Жестокая клятва - М. Джеймс
— Это не имеет значения. — Я сжимаю губы, заставляя себя храбро улыбнуться, чего на самом деле не чувствую, когда смотрю на Макса. — Найл никогда не сможет полюбить меня после того, что я сделала.
— Просто дай ему время…
— Это то, что все говорят. — Но я не могу продолжать цепляться за эту надежду. Это слишком больно, когда… — Я втягиваю воздух, прикусывая губу. — С моим ребенком все в порядке. Это все, что имеет значение. Найл сказал, что именно на этом мне нужно сосредоточиться, и он был прав.
Макс вздыхает.
— Конечно. Если это то, чего ты хочешь.
— Это так.
* * *
Позже в тот же день дверь в мою комнату снова открывается, и на пороге стоит Найл с пышным букетом цветов в руке.
— Мне потребовалось очень много времени, чтобы выбрать это, — говорит он с кривой улыбкой, пересекая комнату, чтобы поставить их в вазу рядом с моей кроватью. — Я не знал, какие тебе нравятся больше всего. И тогда это заставило меня осознать, что я многого о тебе не знаю, и у меня начался миниатюрный экзистенциальный кризис во флористическом магазине, а потом…
Я смеюсь. Я ничего не могу с собой поделать. Я никогда не представляла себе этого красивого, опасного мужчину, стоящего там с букетом цветов в руке и рассказывающего о приступе паники, который у него случился, когда он пытался их купить.
— Я хотел убедиться, что они тебе понравятся…
— Я не думаю, что ты мог бы принести мне цветы, которые бы мне не понравились, — твердо говорю я ему и вижу, как лицо Найла немного расслабляется.
Он садится на край моей кровати, как только цветы оказываются в воде, и я чувствую, как легкая дрожь пробегает по мне от его близости. С Максом, делающему что-то подобное, было приятно, и присутствие Найла, конечно, тоже приятно, но то, что я чувствую, когда он рядом, совершенно другое. Мне до боли хочется, чтобы он прикоснулся ко мне, и когда он берет мою руку в свою, я испускаю вздох облегчения от того, что мы наконец-то каким-то образом связаны. У меня такое чувство, будто я слишком долго была вдали от него.
— Я был так напуган, — признается Найл, избегая встречаться со мной взглядом. — Я думал… Господи, я думал, что в том, что с тобой случилось, была моя вина.
— Как это могло… — Я краснею. — Я даже не подумала об этом. Но опять же, у меня не было много времени подумать.
То, что произошло после того, как я увидела кровь, по большей части размыто, но я помню, как Найл бросился ко мне, когда комната закружилась, сокращая последнее расстояние между ним и кроватью, когда я почувствовала, как тошнотворный страх овладевает мной. Я помню, как наклонилась вперед с еще большей раскаленной болью, почувствовав, как его руки обхватили меня, прижали к себе, и потом ничего.
— Все, что я хотел, это убедиться, что ты в безопасности, — тихо говорит Найл. — Я подумал, что совершил ужасную ошибку, приехав сюда не потому, что то, что мы сделали, было ошибкой, а потому, что я думал, что ты потеряешь ребенка, нашего ребенка, даже свою жизнь… и что это будет моя вина.
— О нет, Найл! — Я протягиваю руку, касаясь его лица. — Ты думал, все это время, пока я была здесь, что…
— Ну, доктор сказал мне, как только состояние твоего здоровья стабилизировалось, что причина не в этом, — с сожалением говорит он. — Но несколько часов между тем, как ты потеряла сознание, и тем, что было потом, были… тяжелыми.
— Я бы не винила тебя, несмотря ни на что, — мягко говорю я ему. — Ты никак не мог знать, даже если бы это было так. А это было не так. Так что…
— И вот мы здесь. — Он слегка сжимает мою руку. — Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Изабелла. Я буду, сейчас и всегда, делать все, что в моих силах, чтобы ты была в безопасности. Я… — Найл делает глубокий вдох, делая паузу. — Когда ты выйдешь отсюда, мы поговорим подробнее. Но сейчас я хочу, чтобы ты отдохнула и поправилась.
Я хочу поспорить, выудить у него то, о чем он хочет поговорить. Впервые с тех пор, как он помог мне собрать новую мебель в квартире, он не пытается отстраниться от меня или уйти. Такое ощущение, что…
Такое чувство, что он хочет остаться.
Но я устала. Даже после нескольких дней отдыха я чувствую, что меня снова тянет ко сну. Я хочу бороться с этим, но, когда Найл мягко подталкивает меня лечь на спину, легонько целуя в лоб, я понимаю кое-что, что заставляет меня чувствовать себя лучше, чем за последние недели. Я понятия не имею, что уготовано нам в будущем. Но впервые я не боюсь, что он может не вернуться.
18
ИЗАБЕЛЛА
Полторы недели, которые я провожу в больнице, кажутся мне самыми долгими в моей жизни. У меня назначена встреча с моим акушером-гинекологом перед выпиской, и я чувствую себя как на иголках, когда сижу там с Найлом, ожидая, когда мне скажут, могу ли я уйти. Квартира все еще не совсем похожа на дом, но она больше похожа на него, чем эта больничная койка.
— Как уже говорил лечащий врач, — говорит доктор Сандерс, вставая после осмотра меня, — Секс определенно не был причиной этого. Это не было ни одной из ваших ошибок. Такие вещи просто иногда случаются. Ты была не в самом здоровом состоянии, когда забеременела, Изабелла, и важно, чтобы ты старалась оставаться здоровой и уменьшала стресс для себя и для ребенка. Но секс определенно не исключен до конца вашей беременности, если он, возможно, не будет слишком напряженным. — Она подмигивает Найлу, и я краснею, хотя минутное смущение не может преодолеть глубокую печаль, которая, кажется, охватывает меня, затмевая любую радость, которую я могла бы испытывать от того, что меня выписали из больницы.
Найл бросает на
