Измена. Я не сломаюсь (СИ) - Марта Макова
— Сегодня прилетел. Очень вовремя. — Костя смотрел прямо мне в глаза. Серьёзно, без улыбки. — Успел с вашим Денисом познакомиться.
Конечно, я была Косте очень благодарна за то, что так вовремя появился. Что там у Дениса было в его отчаянной голове, неясно. Уверена, что встреча с ним ничем хорошим для меня бы не закончилась. Но драка… Я сокрушённо покачала головой. Любая агрессия меня пугала до оторопи.
— Подрались. — не то спросила, не то констатировала факт тётя Лена, глядя на пораненные руки Кости. — Напал на вас? Что же он такой отмороженный? Одного раза было мало? Чего он к девочке нашей привязался?
Костя отвечать не стал, только зло сверкнул потемневшими до глубокой синевы глазами. Молча взял в руки чашку и отпил уже остывший чай.
— Хорошо что у нашей Агаты теперь есть защитник. Не страшно её одну в чужой город отпускать. — вздохнула соседка. — Вы, Костя, не обижайте её.
Костя поставил чашку на стол и совершенно серьёзно, глядя тёте Лене в глаза, заявил:
— Я Агату никому в обиду не дам.
Я закатила глаза к потолку. Ага. Другим не дам, сам обижать буду!
— Вот и хорошо. — удовлетворённо согласилась соседка. — А когда домой собираетесь?
Костя посмотрел на меня и вопросительно выгнул бровь. Когда?
— Я завтра. — как можно безразличнее ответила я. — Поменяю билет на завтрашний поезд.
— Может, на самолёте полетим, Агат? Завтра уже дома будем.
— Ты на самолёте, а я на поезде. — вес своим словам я пыталась добавить выразительным взглядом. Я поеду одна!
Тётя Лена уловила наш с Костей молчаливый разговор взглядами и резко засобиралась.
— Ой, пойду я домой. Сейчас Гена придёт, нужно ужин разогреть. У меня ещё гарнир не сварен. — всполошилась она. — Может, на ужин к нам придёте? Гена рад будет.
— Спасибо, тёть Лена, мы дома. — отнекивалась я.
— Ну смотрите, а то мы рады будем. — суетилась соседка и только в прихожей, когда остались с ней одни, без Кости, тихонько спросила: — Всё хорошо, Агата? Он не обижает тебя?
Я обняла её и чмокнула в щёку.
— Всё хорошо. Костя — отличный парень. — успокоила я соседку. Ни к чему ей знать подробности наших отношений. — У нас всё просто замечательно.
— Симпатичны-ы-й. — лукаво подмигнула мне тётя Лена напоследок и ушла готовить свой ужин. А я, закрыв за ней дверь, вдохнула и пошла к Косте. Мы недоговорили.
Глава 48
— Откуда ты узнал мой адрес? У Вики? — других вариантов у меня не было.
Костя попрежнему сидел на кухне. Сцепил длинные пальцы в замок и сумрачно нахмурив брови, смотрел в окно, за которым сгущался зимний вечер. Встрепенулся, услышав мой вопрос, и поднял на меня свои глаза, голубые и ясные как майское небо.
— У меня есть скан твоего паспорта с пропиской по прежнему месту жительства. Забыла? Я же хозяин и по совместительству директор фирмы. У меня на всех моих работников есть личные дела.
Точно. Как я об этом не подумала?
— А то что я сюда поехала, догадался?
Слишком много у меня накопилось вопросов к нему, и я намеревалась выяснить всё. Всё, что было важным для меня. Всё, что меня касалось.
— Нет. Вот это мне Вика сказала. Я прилетел в Питер вчера и сразу к тебе. Ты же мой номер заблокировала. Да и не хотел я по телефону объясняться. — в голосе Кости проскользнуло осуждение, но высказывать обиду не стал, только досадливо поморщил свой аристократический нос. — Дома тебя не нашёл. Серафима ничего не знала, хозяйка комнаты тоже. Сказала, что всё оплачено до конца месяца и ты могла просто уехать куда-то на новогодние выходные. Осталась только твоя подруга.
— А как ты хозяйку комнаты нашёл?
— Серафима номер телефона дала.
— А Вику?
— Соцсети. Это вообще несложно.
Всё то у него несложно. Захотел — узнал, захотел — нашёл. Это у меня какие-то вечные проблемы в жизни.
— И прилетел сюда. — подвела я итог его поисков. — Зачем, Костя?
— Потому что волновался за тебя. Вика сказала, что этот придурок, твой бывший муж, угрожал тебе. Потому что сам натворил херни и переживал. Потому что хотел объясниться и поговорить. Потому что ты важна для меня.
— А Наденька как же? — внутри меня клокотала обида и желание наговорить ему гадостей, задеть, зацепить так, чтобы ему тоже было больно. — Что ж ты её дома оставил? Привёз бы и сюда. Новый год вместе летали куда-то встречать. Здесь Рождество бы встретили. А может, привёз? Ждёт тебя где-нибудь в гостинице?
Кажется, моя реакция не на шутку всполошила Костю, дёрнула, испугала. Не знаю, что он ожидал от меня. Принятия его позиции, понимания?
— Агата, да ты что?! Солнышко, что ты надумала уже?
— Что здесь надумывать, Костя? — я едва сдерживала злые слёзы. — Всё очевидно же. Она живет у тебя, вы улетели с ней вместе в тот день. Мне соврал, что к матери.
— Я не обманывал тебя. Я действительно летал к матери. Просто так по-дурацки совпало, что вместе с Надькой!
— Ладно, не врал. — я горько усмехнулась, так складно у него всё получалось. — Только часть правды сказал. Утаил самое главное.
Костя тяжело вздохнул и протянулся через стол, пытаясь взять мои ладони в свои. Я резко спрятала руки, опустив их вниз. Костя сжал кулаки. На его лице заходили желваки.
— Агата, послушай, я не врал тебе. Да не сказал всей правды. Зря. Просто решил, что ты будешь переживать, поймёшь неправильно.
Он запустил пятерню в волосы и взъерошил их.
— Надя действительно жила всю неделю в моей квартире. Выгнать я её не смог. Чёрт! Говорю же — долбанный вечный рыцарь. Сколько дерьма мне уже прилетало из-за этого. И от баб и даже от лучшего друга. — Костя нервно потёр ладонями лицо, и уже каким-то усталым голосом продолжил: — Она боялась этого своего козла, боялась на улицу выходить. Отсиживалась до отлёта у меня. Я не собирался никуда лететь, Агата. Я мечтал, что мы с тобой вместе встретим Новый год, ёлку нарядим, а первого пойдём гулять по городу. Хотел показать тебе одно замечательное местечко, мой любимый ресторанчик. Хотел, наконец, привести тебя к себе домой!
Я тоже мечтала встретить Новый год с ним. Но не судьба.
— Но всё равно полетел. — прошептала я.
— Администратор наша позвонила. Сказала, что у матери был гипертонический криз. Мама запретила ей сообщать мне, не хотела беспокоить, знала, что сорвусь к ней. Но Анжела всё равно позвонила. Я должен был полететь.
За это я не могла осуждать
