Белый плен. Двое во вселенной - Катрин Корр
Ответом он явно остался неудовлетворен. Схватив свой стакан со стола, Кристина сделала глоток и ответила:
– Я уже объясняла тебе причины. Ничего нового ты от меня не услышишь.
– Испугалась, – усмехнулся Кристиан, опустив задумчивый взгляд. – Испугалась! Повторю свой вопрос: я намеренно причинил тебе боль?
– Кристиан, я не думаю, что этот разговор стоит продолжать. Будет лучше, если мы просто помолчим.
– Но я не могу молчать! Не могу, понимаешь? Ты сидишь здесь передо мной и в твоей голове ответ на единственный вопрос, который сейчас не дает мне покоя! Семь лет тебя не видел, не знал, где ты, что ты, имени твоего не слышал! И я сам так хотел! Ты породила во мне это желание! Но мы оказались заперты здесь с тобой, а единственное, что мы можем обсудить – маленький кусочек из такого же маленького прошлого! И пока я вижу тебя и чувствую твой запах, мной движет лишь одно желание – узнать правду, понять, почему ты сделала эту глупость! Ты не беспокойся, когда мы выберемся отсюда, ничего не изменится. Всё останется так же, как и было, начиная с того вечера, как ты… – Кристиан глубоко вздохнул. – Просто ответь мне – почему?
– Я уже ответила, – произнесла Кристина одними губами и выпила содержимое стакана. – Я испугалась.
– Универсальный ответ! – раздраженно бросил Кристиан. – Всё такая же зеленая и нерешительная!
– Я испугалась слепо влюбиться в человека, который видел во мне только ходячую матку с плодом! – ответила она громко. Тяжелый взгляд напротив не выдержать. Кристина подскочила с кресла и подошла к стене из огромных кусков бело-серого камня, не веря, что позволяла себе говорить о былом чувстве вслух. – Ты даже не видел, что мне было больно. Что я страдала от невозможности поговорить обо всем, что так стремительно происходило. Ты просто приезжал и требовал от меня прекратить с кем-то общение, делать то, это, пятое, десятое! Я была твоим служащим, одним из офисных клерков, с которым ты поддерживал исключительно деловые отношения! Я… Я влюбилась в того Кристиана, который спас меня, приютил в зимнем домике. Который рассказывал мне о брате, отце и… всякие местные легенды… Но влюбиться в Кристиана Алмазова, о котором гудел весь Интернет, это было страшно. Ведь ему я нужна была только из-за ребенка, которого он отнял бы у меня при первой возможности!
– Что ты несешь?
– Ты сам это сказал, Кристиан! В тот последний вечер! – смахнула она предательскую слезу. – Ты сказал, что «позволяешь мне заботится о ребенке», прекрасно дав понять, что в любой момент твое «решение» может измениться! Какие у меня были гарантии, что ты не отнимешь его у меня? Брак? Таким людям, как ты, не сложно добиться желаемого.
– Ты убила нашего ребенка потому что боялась черт знает чего?! Ты же чокнутая! Ненормальная на всю голову!
– То, что я чувствовала к тебе, было не «черт знает что»! – загорелась она мгновенно. – Я влюбилась тебя! В твою доброту! В нежность! Я отказывалась себе в этом признаваться, но меня тянуло к тебе, а ты просто взял и превратился в деспота, контролирующего мою жизнь! С того момента, как я согласилась выйти за тебя замуж, тебе словно надоело играть роль хорошего парня. Мое согласие ты расценил, как отказ от собственного мнения. Ты уже не видел меня, потому что перед тобой стояли другие цели и задачи.
Он ничего не сказал. Залпом осушил стакан, потом налил ещё виски и тихо засмеялся. Когда Кристиан снова взглянул на нее, его уставшие глаза подернулись поволокой презрения и откровенного недоверия.
– Помнишь те двадцать четыре часа, что мы провели в поезде? Ты тогда плакала, уверяя меня в том, что мое предложение по «спасению» нас обоих выглядело не то, что неправильным. Оно было отвратительным, – взглянул он на нее настойчиво, – поскольку ты ничего ко мне не чувствовала. Ты сказала, что не любишь меня. Что девушка должна выходить замуж только за любимого мужчину, а я не он. Ты правда думаешь, что сейчас я куплюсь на скупую слезинку и поверю этой дешевой чепухе?
– Мне до лампочки твое доверие, – заявила она решительно и бойко. – Ты сказал, что тебе важно услышать объяснения, и я тебе их предоставила в развернутом виде.
Кристиан засмеялся, качая головой из стороны в сторону. По большому счету ей действительно было всё равно, поверит он ей или нет. В любой другой ситуации она бы и рта не раскрыла, но здесь – под толщей снега, окруженные каменными стенами, они словно попали в неизвестное измерение между жизнью, что продолжалась там наверху и смертью, которая уходила глубоко вниз. Здесь не то, что хотелось говорить – этого будто жаждала сама вселенная, заточившая их в этом месте.
– Глупое и совершенно неправдоподобное объяснение. Ну, да бог с ним. Я уже и без того многое понял, – сказал он, перестав смеяться.
– Ничего ты не понял, – не сдержалась Кристина. – И никогда не поймешь.
Она уже мысленно приготовилась к очередной словесной бомбе под тенью презрительной ухмылки, как вдруг Кристиан поднял на нее сочувствующий взгляд и тихо произнес:
– Мне жаль твоего отца. Он был хорошим человеком.
– Не надо! – посмотрела она в его глаза. – Лучше парируй о том, как ненавидишь меня, но не заводи разговор о моем отце!
Кристина тотчас увела сверкающие глаза в сторону. Когда известный режиссер Петр Разумовский скончался в больнице от воспаления легких, эта новость облетела весь белый свет несколько миллионов раз. Даже спустя месяцы после его похорон, средства массовой информации не переставали говорить о случившимся, причиняя боль раздавленной и убитой горем Натали. Дочь и вдова Разумовского пережили все стадии принятия вдалеке от назойливых и бессердечных журналистов. Они много гуляли по песчаным пляжам, вдыхая полезный морской воздух, жили в прекрасном и уютном доме, поддерживая и помогая друг другу справиться с невосполнимой потерей. Смена обстановки тогда обеим пошла только на пользу.
– Это всё? – её голос искрил раздражением. – Мы можем закончить разговор?
Кристиан сощурился, и она с беспокойством заметила в его подозревающем взгляде явное неудовлетворение.
– Что в твоих глазах, не пойму?
– В них желание скорее отсюда убраться! – бросила она в ответ и метнулась на кухню.
– Глядя на тебя, можно подумать, что это я злодей, которого ты на дух не переносишь, – усмехнулся Кристиан, разозлив её окончательно.
– Так не смотри на меня! – выпалила Кристина тут же. – Не смотри! И, кстати, ты прав, я на дух тебя не переношу! Твои язвительные словечки, наглые смешки, высокомерный тон – в этом весь ты!
– Так ведь
