Научи меня (жить) любить... (СИ) - Беккер Аглая

— Вы правы. И если честно я удивлен уровнем вашей осведомленности. Особенно в части моего здоровья.

— Я наводил справки. И у меня есть связи. Но сейчас все это не важно. Это уже прошлое. И в этом прошлом Лика утратила все права на дочь. Она ее потеряла не в тот момент, когда я лишил ее прав. Это случилось гораздо раньше. В тот день, когда она взяла деньги и ушла, оставив маленькую девочку с отцом, зная что он ей по сути чужой человек. Она ее бросила. Но я хочу, чтоб вы знали — Соня была и остается моей дочерью, невзирая на все тесты и справки. И она не игрушка. И я не позволю играть чувствами ребенка ради своей выгоды и амбиций. Она достаточно пережила, чтобы повторять все это.  К ни го ед . нет

— Жестоко. Но согласен, у вас есть право так говорить. Вы знаете, я поговорил с Анжеликой откровенно. Последние события изменили ее. Она раскаивается в своих поступках. Но вы правы, для этого уже слишком поздно. Дочь ей не вернуть.

— А вы уверены, что на хотела именно этого?. У нее был не один шанс наладить отношения с Соней. Но она не посчитала нужным даже позвонить ей за все это время. Аня заменила ей мать. И теперь у девочки есть шанс расти в нормальной семье.

Герман молчал. Он прекрасно понимал, что я прав. И контраргументов у него не было.

— Тимур Александрович, я понимаю ваше состояние. И ваше желание оградить ребенка от потрясений тоже. И готов признать вину моей женщины. Она была сто раз не права. Но я все же люблю ее. И не могу бросить в этой ситуации. Мне очень жаль, что так вышло. И я готов предложить вам помощь. Все что я могу.

— Мне не нужна ваша помощь. У меня достаточно друзей, чтобы встать на ноги. К счастью Лика не причинила мне необратимый вред и все будет хорошо. Возможно даже скорее, чем я рассчитываю. — в этот момент я увидел опасения в его глазах. Он рассчитывал, что я соглашусь на его условия, и мы договоримся. Ну мы действительно договоримся, только немного иначе. — Однако я все — таки хочу предложить вам кое-что.

— Готов выслушать ваше предложение. — на его лице появилась слабая надежда.

— Я хочу, чтобы моя бывшая жена исчезла из нашей жизни. Вы ведь живете за границей? — он кивнул в ответ. — вот и отлично. Все что мне нужно — это чтобы Лика забыла о нашем существовании. Забыла о том, что у нее когда-то была семья, дочь. И никогда больше не появлялась в нашей жизни. Даже если мы в будущем встретимся — прошла мимо, как будто мы и не встречались ранее. Пусть живет своей жизнью, но не в одном мире с нами. Вот мои условия. Если вы готовы обеспечить мне это, я даю слово, что мои адвокаты решат вопрос с полицией.

Он задумался. Да, может быть, я многое прошу, но я решил, что имею на это право. У меня есть право обезопасить свою семью в будущем. И для этого я сделаю все возможное.

— Я согласен, — произнес мой собеседник после непродолжительной паузы.

— Хорошо. Но мне нужны гарантии. Свяжитесь с моим адвокатом и обсудите детали. И надеюсь, с вами мы видимся в последний раз.

Разговор был окончен. Браун направился к выходу, но у двери обернулся и пристально посмотрел на меня.

— Вам очень повезло, господин Суровый. У вас есть прекрасный шанс обрести настоящую семью. За это действительно стоит драться. Желаю скорейшего выздоровления.

Когда за ним закрылась дверь, я все еще обдумывал его слова. Да, мне действительно повезло. Я был благодарен судьбе, что она подарила мне моих девочек, что в моей жизни есть настоящие друзья, любимые и родные люди. Ради них я готов был переступить через свои принципы. Сделать все, чтобы они были счастливы.

