Ирландский предатель - М. Джеймс

Я не продумала это до конца, осознаю я с очередным приступом страха, когда добираюсь до скамейки и наклоняюсь над ней, платье плотно облегает мою задницу и бедра. Он собирается увидеть меня голой? Увижу ли я его? О чем еще он попросит меня сегодня вечером?

Коннор опускается на колени позади меня, и я чувствую, как его рука сжимается вокруг моей лодыжки, когда он отводит ее в сторону, кожаная манжета обвивается вокруг нее, когда он застегивает сначала одну, а затем другую пряжку, широко разводя мои ноги.

— Не слишком туго? — Спрашивает он, и я качаю головой, не в силах вымолвить ни слова.

— Скажи да или нет, сэр. — Его голос прорезает воздух, как щелчок кнута, и я вздрагиваю.

— Нет, сэр, — шепчу я, и когда слова, которые я никогда не думала, что скажу ему, слетают с моих губ, я чувствую горячую пульсацию между ног, когда моя киска наполняется желанием.

Коннор судорожно втягивает воздух.

— Хорошая девочка, — бормочет он, и я чувствую, как еще одна дрожь пробегает по моему позвоночнику. — Теперь заведи руку за спину, — продолжает он, — и задери юбку до талии, чтобы я мог увидеть твою хорошенькую попку. Поднимись полностью, а затем снова вытяни руки перед собой.

Мое сердце бешено колотится в груди. Вот оно. Первый момент, когда Коннор, первый мужчина, который увидит часть меня обнаженной. Мои ноги так широко раздвинуты манжетами, что я знаю, что он увидит мою киску, стринги слишком крошечные, ткань слишком промокла, мои складочки слишком набухли от возбуждения, чтобы меня можно было по-настоящему прикрыть.

Я могла бы произнести стоп-слово. Но мои руки уже тянутся за спину, задирая юбку для моего собственного наказания, пока Коннор наблюдает, и мое лицо вспыхивает красным.

— Боже, ты выглядишь чертовски великолепно, — рычит он, когда я повинуюсь. — У тебя задница богини. — Он проводит одной рукой по обнаженной плоти, пока я дрожу, поглаживая ее изгиб, пока я задираю юбку до талии, а затем послушно возвращаю руки спереди.

Когда Коннор обходит меня кругом, чтобы надеть наручники на мои запястья так же, как на лодыжки, его член оказывается прямо на уровне глаз. Я получаю полное представление о том, какой он твердый, какой толстый и длинный, так сильно натягивающий ткань его джинсов, что они практически подогнаны под его фигуру.

— Я хотел отшлепать тебя по заднице с того момента, как ты привела меня в свою комнату, и я понял, что ты обманула меня, — бормочет Коннор, опускаясь на колени, надевая наручники на мои запястья и заглядывая мне в глаза. — И теперь я собираюсь это сделать, Сирша. Я собираюсь нанести тебе двадцать ударов этим флоггером по заднице, маленькая принцесса, и посмотрим, сможешь ли ты это вынести. — Он делает паузу, протягивая руку, чтобы провести большим пальцем по моей нижней губе. — Помни, сколько бы ты ни умоляла меня остановиться, я не остановлюсь, пока ты не скажешь стоп-слово. Убедись, что это то, чего ты хочешь. Как только ты это скажешь, мы уйдем. Ночь закончится. Я отвезу тебя обратно в отель, оставлю в твоем целомудренном гостиничном номере и увижу на рейсе в Дублин.

Затем он встает, обходит меня сзади, и его рука еще раз касается моей задницы, прежде чем он поднимает руку, позволяя концам флоггера скользнуть по моей прохладной коже.

— Готова? — Спрашивает он.

И тут обрушивается первый удар.

15

СИРША

Я не знаю, чего я ожидала. Не этого точно. Кожа впивается в мою плоть, когда она срывается, и, хотя я мысленно поклялась, что буду молчать и вести себя вызывающе, я не могу. Я выгибаюсь назад, дергая за наручники на запястьях, вскрикивая, когда флоггер опускается снова.

— Ой! — Я вскрикиваю, и Коннор смеется.

Ну привет.

— Жжет сильнее, чем ты думала, не так ли, принцесса? Он снова опускает флоггер. — Господи, твоя задница приобретает самый идеальный оттенок розового.

Снова. Снова.

Я борюсь с наручниками, вскрикивая при каждом ударе, когда Коннор распределяет их по каждой ягодице, вплоть до ее изгиба, концы флоггера ударяют по краю там, где я сижу. Я могу сказать, что он даже не вкладывает в это весь свой вес, я не могу представить, что бы я чувствовала, если бы он действительно наносил удары со всей своей силой.

— Пять, — говорит Коннор. — Готова сказать слово?

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Выражение его лица холодное, губы кривятся от юмора, и он тверд, как гребаный камень. Что-то в том, что я вижу его таким возбужденным, заставляет меня злиться. Моя задница горит, а он выглядит так, словно готов кончить прямо в джинсах. Ему это очень нравится. Я вскидываю голову, свирепо глядя на него.

— Я не хрупкая принцесса, — огрызаюсь я на него. — Я могу вынести больше этого.

Коннор смеется.

— Тогда ладно, — говорит он, пожимая плечами. — Вот тебе следующие пять.

Эти сильнее. Я вскрикиваю, дергаясь назад с каждым ударом, и к восьмому мои глаза начинают слезиться… но на десятом, когда я задыхаюсь, происходит нечто странное.

Моя задница горит, блядь, огнем, особенно с тех пор, как мое неповиновение заставило Коннора придать дополнительный вес своим ударам. Но жар распространяется вниз, по моим бедрам и между ними, и я чувствую растущее, ноющее тепло в моей киске, стринги пропитаны моим желанием.

Еще два удара, и мой клитор начинает пульсировать. Еще три, и я начинаю извиваться.

К двадцати, моя задница болит, и я чувствую, что вот-вот взорвусь от желания. Слезы текут по моим щекам, скорее от разочарования, чем от боли, моя киска сжимается от потребности, которую я никогда раньше не испытывала, мои бедра дрожат. В течение последних трех ударов я выгибаюсь вверх с каждым ударом, мои бедра бесполезно трутся о скамейку, ища немного трения для моего ноющего клитора. Я слышу, как Коннор тихо ругается, опуская флоггер на бок.

Он откладывает его и подходит, чтобы встать у меня за спиной.

— Черт, — шепчет он, и затем я чувствую, как его пальцы поглаживают мои складочки, проталкивая между ними промокший шелк трусиков. При этом его указательный палец задевает мой клитор, и я бесстыдно отталкиваюсь от его руки, издавая стон, который почти похож на всхлип.

— Ты чертовски промокла, — стонет Коннор. — Черт возьми, Сирша, я не знаю, чувствовал ли я когда-нибудь такую влажную киску. — Его пальцы скользят вверх, потирая влажный шелк по моему клитору, и я теряю последнюю крупицу контроля, которая у меня была.

Я кончаю сильнее, чем когда-либо в своей жизни.

Оргазм захлестывает меня, выгибая спину, когда я дергаю за манжеты, мои лодыжки