратору и вкрадчиво добавил: — Рад заплатить за место в первом ряду на драматическое представление.
Он забрал карту и, аккуратно уложив её в бумажник, повернулся ко мне:
— Виолетта, передай Ледату, что это мой прощальный подарок.
Я машинально кивнула и, ощущая дикую слабость, с трудом поднялась на ноги. Держась за стенку, побрела обратно к палате Троцкого. Оборачиваться не хотелось, последние нити, которые ещё связывали меня с теми, кто остался позади, рвались с надрывом, как перенатянутые струны гитары. И каждая отзывалась болью в сердце. Всё, что у меня осталось — Ледыш. Если бы его не было, я бы задохнулась в ледяном одиночестве, которое внезапно обрушилось на меня.
Раньше я злилась на папу, даже хотела свидетельствовать против него и ушла из дома. Но сейчас там, где пылала ярость, зияла дыра. Пришло понимание, что родные люди внезапно стали чужими.
— Поделитесь, Игорь Константинович, что чувствуете, навсегда потеряв ребёнка? — со злым весельем спросил Черных.
Глава 47. Ледат
Как увидел Виолетту, сразу понял — случилось что-то ужасное. На девушке лица не было! Шла, покачиваясь и держась за стену, смотрела перед собой и натыкалась то на стул, то на кровать. Я хотел приподняться, но лишь со стоном откинулся обратно, придавленный острой болью, которая обрушилась на меня, несмотря на лекарства.
Виолетта встрепенулась раненой птицей и кинулась ко мне. Схватила за руку, глянула в лицо:
— Что с тобой? Тебе плохо? Позвать врача?
— Да, — улыбнулся через силу. — Окулиста. Пусть пропишет тебе очки. Напоминаю, я ранен!
— Рофлишь меня? — грустно улыбнулась она и присела на стул. Обхватив мою ладонь холодными руками, прошептала: — Спасибо…
— За что?
— За то, что ты появился в моей жизни, — всхлипнула она. — Не знаю, что бы делала. Мне кажется, что моя жизнь рухнула, как старый дом, и даже земля исчезла из-под ног. Я будто повисла над жуткой пропастью, и ты единственный, кто не даёт мне упасть…
И, вжав голову в плечи, разрыдалась. Я растерянно поглаживал её кисть большим пальцем, не зная, как успокоить и что сказать. Потому что была догадка о том, что могло произойти. Если то, что я слышал после выстрела, правда, то Аид не упустит возможности донести её до всех, кто втянут в грязные игры этого подлого человека.
— Кажется, я знаю, что произошло. Твои родители?
Она кивнула. Видимо, Виолетта окончательно отвернулась от них. И было за что! Даже странно, как этим людям удалось воспитать очень честную и чересчур ответственную дочь.
— Я ничего не знала о том, чем занимался отец, — тихо призналась девушка, — но всегда чувствовала какое-то напряжение в его присутствии.
Она глянула на меня исподлобья и коротко усмехнулась:
— Этим вы с ним похожи. Казалось, что ты, как и он, постоянно недоволен мной.
— Поначалу я увидел взбалмошную особу, которая привыкла получать, чего хочет, и плевала на мнение окружающих, — пожал я плечами. — Но потом поменял своё мнение. Ты так отчаянно боялась получить оценку ниже пятёрки, что это даже умиляло.
Помню, меня удивило, почему у взрослой девушки и избалованной дочери богатых родителей настолько гипертрофированная детская фобия. Лишь позже, когда Виолетта без оглядки бросилась помогать мне и другим ребятам, я понял, что ей двигало.
Эта красивая и талантливая девушка яростно желала, чтобы её любили. Насколько же мало дарили ей родители этого чувства, чтобы довести до такого состояния? Внешне жизнь Виолетты сверкала золотом, но в сердце царила нищета.
— Я получала «отлично», но этого всегда было мало. Папа никогда не хвалил меня, но подмечал малейшие промахи.
Прозрачная капля упала мне на руку. Вздохнув, я притянул девушку ближе, и Виолетта подалась, осторожно прижавшись лбом к моему плечу.
— Но ещё сильнее меня поразило, что ради какой-то циферки в журнале ты была готова пойти на поводу учителя, которого считала невежественным.
— Отец повторял, что никому нет дела до правды. Лишь то, что записано в документах, становится историей.
Я уткнулся носом в её шелковистые волосы и вдохнул их цветочный аромат. Неудивительно, что Виолетта чувствует себя плохо. Судя по словам, отец и был тем «домом», который обрушился, в одночасье оставив Недотрогу наедине с целым миром. Одну…
— Зря ты увёз меня в тот день, — горько подытожила она. — Если бы я выступила свидетелем, отец получил небольшой срок, тебя не ранили… Ничего бы этого не было!
Она снова разрыдалась, а я лишь гладил её по голове. Что бы я сейчас ни сказал, утешить не получится. Пропасть, которую девушка видела, была иссушённым колодцем, который её родителям следовало бы наполнить любовью. Но там не было и капли.
— Наверное, это и есть судьба, — всхлипывая, закончила она.
И я решился.
— Ты права, это судьба. Но я ни о чём не жалею! Окажись мы в прошлом, я поступил бы так же. Увёз тебя в дом Клоуна и провёл с тобой ночь, потому что эти несколько часов были самыми счастливыми в моей жизни.
Она затихла, даже, кажется, дышать перестала, прислушиваясь. Улыбнувшись, я отвёл в сторону локон, мешающий мне видеть сияющие надеждой глаза Недотроги.
— Поженимся, как только выпишут, — не стал разочаровывать я.
Она резко села и выдохнула:
— Почему ты передумал?
«Потому что я хочу заполнить эту пустоту».
— Ты привела веские аргументы, — улыбнулся я. — Твой отец всё же прав. То, что задокументировано, становится историей. Я хочу, чтобы это стало нашей историей!
Да, нам будет непросто. Я понятия не имел, как и где и на что мы будем жить, но сейчас наполнился уверенностью, что всё получится. И с дедом справимся, и с родителями Недотроги. Стены, возведённые её отцом, рухнули под воздействием внешних обстоятельств, и Виолетта стала похожа на беззащитного птенца, выбравшегося из скорлупы. Мне захотелось её