Глава 48 АНЯ

Это были самые тяжелые месяцы моей жизни, не считая время после смерти родителей. Беременность протекала без серьезных осложнений, но самочувствие оставляло желать лучшего. Я ощущала постоянную усталость, нервничала бесконечно по поводу и без. От работы мне пришлось отказаться почти три месяца назад. Танцевать я не могла себе позволить, а после рождения детей на это просто не будет времени. Подработки в больнице мне тоже отстоять не удалось. Тимур поставил мне жесткий ультиматум. Учитывая его состояние, я не могла его подвести, он не должен был переживать из-за меня. Поэтому я теперь все свое время посвящала учебе и Соне. К экзаменам я готовилась дома — у меня была уважительная причина и прекрасные рекомендации. А Соня была моим ясным лучиком. Мы с ней проводили вместе очень много времени. Посещали подготовительные занятия в начальной школе, записались на всякие кружки и просто гуляли. Однажды мне стало нехорошо, и я потеряла сознание, поэтому с тех пор почти везде нас сопровождал Николай. Но я быстро привыкла к его незаметному присутствию и просто отдыхала, когда мы с Соней выбирались из дома.

А еще я безумно скучала по Тимуру. Мне его очень не хватало. Особенно по ночам. Даже новогодние праздники нам пришлось провести отдельно.

Операция после аварии прошла более чем хорошо, он быстро шел на поправку. Но подвижность нижних конечностей восстанавливалась плохо. Если точнее — никак. Хотя для этого не было никаких предпосылок. Физически все было вполне неплохо, но необходимо было время и усилия, чтобы он смог восстановиться. А зная его характер, было не удивительно, что он в кратчайшие сроки нашел реабилитационный центр и сразу после выписки из больницы отправился туда. Он был просто одержим.

В общей сложности мы не виделись почти три месяца. Он находился в центре, звонил вечерами ежедневно, но я все равно скучала. А если это еще помножить на мои гормоны, то можно сказать с уверенностью — я сходила с ума.

— Рассказывай, арбузик, как провела сегодня день? — Тимур каждый наш разговор начинал в виде допроса. И в последнее время давал мне всякие прозвища — и арбузик, не самое смешное.

— День сурка. Как еще? Больница, школа, дом — все мои развлечения — я плохо скрывала свое состояние. Понимала, что Тимуру нужны только положительные эмоции. Но и мне вообще то тоже. А с этим было не очень.

— Ань, — Тим всегда читал мое состояние, — потерпи. Все будет хорошо. Обязательно. Мы справимся. Мне так хочется сейчас быть рядом, гладить твой животик, разговаривать с нашими малышами. Я по Вам с Соней очень скучаю. Но я должен встать. Я просто не могу остаться инвалидом. А раз шанс есть, я должен его использовать.

— Да я все понимаю, — я уже еле сдерживалась, чтобы не разреветься, — но мне тебя так не хватает. Ну почему все так, а. Мы ведь ни у кого счастье не украли, почему у нас все наперекосяк?

— Так, ты мне это брось. Слышишь. Я говорил и еще повторю — ты лучшее, что со мной случалось! Я ради тебя и наших детей, нашей семьи готов на все. Тем более я скоро возвращаюсь.

Я чуть сознание не потеряла! И почему эту главную новость не сообщить сразу? Надо обязательно выяснить как дела?

— Тимур, ну почему ты сразу не говоришь? Я так рада! Когда?

— К выходным буду дома.

Надо говорить, что я ждала выходных как манны небесной? Конечно, нет! Это и так ясно. Вот партизан.

***

Точное время возвращения Тимура не знал никто. Или почти никто. В общем, партизанщина в нашем королевстве цвела и пахла. Казалось, что этой информацией не владеем только я и Соня. И видимо от Сони скрывали как раз потому, что она обязательно бы разболтала мне. Так было всегда. Она ничего не могла скрыть от меня.

Вечер субботы в разгаре, а надежда таяла с каждым часом. Вчера как обычно Тимур звонил, выглядел бодро, но о том, когда конкретно он возвращается, так и не сказал.

Мы с Соней вышли на крыльцо подышать свежим воздухом. Я как то странно себя чувствовала сегодня — видимо сказывалось все-таки нервное ожидание. Малыши вели себя беспокойно и я скала пятый угол.

— Ань, — Соне тоже было не по себе. Она очень соскучилась по отцу. — как думаешь, папа все таки приедет завтра. Он же обещал в выходные.

— Ох, Сонька, Сонька, — я обняла девочку, — я и сама бы хотела знать. Может ему пришлось задержаться.